Неплохо было бы заручиться поддержкой союзников на каждом уровне: от чёрных до золотых. Учителя, медперсонал, охрана — следующий уровень. Спонсорская поддержка — вообще идеально. Но пока я пятнадцатый с конца, а количество студентов растёт, не увеличивая мои позиции, а наоборот, отдаляя от вершины. Заметить меня смогут, только если сделаю что-то выдающееся.
И если говорить о выдающемся, то кое-что подобное как раз попалось мне на глаза. Перейдя аллею по диагонали, свернул к лавочкам у медцентра и остановился возле куста сирени. То, что бросилось в глаза, сначала показалось нереальным. Из стены вышел мужчина в костюме-тройке и старомодной шляпе. Вышел именно из стены, не через дверь или окно. Сначала мелькнула мысль, что кто-то из студентов развлекается, но мужчина выглядел намного старше, хоть мне и не удавалось разглядеть его лицо с такого расстояния.
Я взглянул на браслет, до приёма оставалось ещё пятнадцать минут, и любопытство потащило за угол вслед за призрачным силуэтом, скрывшимся в проулке. Как назло, ни камер, ни охраны рядом. И не сказать, что мне было страшно, но по какой-то причине холодок побежал по коже, когда свернул в затенённую подворотню. В отличие от подворотен моего родного города, здесь, естественно, было очень чисто. И хоть баки с мусором и стояли в полном соответствии с каноном подворотен, ни дурных запахов, ни зловещих крыс или ворон, ни спящих бомжей, ни бездомных собак тут не водилось. Я прошёл дальше, не находя никаких следов мужчины-призрака.
Противоестественная чистота по какой-то причине пугала ещё больше.
— Я-а-а… з-сде-ес-с-с-сь… — послышался едва уловимый голос за баком у пожарной лестницы.
Осторожно, шаг за шагом, начал продвигаться по направлению, к источнику звука. И тут сверху что-то свалилось прямо на крышку бака. Оглушительный грохот от удара о металл создал эффект колокола в замкнутом пространстве, я даже инстинктивно хватился за уши. Не сразу понял, что гул перерос в истеричное шипение. Упавший тяжёлый комок оказался взъерепенившейся белой кошкой, которая теперь, расставив лапы и вздёрнув хвост, истошно проорала что-то на кошачьем матерном, мастерски сочетая ор с шипением.
— Чтоб тебя… — выругался я, и кошка, приняв на свой счёт, бросилась мне в ноги, чуть не сбив на землю, и усвистала из подворотни так же быстро, как в ней появилась.
— Сте-ес-с-с-сь… — раздалось из-за бака опять, и начало казаться, что это просто ветер сквозит, имитируя звуки человеческого голоса.
Не понимая, что за сюр творится, не стал торопиться и ломиться вперёд, как в глупом фильме ужасов. Под эту мысль дальний бак с мусором едва заметно дёрнулся, и за ним показалась рука, вцепившаяся в его край.
Сначала она была обычной, затем костяшки пальцев оголились и показались кости.
«Интересно, а Шен так может?» — первое, что пришло в голову вместо испуга.
Но выглядело поистине впечатляюще. Такие способности бы да в кинематограф. Там с руками оторвали бы, как говорится.
— Попался! — раздалось сзади, и я был вынужден обернуться.
Один из прихвостней всё-таки упал мне на хвост. Когда посмотрел опять на бак — руки уже не было. То ли меня так заманили, то ли так совпало, и рука была всего лишь розыгрышем, но сути это не меняло. Чтобы изменить ситуацию в свою пользу, действовать придётся резко.
Развернувшись на пятках, не скрывая лёгкого раздражения, двинулся прямиком на противника. Им оказался тот самый «ядовитый». Его противную ухмылочку сложно было не запомнить и очень хотелось стереть с лица. Он преградил путь, раскинув руки в стороны и склонив голову набок, изучая меня.
— С дороги, — коротко скомандовал я.
— А ты попробуй пройди, — процедил он.
Ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть его, чтобы пройти. Но на это и был расчёт. Когда я коснулся его плеча ладонью, мне в кожу ударило множество шипов, которыми покрылась вся его кожа в месте удара.
Он рассмеялся и произнёс:
— Джонни отдал приказ тебя задержать. И тебе придётся повиноваться.
— Повиноваться придётся тебе, — спокойно ответил я, стряхивая капли крови с ладони, которую проткнула сотня игл.
