– Значит, что мы имеем на данный момент? – Хруцкий всё-таки был самым рассудительным из всей троицы, поэтому взял слово.

Де-факто Барий Никалозович Эльцер только что совершил государственный переворот и грубо попрал действующую Конституцию страны. Но оформить это соответствующим актом должен Генеральный прокурор Северной Федерации. Эту должность сейчас занимает Виктор Ильюшенко – вполне лояльный нам товарищ, в 1991 году поддерживал КПСС и ГКЧП. Так что, полагаю, организовать его публичное выступление в Верховном Совете с предъявлением обвинений Эльцеру прямо с трибуны проблемой не будет.

Проблема у нас в другом. Точнее, две проблемы.

Имеющихся в наличии активных сторонников Верховного Совета (не употреблять же слово «боевиков», правда?) в столице достаточно только для того, чтобы не допустить его принудительного роспуска и разгона силовиками, лояльными Алкашу. А нам нужны силы, достаточные, чтобы, случись такая необходимость, можно было осуществить полноценный захват Мошковца. Чтобы всё по классике: почта, телеграф, телефон, банки, газеты. И, конечно, телевидение! Сейчас оно целиком под контролем Эльцера. Поэтому – срочно необходимо стянуть в столицу все лояльные нам силы. По амбарам и по сусекам наскрести всех, кого только можно. Вплоть до национал-бандитов, превративших часть Молдавии в «Приднестровскую народную республику». Да, Альберт, этим придётся заняться тебе.

И второе – кворум. После доклада Генерального прокурора Верховный Совет должен своим решением немедленно отстранить Эльцера от власти и назначить исполняющим обязанности президента нынешнего вице – Хруцкого. Который первым делом отменит указ № 1400 и продлит полномочия Верховного Совета. А для принятия подобных решений нужен кворум: не менее двух третей от наличного состава депутатов Совета должны находиться в зале и не менее двух третей от присутствующих должны одобрить и доклад прокурора, и отстранение Эльцера, и назначение Хруцкого исполняющим обязанности.

И – агитация. Всеми доступными способами. Везде. Охватить все целевые аудитории.

…Всё-таки Академия Генерального штаба, успешно оконченная когда-то Хруцким, – не кот начихал. Генерал – это, как и настоящий коммунист, в первую очередь – вдохновитель, руководитель и организатор.

Так что – срочно. Немедленно. Сей же момент. Установление контактов со всеми депутатами, разъяснительная работа с каждым; кто ещё не вернулся из летних отпусков – вытребовать в столицу любой ценой. Явных сторонников советской власти среди нынешнего состава – около половины всех депутатов; многие в отпусках и у себя в регионах. Чуть менее 30% – это представители либеральных фракций, лояльных Эльцеру. Они, скорее всего, немедленно согласятся с самороспуском и ни на одно заседание не придут, чтобы не было кворума. Но... Они же индивидуалисты. И проповедуют идеологию индивидуализма. Поэтому – работа с каждым, персонально. Грозить, подкупать, уговаривать. Наверняка найдутся те, кто, из страха или из корысти, придёт на решающее заседание.

А ты, Руслан Хасбулатович, немедленно садись и пиши обращение к коллегам и к народу. Первая подпись должна быть твоя – Председателя Верховного Совета.

7

– Что с тобой?

Джордж вздрогнул. Пока ещё непривычно.

Юрисконсульт Михель Борщ оказался прав: время и труд. Несколько месяцев молчания закончились. Уже неделю Стефани обращается к нему на «ты». Папой пока не зовёт, но…

Поздний вечер. Жозефина опять задерживается: у неё в модельном агентстве полным ходом идёт подготовка к первому настоящему выходу в свет. Её девушки-модели должны пройтись по подиумам европейской Недели высокой моды в Милане. Хотя... Пожалуй, оно и к лучшему. Пускай торчит ночи напролёт на работе, чем сидеть здесь, на их любимой кухне, и…

Она очень остро всё чувствует. У Гео опять что-то не так на работе. Вернее, понятно что.

Уже две недели вся страна живёт какой-то странной, двойной жизнью. Провинция в основном угрюмо молчит, а в столице…

Здание Верховного Совета, так называемый Белый дом, окружено милицией министра Эринга, но окружение недостаточно. Да и моральная обстановка среди ментов... Большинство – уже люди новой формации, служат за деньги и личные выгоды. Пока что денег хватает, чтобы платить им столько, чтобы они сохраняли лояльность. Но чисто психологически... Сколько ещё будет длиться эта странная... Её даже осадой не назовёшь – верные Верховному Совету боевики регулярно прорываются группами и в город, и обратно в здание.

