— Девку тоже, — Беннито указал на нее пальцем, заметив нерешительность Зеленого.
— Не, ну а ее на кой? Пускай себе сидит в одеяльце.
— Я сказал связать! Живо выполняй! — карлик вновь сжал кулачки. Некогда добродушный взгляд Беннито улетучился без следа. Казалось, что скошенное лицо с приплюснутым носом стало еще уродливее.
— Братец, что за дела? — молодой скорпион тихонько заговорил с Зеленым, пока тот бережно заматывал веревку на руках Шахриет. Сам же проверял на прочность путы, оставленные Дерденем.
— Асмодей его знает, — вор пожал плечами, — я вроде как в оруженосцах у сира рыцаря, а чего этот обрубок раскомандовался…
— А ну верни меч, — Ослябя сверлил Зеленого осуждающим взглядом. — Я его вернуть обещал.
— Хех, — вор усмехнулся, — это ты молодец, что тогда мне воды и лепешку принес. Да так удачно. Не верю, что говорю такое, но меч я тебе все же отдам. Только опосля. Сейчас-то он тебе ни к чему, — он нагло подмигнул паломнику.
Ландскнехты перевернули вещи Караванщиков под строгим надзором Дайсона, но, как видно, ничего не нашли. Карлик рассвирепел и, пнув маленькой ножкой деревянную чашку из сумки Осляби, быстрым шагом удалился подальше от лагеря, что-то бурча под нос.
Барк внимательно следил за обыском, стараясь не пропустить ни одной вещи. Когда ландскнехты окончили, отвел Эфита от остальных для допроса.
— Где артефакт? — спокойно спросил дознаватель.
— О чем ты?
— Ладно, не ломай комедию. Я прекрасно знаю, что вы с друзьями, прикончили Адама Змея, а потом обставили дело с поджогом. У него влиятельные друзья в гильдии, но ты можешь заслужить прощение. Если отдашь мне сердце, то получишь свободу. Хм-м-м-м… а если подумать, то я могу ходатайствовать, чтобы тебе даже позволили остаться в Хранителях.
— Единственное сердце, которое ты можешь от меня получить — бьется в моей груди. Другого не имею.
— А вот сейчас и проверим, — Энтони запустил руку под халат ветерана и нащупал сверток. — Ага, — его глаза блеснули, — что у нас тут? — Дознаватель развернул кусок льняной ткани и в песок упал круглый серебряный амулет. В руках осталось сложенное конвертом письмо. Барк пробежал по нему глазами. — Вот как… выходит, что остроухая красотка снабжала тебя конфиденциальными сведениями. Не думал, что Тинтур настолько сентиментальна… Ух, сколько ласковых слов…
— Дай сюда письмо!
— Пожалуй, оставлю себе, — Барк бережно спрятал бумагу. — Этого хватит, чтобы уничтожить мерзкую, надменную эльфийку. Давно чесались руки подрезать ей ушки, — дознаватель злорадно усмехнулся и поднял с земли драгоценность. — Какой блеск. Небось натирал его каждую ночь? Гадится, как доказательство твоей смерти или… Скажи где сердце, а потом получишь письмо и побрякушку обратно.
Эфит багровел от злости, но все же был куда сдержаннее и расчетливее волшебника. Ветеран закрыл глаза, выдохнул и, оскалив зубы в ехидной улыбке, победно посмотрел на представителя гильдии.
— Ты думаешь, что сможешь забрать артефакт и спокойно уйти отсюда живым? Или твой короткий приятель прислуживает торговцам Раскоса только в свободное время?
Дознаватель покосился на Беннито, который ходил взад-вперед и разговаривал сам с собой.
— Да-да, ты правильно понял. Он наверняка ищет сердце Кадира Блудного. Вот только у нас его нет. Оно в тайнике, в Муфтараке, под охраной мамелюков Нахиора. И только я могу его достать.
Барк пронзил Эфита подозрительным взглядом.
— Сир Гильдарт, — дознаватель поманил рукой рыцаря, — думаю, что мы можем отправляться в город. Возьмем с собой этого человека. Он лично знаком с Нахиором и поможет вам осуществить задуманное.
— Тот парень с золоченной саблей говорит, что они с ним чуть ли не лучшие друзья, — ответил де Кран, подойдя поближе.
— Это верно, сир, — Зеленый бежал следом, — Джубал отличный малый, он нам точно поможет.
