Кому нужен свет солнца счастья, тому нужно видеть мрачный день битвы, а чтобы [попасть на] свежий и цветущий луг желания, нужно [видеть], как идет кровавый дождь из облака войны. У кого меч в ножнах, у того нет порядка в делах. У кого нет пьющего кровь кинжала, у того не может быть постоянно высокого положения. И нет сомнения, что его хаканское величество — да распространится тень [его покровительства] над головами людей ислама до пределов небесного вращения и до крайних пунктов населенных мест мира! — ищет происхождения благородства и высоких доблестей в [своих] последовательных [военных] предприятиях и в постоянных походах и требует плодов царствования и богатства от дерева бодрствования и благоразумия. На это указывает то, что когда знамя завоевателя мира было направлено в сторону Индийского царства и [произошло все], что мы перед этим изложили, и его [величество], проходя станции и остановки, переправляясь через моря и реки, покоряя крепости и города, очистил области и районы от многобожников, злодеев, мятежников и неверных, а гебров и идолопоклонников ниспроверг во прах и, когда до [его] высочайшего слуха дошло, что после того как покойный султан Фируз-шах переселился из этого тленного мира в мир вечности, в городе Дели и в других городах, принадлежащих к городам /108/ ислама, сборища неверующих рабов протянули [над мусульманами] руки тирании и угнетения, выйдя из пределов справедливости и правильного образа действий, — тогда [его величество] направил свое победоносное знамя к Дели и в первый день месяца [раби' ал-ахира 801 года][190] достиг окрестностей Дели.

Веревки [лагерных] палаток убежища государева были натянуты на территории этой равнины.

В пятницу третьего числа [месяца раби' ал-ахира][191], выступив из пункта, противолежащего Джаханнумаю, где находится сооружение покойного султана Фируз-шаха, [его величество] соизволил остановиться восточнее крепости Луни. В этом [его] местопребывании у ступеней престола убежища вселённой собрались все счастливые принцы, великие эмиры, десятитысячный отряд сансыз, являвшийся личной охраной [государя], состоявший из [рабов], купленных за золото, и приближенных его двора, и начальники войск. Все они сделали прах высочайшей территории сурьмою счастья [для своих глаз]. На этом особом собрании и [на этом] высоком совещании его величество, убежище халифского достоинства, у которого [вечно] бодрствующая мысль осведомлена о тайнах неба и поверхность светозарного сердца есть зеркало, созданное божественным искусством, а в отношении познания способов ведения войны высокодостойные государи не рассекали пыль, поднимавшуюся его кортежем [ни в какое сравнение с ним не могли идти], и великие монархи не удостоились достичь его положения, — открыл свои благословенные уста, из которых — да будут всегда истекающими слова, [исповедующие] единство Аллаха! — и соизеолил преподать указания, что в суровых сражениях жертвовать жизнью следует по закону и правилам древних царей, а [равно изложить] руководящие правила и методы ведения войны с неприятелем, расстройства его рядов, отправления в глубины рек сражения и [благополучного] выхода из водоворота боя. Он объяснил [им] все обязанности, налагаемые военными действиями /109/, изложил предпосылки и следствия их таким образом, что если бы ты имел время слышать [это], то выслушал бы [с величайшею для себя пользою]. Он определил также, в каком месте каждый останется на правом фланге и на левом, в авангарде, и в его личном отряде, каким образом ехать вровень друг с другом, как отражать атаки врага. Присутствовавшие, слушая эти назидательные, смешанные с любовью слова, кои суть слова царей и цари слов, переполнились [ими, как] отборным царственным жемчугом. Они выслушали это приказание и повеление ухом разума и слухом души[192], выпили из чаши царственных милостей по приятному глотку, поцеловали землю служения [его величеству] устами благовоспитанности и раскрыли уста для молитвенных возношений [за него]...

Все были единодушны [в своих чувствах к счастливому монарху] и возблагодарили владыку мира и творца неба и земли за помощь, дарованную государю, завоевателю вселенной.

В тот же день принцы и эмиры почтительно доложили [его величеству], что от берега реки Синда до сего места взято в плен около ста тысяч индусов из неверных гебров и язычников, которые собрались в лагере. Принимая во внимание, что во время военных действий они склонились бы на сторону гебров Дели и, произведя нападение [на победоносные войска], присоединились бы к этим гебрам, последовал приказ покорителя мира — и всех индусов, захваченных войсками /110/, перебили, из их крови пролились [целые] потоки.

Из числа [придворных] Маулана Насираддин 'Омар, который в отношении превосходства храбрости является [только] замечательным знатоком стихов Корана и ясных [богословских] доказательств, имел в числе своего окружения десять [пленных] индусов. И он, никогда [в жизни] не заклавший ни одного барана, в тот день последовал приказанию [его величества] и всех десятерых индусов предал мечу борцов за веру. [Затем] последовало высочайшее повеление, чтобы из каждых десяти солдат было выделено по одному и оставлено в данном месте для охраны жен и детей индусов и награбленного скота. После этого [его величество] принял твердое решение выступить походом против города [Дели]. Астрологи и знатоки звезд, которые основы всех дел связывают с указаниями звезд, втайне говорили [о предстоящем походе] с точки зрения счастливых и несчастливых созвездий. Его величество, убежище халифского достоинства, исходя из решения людей святости, освобождающих божество от всех могущих возникнуть в уме представлений о нем, кои не говорят ни о троице, ни о шестерице [божества], [своею] чистою верою не поверил указаниям звезд и рукою надежды вцепился в веревки господней милости, которою возжжены небесные огни[193]. Правоверные, обладающие истинным знанием и называющие узы Аллаха крепкими, не признают каждое действие, происходящее в мире бытия и исчезновения, [возникающим под влиянием] небесных светил, и из того, что совершается в мире, не относят ни к чьему влиянию, кроме влияния высшей истины, — да прославится и возвеличится она! /111/

Судьба, хоть и бывает под знаком добра и зла, звезды, сколько бы ни были свидетельствами о счастье и беде...

однако ничто из этого само собою не осуществляется, и без божьего желания и господней воли никакое добро и зло от небесных светил не происходит, потому что они все в беспрекословном подчинении и повиновении велениям творца и все находятся в сфере его творений. Подобное совершенное августейшее начало, которое есть проявление чудес божественного могущества, как может думать о том, приносят ли звезды счастье или несчастье? Благословенная личность, ради счастливого существования которой Венера устроила бы пир [всему] царству, а солнце зодиака величия возвышает [свое] знамя превыше вершин славы, могла бы допустить у себя чувства горя или радости, вызываемые соединением несчастных и счастливых созвездий?