Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Его хаканское величество также на всех станциях и переходах хранил в памяти дорогой образ своего внука и уделял воображаемому созерцанию его потаенный уголок в своем сердце.

Стихи
Образ исчез из глаз, а хорошие качества остались на глазах.
Лицо [скрылось] за завесою, представление же [о нем] одинаково с ним.

Словом, мирозавоевательная мысль [его величества] приняла решение отправиться “священною войною” на неверных и приложить всяческие усилия, чтобы устранить тиранию и злоумышления разбойных элементов и даровать мусульманам освобождение [от всего этого], чтобы купцы и все приходящие и уходящие могли посещать [эти страны] в полной безопасности, а мусульмане со спокойною душою могли бы жить под покровительством справедливости и хорошего обращения.

Государь рода человеческого, султан султанов мира, наиболее достойный из царей суши и океана, [есть] Гийас ал-Хакк ва-д-Дин султан Махмуд-хан[83], высота происхождения и величие дома которого возвышаются над эфировым сводом, над вершиною солнца и блестящего месяца, превосходство военных достоинств которого признает его хаканское величество. Исходя из нужд миродержавия, [его величество] всячески заботится об укреплении его могущества на престоле государства и во всякой стране ислама, которая /54/ оказалась захваченной [его величеством], он хутбу и монеты украшает его августейшим именем и титулами, так что молва о благородстве сего потомка великого рода Чингиз-хана[84] охватила весь мир, а упоминание о его правлении, о его достоинстве, как венценосца, и о его царственном господстве с быстротою ветра распространилось по [разным] странам мира, будучи написано пером Меркурия на страницах Солнца и Луны. [Этот славный султан Махмуд-хан] соизволил отправиться из вышеназванной остановки [из Кабула]; с ним выехали сопровождавшие его на правах служения ему именитые принцы и великие эмиры, кои суть свет очей святых, огонь, [прожигающий] вражескую грудь, и крепкая мышца царства и нации, вроде принцев Султан Хусайн-бахадура, Рустам-бахадура и Джаханшах-бахадура, Гийасаддин “тархана”, Хамза' Тугайбуга “барласа”, эмира Шайх Арслана, Сунджик-бахадура и прочих эмиров.

Девятого числа месяца зу-л-хиджжа[85] явились послы от Тимура Кутлуг-углана, от эмира Идику и Хизр Хваджа-углана. Удостоившись облобызать [высочайшую] подстилку, они сделались полными соучастниками вкушения вина царской милости[86] /55/. Они были обласканы [его величеством], в честь их было устроено пиршество; на них были надеты великолепные халаты; их просьбы были удовлетворены в форме писаного высочайшего победоносного указа, и они получили разрешение вернуться обратно. Смысл посольской миссии [каждого] и содержание [привезенного каждым послом] письма, поскольку послы были приняты, как высокочтимые начальники, были такие: “Мы все выкормлены милостью его величества, счастливого государя; введенные в чертог убежища вселенной и допущенные к его небоподобному двору, мы в течение некоторого времени по наущению сатаны и под влиянием наших дурных страстей вышли из пределов служения и из сферы повиновения ему и, подобно смущенным и растерянным ворам, скитались в пустынях без пристанища. Теперь же вследствие направления руководящего ума и правильного образа мышления мы снова обрели правильный путь и настоящую дорогу, открывшуюся [нам] от очей мудрости, овладели опять пониманием [необходимости] подчиняться ему, которое до сего вышло было из рук содействия [нам]. Несколько времени мы шли, повинуясь влечению своих страстей и не зная, какого отчета от нас потребует жизнь. Мы раскаиваемся [теперь] перед этим великим [государем] и надеемся, что оттуда, где содержатся хаканские милости, он прикроет наши прегрешения подолом поблажки и снисхождения, зачеркнет чертою прощения страницы наших грехов и проступков, чтобы после сего мы были на большой дороге повиновения и подчинения ему непоколебимыми и стойкими. И мы — те же самые рабы я слуги [его, как и все]; слуги и подчиненные, какими мы были...

Стихи
Все страны Востока в покорности тебе.
Головы наши — шары твоего чаугана.
Все мы — рабы, обожатели государя:
И я, и Кив, и Гударз, и каждый человек, который существует!

