Я же не понимаю как она, обладая такой внешностью, может быть настолько мразью. Не могу понять, что должно случиться в жизни человека чтобы он смог стать таким…

Никаких присосок или электродов в виде пластин как у меня, на проводах подцепляемых к девушкам не было. А были там внушительные крокодильчики. Которые Марта прикрепила к соскам девушек. И ниже… Самое страшное что от криков несчастных, Марта не злилась, не бесилась, она от них радовалась и слушая как музыку возбуждалась. Судорожно дыша и кусая губы она тянула провода и как только девушки начинали кричать громче, не упускала возможность погладить себя.

— Вот, почти готово, — подключая провода к прибору вздыхает Марта. — Сейчас мы поговорим и можно будет начинать. Маришка! Красотка зеленоглазая, расскажи мне о тех безумных оргиях с моими солдатиками. Тебе ведь нравилось когда по трое сразу проникали в тебя?

— Да… — округлив глаза выдыхает девушка. — Это… Нет! Это…

— Ты со временем начала жаждать этого, — мурлыкает Марта. — Ты сломалась. Ты ненавидя себя и трясясь от страха, ждала когда за тобой придут.

— Да… — плачет Маришка.

— Мерзкая шлюха, — улыбается Марта. — Едва живая после оргий, ты как свинья ползала по полу и собирала брошенные тебе объедки. Тебе нравилось?

— Да… Я хочу ещё! Еще!

— Сейчас, — взяв со стола шипованную дубинку стонет Марта. — Сейчас я помогу тебе. Электрошоковая дубинка. На полной мощности, она подарит тебе незабываемые ощущения. А вот эти острые шипы, только добавят…

Нажав кнопку на рукоятке, Марта облизываясь смотрит на пробегающие по дубинке разряды. Прикусив губу судорожно выдыхает, подходит к кричащей от ужаса Маришке…

— С тобой, Марта, я сделаю тоже самое, — пытаясь спасти несчастную от ужасной участи говорю. — Или даже хуже.

— Владислав, — удивляется она. — Ты почему такой грубый? Решил заступиться за эту шлюху? С чего вдруг? Кто она для тебя? Зачем ты усугубляешь своё положение? Ага, я поняла. Ты влюбился. Ну… Красивая девушка. Рыжая, зеленоглазая. На подачках от солдат даже вес не потеряла. А я? Я красивая?

— Да, — машинально отвечаю.

— Ты хочешь меня?

— Я тебя ненавижу! Тварь нацистская! Я убью тебя. Я заставлю тебя страдать. Ты будешь умолять меня о пощаде. Я…

— О да, — закрыв глаза выдыхает Марта. — Оскорбляй меня. Ругай. Кричи… Кричи!

— Тьфу…

— Нда, — вытирая лицо качает головой Марта. — Типичный советский солдат. А ты знаешь, я передумала. Ты теперь не десерт, а основное блюдо. И начну я с тебя.

С этими словами, Марта берёт со стола шприц с мутно-зелёной слабо светящейся жидкостью. Поднимает, набирает немного воздуха и с размаху всаживает его мне в бедро. Нажимает…

Чувствуя как по телу разливается обжигающий яд, от боли стискиваю зубы. Дёргаю ногами…

Ситуация безвыходная. Положение совсем незавидное. Руки скованны серьёзными наручниками, такие не разорвать и походу даже не взломать. Болтаюсь же я на массивной цепи. Снизу почти так же. Ноги удерживают такие же наручники. Из пола к ним идёт цепь. Полная п… Я беззащитен. На жалость Марты или неожиданную помощь в виде ворвавшихся в лабораторию советских солдат, бравых заокеанских союзников или хотя бы партизан, даже не рассчитываю. Такое если и бывает то только в современных и очень идиотских фильмах. Я же… За что со мной так? Что я такого нехорошего сделал, что после трагической гибели попал в этот ад? Что? Согрешил? Но как надо было грешить, чтобы получилось вот так? Фашисты, концлагерь ещё одна смерть. А что потом? Станет хуже? Сегодня меня пытают фашисты, а когда запытают я уйду дальше в прошлое и встречусь с инквизицией?

— За что? — глядя как Марта вкалывает шприц в левую грудь кричащей Белки спрашиваю.

— За что? — взяв третий шприц и подходя к Маришке удивляется Марта. — Удивительный вопрос. Владислав, ну ты даёшь. Я поражена. Но, я отвечу. Тут всё просто. Вы низшая раса. Нелюди. Вы можете существовать только в качестве рабов, да и то недолго. Вы даже не животные, не скот, вы отбросы. Биологический мусор, который не достоин быть даже пылью под нашими ногами.

