Снова она почти весь день занималась уборкой. Вечером заварила себе чай и села в кухне за стол. На стене привычно тикали ходики. Тишина окутала ее. Она долго сидела за столом, вспоминая свою жизнь. Уже за полночь она ушла к себе в комнату, легла спать и на удивление быстро заснула.

Утром ее разбудил стук в дверь. Она с трудом заставила себя подняться и открыть дверь. На пороге стоял Виктор:

— Чего так долго? — только и спросил он, отодвинул ее рукой и прошел в квартиру. — Есть хочу. Дай пожрать.

— Ты где был все это время? — спросила она.

— Не твое дело. Дай пожрать, долго ждать? — требовательно заявил сын.

— Сейчас. — Она потащилась на кухню, на ходу размышляя, чем можно покормить сына.

— Я займу комнату деда, — сказал Виктор, бесцеремонно проходя в их комнату. Нина так ничего и не ответила ему.

***

Потянулись дни, полные какой-то безысходности. Через неделю Нина подсчитала оставшиеся деньги и поняла, что даже на обратный билет не хватит. Она так и не дошла до ЗАГСа, чтобы написать заявление. Почему она откладывала поход туда, сама не могла ответить себе.

Виктор каждое утро куда-то уходил из дома, возвращался поздно вечером. В дверь комнаты он врезал замок. Уходя, закрывал дверь.

Еще через неделю утром раздался звонок в дверь. Когда Нина открыла ее, увидела Викторию, которая почти также, как брат, отодвинула мать рукой:

— Ну чего так долго не открывала? Не ждала, что ли свою дочь. Я вот решила вернуться.

— А как же твой парень?

— Был да сплыл. Решила домой вернуться. Дай что-нибудь поесть, а то сутки голодная.

Нина прислонилась спиной к стене, закрыла глаза. Ничего не изменилось. Из ее глаз текли слезы. Она снова попала в какой-то серый кисель событий. Дети как не считались с ней, так и вели себя с Ниной, как с прислугой.

Шли дни, ни Вика, ни Виктор так и не устроились на работу, требуя каждый день обед и ужин. Нине ничего не оставалось делать, как снова устроиться на работу на свою прежнюю работу. Хорошо, что фабрика снова начала работать, хоть какой-то стабильный заработок появился.

Павел сначала звонил ей каждый день, убеждал ее не тянуть время, написать заявление и уехать к нему. После того, как она рассказала, что вернулась Виктория, он просто сказал:

— Вот пусть сестра и заботиться о своем брате. Тебе там делать нечего.

— Я не могу, Паш, это мои дети, я сама все решу, — почти шелестом ответила она.

— Нина, это не дело. Они уже вполне взрослые и смогут сами позаботиться о себе. Хватит уже трястись над ними. Бери билет и приезжай. Собирай вещи и уезжай. Если хочешь, я приеду за тобой, или попрошу ребят, которые будут в твоих краях проездом. Только скажи.

— Не надо, не приезжай.

Нина так и не решилась сказать, что денег на билет у нее уже нет. Ее зарплата вся уходила на коммуналку и продукты. Снова стало не хватать денег.

Еще через месяц она позвонила и попросила Павла прислать ей зимние вещи. Через две недели раздался звонок с неизвестного номера:

— Добрый день, я Макс, друг Павла. Он прислал вещи, куда подъехать?

Когда Нина забрала последнюю сумку с вещами, Макс сказал:

— Примерно через неделю я буду возвращаться обратно. Если надумаете, позвоните, я заеду за Вами.

Дома она стала перебирать вещи, раскладывать по полкам. К ней вошла Вика, которая посмотрела ее платья и костюмы, оценила и сказала:

— Мать, тебе все равно ходить некуда. Я тебе оставлю вот это платье, остальное заберу себе.

— А шубу?

— Я тебе куртку дам свою. А шуба мне пригодиться, надо же в чем-то на свидания ходить. Ты же хочешь, чтобы твоя дочь нашла свое счастье?

***

Однажды Вика подошла к маме:

— Мам, дай свой телефон позвонить. На моем деньги кончились.

Нина передала ей свой телефон, дочь взяла и ушла в свою комнату. Но ни после разговора, ни вечером, когда Нина вернулась с работы домой дочь телефон так и не отдала. Нина несколько дней не решалась забрать свой телефон. Но потом Вика сама принесла ей телефон:

— На, держи, твой Паша звонит. Поговори, потом отдай телефон, он мне нужен.