Его хаканское величество благосклонно принял их извинения, удовлетворил их просьбы и нужды, пожаловал им указы, украшенные прощением и укрепленные [высочайшею] печатью милостей, и послал вместе с ними достойные подарки его царственного благоволения. Веселые, довольные, счастливые /56/ и в спокойном состоянии они вернулись [восвояси]. Роза радостного настроения выставила лицо из бутона [достигнутой] цели; запах удовольствия с луга [удовлетворения] желания донесся до обоняния сердец. Получив полную долю из сокровищницы [его] беспредельных милостей, взяв обильную часть из казны [его] бесценных благодеяний, счастливые и умудренные [люди] со всех концов мира с надеждою стремятся к тому, чтобы занять благородное место у этого порога, касающегося райских садов. Благосклонно принятые и удостоенные высокомилостивого взора, они ожидают и надеются, что достигнут у сего небоподобного по могуществу порога благоприятного [для себя] случая.

Стихи
Вся вселенная взирает, чтобы высокосчастливый взор
Упал на кого-либо: авось и ты будешь в то мгновение в поле его зрения!

В тот же день было и то, что эмирский сын Шайх Нураддин Мухаммад, сын эмира Сарыкбуга, который, принадлежа к знати и приближенным [высочайшего] двора, достиг при дворе убежища вселенной, [счастливого монарха], высоких степеней и цветущего положения и был утвержден [его величеством] в должности даруга в области Фарса, с захваченной добычею, счастливый и радостный, прибыл в августейший лагерь. Прояснив свои счастливые глаза прахом благоприятствующего [высочайшего] кортежа, он доставил в этот юрт, в ставку [его величества], солидные подношения: охотничьи птицы, вереницы верблюдов, мулов и арабских коней, обитые золотом седла, дорогие конские уздечки, превосходные щиты и другое оружие, разные редкие вещи, [традиционные] девятки платьев и одеяний /57/, драгоценные камни и золотые и серебряные приборы. Все это ошеломляло зрителя, пальцы же счетовода от подсчета [подношений] приходили в утомление. В течение трех дней секретари дивана последовательно записывали все это [на приход]. Приготовив в надлежащем порядке тетради, они и великие эмиры представили их на высочайшее благовоззрение[87].

Все эмиры в этот день собрались и представили [доставленное] на могущественное обозрение счастливого монарха. С самого появления утра на подковообразном горизонте, когда небо положило, как подарок на блюдо, золотой диск солнца, почти до полудня он пропускал [перед высочайшими глазами] эти подношения [Шайх Нураддин Мухаммада]. В тот день на этом собрании присутствовали послы[88], посланники[89], высокие представители войска[90] окрестных областей вроде Тайзи-углана, прибывшего с посольством из Китая, и послов Тимур Кутлуга. [Все] они смотрели на эти драгоценные вещи и [на все эти] бесподобные [формы выражения] услуг и удивлялись тому, что один из рабов его величества вроде этого [эмирского сына] смог представить такого рода подарки на [высочайшее] благовоззрение. Его величество изволил пожаловать всем посланникам и представителям от военачальников[91] разнообразные предметы из этих превосходных подарков, сделав их издольщиками в представленных ему редкостных вещах. Старания эмирского сына Шайх Нураддина удостоились чести получить [высочайшее] одобрение и похвалу, и он был по-царски обласкан. [Вследствие этого] его голова от гордости поднялась до небес, и он языком фактов говорил: “Могу ли я не быть обязанным [его величеству] за такую милость, от которой глаз моей надежды осветился [светом] счастливого лица и августейшим его хаканского величества видом, а площадь моего желания превратилась в цветник от дуновения зефира счастья, [выпавшего на мою долю]”.

вернуться

83

Разумеется монгольский хан Джагатаева улуса, при котором Тимур номинально был лишь “великим эмиром” (см.: В. В. Бартольд, Улугбек и его время, Петроград, 1918, стр. 22 — 23).

вернуться

84

В тексте *** (Джингиз-хан). — Ред.

вернуться

85

Т.е. того же 800 г. хиджры, или 23 августа 1398 г. н. э. — Ред.

вернуться

86

До этого места, начиная со слов: “Государь рода человеческого” и т. д., приведен параллельный текст из названной выше рукописи Британского музея.

вернуться

87

До этого места, начиная со слов “В тот же день было и то...” и т. д., приведен параллельный текст из названной выше рукописи Британского музея.

вернуться

88

В тексте ***

вернуться

89

В тексте ***

вернуться

90

В тексте ***. Здесь приходится отказаться, применительно к контексту, от значения этого слова как 'инспектор войска' или рассыльный'.

вернуться

91

В тексте ***.

18
{"b":"880454","o":1}