— Поехавшая…

Хмыкнув, Марта вводит иглу в живот Маришки. Медленно нажимает, улыбаясь отходит и закурив смотрит на нас.

Боль нарастает. В голове творится что-то непонятное. Внутри всё вздрагивает и трясётся. Мышцы которых на мне почти нет беспорядочно сокращаются. Зрение то пропадает, то обретает небывалую остроту. Звуки ведут себя так же. Я то не слышу вообще ничего, то различаю как шипит сгорающий табак в сигарете Марты. Которая тоже замечает эти изменения. Глубоко затягивается, подходит к Маришке и прижигает её живот окурком.

Крик девушки режет уши и болью отдаётся в висках. Белка не выдерживает и дёргаясь просит прекратить. Говорит что во всём виноват я. Что они не причём. Однако…

— Вы виноваты, — отходя к столу и взяв ручку прибора к которому от нас подходят провода безумно улыбается Марта. — Виноваты по факту своего рождения.

С этими словами Марта поворачивает ручку выводя прибор на среднюю мощность. Слышится громкий писк. Сознание меркнет от боли.

— О да, — закатывая глаза и облизывая губы стонет Марта. — Это прекрасно. Ещё… Кричите! Да… Кричите громче! Да… Давайте добавим веселья.

Ручка выкручивается на максимум. Тело уже не слушается. Чудовищные спазмы так сильно сжимают челюсть что зубы трескаются. И вдруг… Облегчение. Чувства отключаются, сознание гаснет…

— Наконец-то, — не своим голосом говорю. — Смерть…

Спасительная темнота, а вместе с ней надежды на то что я умер развеиваются. Осознаю себя прикованным к стулу. Руки на подлокотниках. Ноги прикованы к ножкам. Голова зафиксирована. Рядом в стеклянном до половины заполненном водой ящике, сидит Маришка. Белка так и висит, правда теперь к ней подключены все провода.

— Решила изменить тактику, — подкатывая ко мне стол улыбается Марта. — От электричества вы вырубаетесь. Десять попыток и все они заканчиваются обмороками. Выдерживает только Белка, но она одна и мне не интересно. Поэтому, другие методы. Владислав, для тебя особенные. Возможно ты по необразованности и из-за слишком низкого уровня интеллекта не знаешь, но в мире есть другие страны. Несмотря на то что населяли их недолюди, страны с богатой культурой и древней историей. И вот из их истории и почерпнула некоторые знания. Пытки и казни некоторых народов отличались изобретательностью, жестокостью и особым, изощрённым способом продлить мучения жертвы. А поскольку я хирург, и знаю о строении тела практически всё, то используя эти знания и совмещая их со своими я могу устроить тебе незабываемый экскурс в мир боли.

— Бешеная сука…

— Хм, хам… — фальшиво обижается Марта.

Бережно берёт со стола обитую красным бархатом шкатулку, улыбаясь открывает и демонстрирует мне тонкие металлические иглы. Берёт одну, проводит по ней языком, вздыхает…

— Игла под ноготь. Ощущения очень и очень болезненные. Потому что эти иглы — сталь выплавленная с добавлением Альфа. Поверь мне, даже обычный укол такой иглой вынести очень сложно. Они вызывают невероятную боль. Но они не смертельные. Да и спешить мне некуда. Ты готов?

— Нет!

Марта пожимает плечами и вводит иглу мне в палец. От боли темнеет в глазах… Марта не останавливается, вводит под тот же ноготь ещё одну иглу…

— А-а-а-а-а! Сука!

— Да! — сжав ноги восклицает она. — Наконец-то… Я добилась… Ух… Ух… Чудесно. Кхем… Как сильно… Ещё… Нет. Не всё сразу. Отдохни пока. Я займусь остальными.

Подойдя к аквариуму, Марта берёт со стола шланг и рулон чего-то похожего на изоленту. Вставляет один конец шланга в рот Маришке, обматывает её голову изолентой. Наклоняется, поворачивает кран и глядя как в аквариум поступает вода подходит к Белке. Срывает с её сосков зажимы, виляя бёдрами возвращается к аквариуму и бросает в него провода. Дожидается пока вода скроет Маришку, снова идёт к Белке и снимает зажимы с ушей. Подходит ко мне, цепляет зажимы за пальцы ног, хмурясь выпрямляется…