Паша снова стал уговаривать Нину вернуться к нему. Потом он спросил, почему ее дочь ответила на звонок. Нина что-то соврала ему в ответ. Когда они поговорили, Вика подошла к ней, забрала телефон:

— Если что, дам позвонить, — и ушла в свою комнату. Нина так и не нашла, что ей сказать.

***

Прошло полгода с того дня, как Нина вернулась в свою квартиру. Вика и Виктор так и жили за ее счет, нигде не работая. Она снова, как белка в колесе, крутилась, чтобы накормить их. Одежду, которую ей передал Павел, почти всю забрала дочь. Она же не отдала Нине телефон. Когда звонил Павел, она просто передавала его маме, потом снова уносила в свою комнату.

Виктор каждый раз вспоминал ей, как Павел выгнал его из своего дома и грозил отомстить ему. Нина каждый раз замирала с испугом, опасаясь, что сын поедет к Рязань. Но он так никуда и не двинулся с места. А через месяц за сыном приехали сотрудники полиции. Паша был прав, Виктор находился в розыске. Его увезли и она больше его не видела. Нина даже не стала выяснять, куда его увезли. Ехать к нему было не на что.

Когда Нине казалось, что хуже уже ничего не может быть, как рано утром раздался звонок в дверь. Когда она открыла дверь, увидела своего дорогого мужа и его мать, которая, не спрашивая разрешения, прошла королевой в квартиру. Трофим прошел следом за матерью:

— Ну привет, жена. Я решил вернуться к тебе. Какая ни есть, а дети у нас общие.

Она молча ушла в комнату, где снова упала лицом в подушку. Слез, чтобы плакать, уже не было.

Однажды ей снова позвонил Павел. Вика с недовольным лицом передала ей телефон:

— На, говори, только не долго, мне должна Светка звонить.

Нина прижала телефон к уху:

— Привет, Нина, — услышала она тихий голос Павла. — Давно не звонила и я не могу тебе никак дозвониться. Почему ты до сих пор не забрала у дочери телефон?

— Привет, Паша. Он ей нужнее. Я как-нибудь без него.

— Ты с разводом решила?

— Нет. Ты знаешь, Трофим вернулся ко мне. Вместе с мамой.

— И что, ты так просто пустила их обратно? Тебе самой не противно так жить? Нина, может уже одумаешься, вернешься, хватит уже жить для кого-то. Пора уже сделать выбор.

— Нет, Паша, я не могу вернуться. — Она уже не сдерживала своих слез и просто плакала в трубку. — Не могу, пойми. Здесь моя семья, я нужна им.

— А ты им нужна как? Как мама, как любимая женщина или как источник денег, которые они так и не хотят зарабатывать сами? Знаешь, Нина, я скоро перестану тебя ждать. Я так больше не могу.

— Я понимаю, Паша. Прости меня, но я не приеду. Прости и прощай.

Поговорить о своей жизни, поплакаться ей было некому. Она пыталась у мамы Аньки узнать, где ее подруга. Мама сказала, что дочь с Олегом сейчас живут в Австралии, довольны жизнью, ее зовут к себе. Нина попросила передать Аньке привет.

***

Свои 45 лет Нина отмечала дома одна. Она на этот день взяла отгул, приготовила себе пирог и сидела на кухне, пила чай с пирогом. Муж с матерью с утра уехали куда-то, даже не сообщили, когда вернуться. Дочь снова ушла к своим подругам, сказала, что останется у них ночевать. Никто из них даже не вспомнил о ее дне рожденья. Она сидела, давилась пирогом напополам со слезами и вспоминала, какие букеты ей в этот день приносил Павел, как он подхватывал ее на руки и кружил по комнате, целовал ее нежно, делал подарки. Как он был нежен с ней. Но она прогоняла эти воспоминания.

Вечером вернулись Трофим с матерью. Он был изрядно пьян. Муж зашел на кухню, отрезал себе большой кусок, быстро проглотил его, ушел в комнату и завалился спать. Зоя Семеновна снова начала читать Нине нотации, но она уже просто не слушала ее, сидела, уставившись в одну точку. Вечером свекровь домой не ушла, а осталась ночевать в комнате Виктории. С этого дня она окончательно перебралась с ним, делая жизнь Нины еще невыносимее.