Эльцер не решается на крайние меры; в основном выступает по телевизору. «Опасно двоевластие, вдвойне опасно безвластие!» – это вчера выдал.

В расположенных в городе и пригородах армейских частях – разброд и шатание. Прямо перейти на сторону мятежных депутатов вояки ещё не решаются, но «дерьмократическую» власть в основном ох как не любят. Спасаемся силами прикормленных элитарных частей – Даманской дивизии. Этим есть что терять. Сейчас они – столичный гарнизон, на отличном довольствии. А случись переворот – тогда что? И куда? Значительная часть красно-коричневого сброда активно бредит немедленным восстановлением СССР силовым путём – так что... Давно на фронте не были, где-нибудь на дикой кавказской окраине бывшего Союза, да?

Каждый депутат Верховного Совета стал на вес золота. Отловить его первым, пока не попался конкурентам. Убедить сидеть дома – либо, наоборот, сулить ему златые горы, лишь бы пришёл и помог свергнуть президента-узурпатора. Просто переловить их всех... А дальше что? Физическая расправа с любым обладателем «корочек» вызовет мгновенную, бурную и совершенно непредсказуемую реакцию. Уж не Джорджу это объяснять – сам за этими «корочками» прятался от прокурора Заречного, КГБ и прочих пакостей не один год.

А прокурор – сука. Который Ильюшенко, то есть Генеральный. У него сейчас усиленная охрана: и из своих, прокурорских, и из боевиков Верховного Совета. И уже готов доклад о президенте-преступнике. «Особое мнение о событиях в Вильнюсе», мать его. Выучились, суки, на передовом опыте депутата Лиандра.

Джордж сидел на кухне, уставившись в одну точку где-то в дальнем углу. Ещё для полного счастья и пить бросил. Хорошо Эльцеру – опять к вечеру как свинья нажрался.

– Что с тобой?

Он не заметил, как проснулась Стефани. Зачем-то пришла на кухню. Увидела его.

Как же она всё-таки похожа на Машу. Маша точно так же смотрела на него во время длинных свиданий в тюрьме. Страдалец ты мой. Нет, не беспокойся, у меня всё в порядке, Стеф жива-здорова, очень ждём тебя домой. Потерпи, уже недолго осталось.

И это пакостное чувство для полного счастья. То, которое появилось тогда, в августе 1991-го, после разговора с отцом Феогностом. Ничего конкретного, Джордж Джорджиевич, просто другой наш уважаемый прихожанин сказал... Не проснись он тогда неведомо почему в пять утра… – Всё в порядке, моя радость.

Заставил себя улыбнуться. А девочка обняла его.

Слава Богу, хоть с обнимашками у них всегда было хорошо.

– Точно в порядке?

– Конечно, дочка. Особенно когда ты рядом.

Она ещё крепче обняла его. Наверное, вот как-то так же она в своё время протянула свою любимую игрушку незнакомой тёте, тихо плакавшей в коридоре детского дома: не плачь, поиграй. После чего надолго стала Сефой Мазалецкой. Жалость – естественное человеческое чувство. Очень светлая девочка Маша родила дочку, очень похожую на себя.

Из кухни они выходили вместе. Стефани – в свою комнату, Джордж – в спальню. Кое-как заставил себя скинуть верхнюю одежду, рухнул в огромную кровать и мгновенно заснул. Утро вечера мудренее. Всё проходит – и это пройдёт. И – да: в свою итальянскую поездку Финка обязательно должна взять с собой падчерицу. Ну, или, как она выражается, младшую сестричку. Неизвестно, чем всё тут закончится, но повторения августовского ужаса 1991-го он точно не допустит. Если и придётся ещё от кого отстреливаться – то одному, а не с перепуганной насмерть Финкой под кроватью.

Или…

А ну его всё к х.ям? Эту чёртову страну непуганых идиотов и быдло, её населяющее? Ещё ведь не поздно – тоже в Италию, а? Или хоть в Турецкую республику Северного Кипра, под бочок к бухгалтеру Джонни, основателю финансовой пирамиды «Гермес»? Что мне – всю жизнь коно.биться с этими стадами недоумков? Если им так хочется – пускай хоть на вертеле друг друга жарят, отыскивая, где же правда и кто их доведёт уже наконец до светлого будущего.