Остальных прихвостней пока не было видно, поэтому нужно было действовать быстро. Шипы на его коже, которые уже разгладились, были острыми, но довольно короткими. И чтобы проверить свою теорию, я попытался ударить его в лицо. Специально не сильно, не очень быстро, просто чтобы посмотреть, как он будет защищаться.
Шипы выступили, но только на лбу и по подбородку, образуя подобие колючей чешуйчатой бороды. Там, где кожа была тонкой и особо нежной, шипов не появилось, но сама она уплотнилась, прикрывая образовавшимися плотными пластинами области у глаз, во впадинах щёк, у висков.
— Ничего не выйдет, — самоуверенно произнёс он, видя, как потираю поцарапанное ребро ладони.
И он был бы прав, если бы это не было отвлекающим манёвром и банальным сокращением дистанции. Потирая рану, я просто прицеливался к его шее второй, здоровой рукой. Быстрым рубящим движением нанёс сначала косой удар рукой, и затем тут же подрезал Ядовитого ногой, отчего тот потерял равновесие и повалился на землю, хватаясь за горло.
Главное в такой ситуации действовать резко, чётко и неожиданно, делая прицел на разбалансировку стойки, лишая противника преимуществ. Если это была драка, пришлось бы напасть ещё раз, окончательно выводя его из строя, но у меня не было такой цели.
На нём не появится ни синяков, ни порезов, ни ушибов, но он нейтрализован, и путь свободен.
Меня спас опыт и то, что такому опыту у золотых мальчиков взяться неоткуда. За них в реальной жизни наверняка все делала заказная охрана. А я рос во дворе, учился себя защищать и был азартен до тех видов спорта, до которых мог дотянуться.
— Это моё последнее предупреждение, — произнёс сдержанно и уверенно. — Если не прекратите, я сам начну охоту на вас. Так и передай Джонни.
Он прокряхтел что-то неразборчивое мне вслед, но останавливаться и слушать не стал. Крутые парни не смотрят на взрыв. И уж тем более они не разглядывают поверженных врагов.
В кабинете медцентра девушки сразу обратили внимание на раненую ладонь. Она чуть-чуть припухла, но больше не кровоточила. Если верить профессору Стивену Ли Рою по «теоретической супергероике», каждый потенциальный Герой обладает повышенной прочностью и скоростью заживления ран. И, судя по всему, я тоже ей обладал, потому что раны от шипов хоть и доставляли дискомфорт тупой пульсирующей болью, но выглядели вполне сносно и будто даже успели подзатянуться.
— Давай сюда, — командным тоном произнесла блондинка, протягивая руку, чтобы обработать мою ладонь.
Ей я повиновался с удовольствием. Всегда было приятно отдаться в умелые руки профессионала, особенно симпатичного. В этот раз на ней был розовый халатик и бейдж медсестры с именем Чили.
— Красивое имя, — произнёс я, беспардонно разглядывая вырез халатика.
Она схватила меня за запястье чуть крепче, чем стоило, и притянула к себе, глядя прямо в глаза. Под её волевым взором мой тоже оторвался от декольте и поднялся выше, в область лица. Девчонка с ухмылкой и задором наклонилась к моей ладони и подула, хлопая невинными глазками.
— Не больно?
— Больно, — честно признался я, — но не в области раны, а у запястья, в которое ты вцепилась ноготками.
— Так и задумано, — невозмутимо произнесла она и опустила на мою ладонь бинт, пропитанный какой-то жидкостью.
— С-с-с-с-с, предупреждать же надо… — прошипел, щурясь от боли.
Она отдёрнула бинт и опрыскала рану спреем, холодящим кожу и сводящим болевые ощущения на нет.
— Лучше? — вкрадчиво спросила девушка, самодовольно вздёрнув бровь и садясь так, чтоб вырез оттопырился чуть шире.
— Намного, — чистосердечно заверил я.
Старшая всё это время наблюдала за нами поверх очков, заполняя бумаги, и испытывая, судя по выражению лица, испанский стыд. Её халатик и сегодня оставался белым, а бейджик и табличка на столе свидетельствовали о статусе врача. Если Чили была медсестрой и девочкой на подхвате, то более взрослая русоволосая Дэниелла была уважаемым специалистом, о чём со стены позади неё сообщали многочисленные дипломы и грамоты.