Дерден тем временем рассматривал лица пленников, задерживался у каждого по несколько минут и громко дышал, хмуря брови.
— Ну и сброд, — престарелый оруженосец плюнул между ног орка.
— Моя не брод, моя Шалилун.
— Вот же морда. Никогда орков не видел, а тут на тебе…
Двое наемников карлика неподвижно стояли за спинами Караванщиков, держа оружие наготове.
— А эти чего молчат? — поинтересовался Варвар качнув головой назад. — Языков нет?
— Хм, может и нет, — Дерден задумался и почесал щеку. — Что-то не помню, чтобы они болтали. А тебе-то какое дело, норварец? Я бы на твоем месте тоже молчал и молился медведям или кому вы там поклоняетесь.
— Шалилун молиться Горгу!
— Во-во, молись мордатый, пока воздухом дышится.
— Зря вы, дяденька, угрожаете. Мы по пути добра идем. Хоть эт бывает и не всегда как по маслу, но легко ж и не положено, а иначе что-ж это за испытания Светлой Девы. Ну, ежели легко. Чего так смотрите?
— Из смердов что ли?
— Ну. Крестьянин я. Ослябей кличут. Из Прудов.
— Да хоть из луж. Беглый небось?
— Не, ну… — паломник виновато опустил глаза. — Я это… по наставлению Эсмей в путь пустился…
— Вот же падаль! — внезапно заорал Эразм. — Зуб выбил, скотина цирковая, — Брюзгливый сплюнул сгусток крови. — Их и так не осталось.
— Помолчи-ка, старик, пока я тебе оставшиеся не повышибал. — Дерден подошел к магу, поставил руки на пояс и презрительно процедил сквозь зубы. — Скажи спасибо, колдун, что ты какой-то имперский лорд, а то я бы давно тебя прирезал. Всю вашу братию магическую под нож и дело с концом!
Беннито закончил шаркать ногами по песку и спорил о чем-то с наследником де Кран. Карлик продолжал злиться и активно размахивал руками. Дерден насторожился и взялся за рукоять меча. В случае чего он смог бы одним взмахом избавиться от молчаливых ландскнехтов, но те даже ухом не повели.
— А девка из распутниц? — сквайр брезгливо ткнул носком сапога в бок Шахриет, жавшейся к Ослябе.
— Не трогай ее! — глаза Джубала блеснули ненавистью.
— Ба-а-а, мелкий ворюга заговорил. Ты, кстати, в курсе как в Эриндане наказывают воров? Им кисти рубят в чистую. Ты ж эту сабельку точно стащил где-то, — Дерден ткнул пальцем на оружие, воткнутое в песок посреди лагеря. — Вот я сейчас тебя и приговорю, раз мне нашего прощелыгу трогать нельзя. Но оно ж и ему будет наука. Тем более, что вы приятели закадычные.
Звякнула сталь, извлекаемая из ножен.
— Хм, одному-то не с руки, — оруженосец предвидел возможное сопротивление. — Ну-ка ты, смерд. Из Прудов который. Я тебя сейчас освобожу, а ты подержишь приговоренного.
— Не стану я помогать. Эт дело не богоугодное, не добром ведомое.
— Праведник что ли? — Дерден саданул Ослябю сапогом в живот. Паломник качнулся вперед, и сквайр заметил на его шее серебряную цепочку. Пока Ослябя судорожно глотал воздух, мужчина стянул находку и рассматривал на ладони маленький серебряный меч, гарда которого была обрамлена в солнечный круг. — А это откуда?! Украл у рыцаря, мерзавец? Сейчас я и тебя проучу, чернь проклятая.
Эразм шевелил пальцами и шептал формулы заклинаний, но ничего не выходило. Волшебник почувствовал себя беспомощным и опустошенным. Первый раз в жизни лорд Пифарей ничего не мог. Совсем. Он слышал, как кричит Шахриет, и хотел только одного — тишины. Склонив голову, маг закрыл глаза и обреченно отдался судьбе.
Престарелый сквайр повалил Ослябю лицом в песок, а сам придавил спину ногой.
— Оставь его! Не-е-е-т! Не трогай! — девушка надрывалась от крика. Варвар с изумлением заметил, что ныне она не проливает ни капли слез. Ее лицо охвачено злобой, такой, которую испытывают отважные воины, когда не могут вступить в бой.
— Да что там такое?! — Гильдарт раздраженно глянул на Дердена, но судьба бандитов его не особенно интересовала. Де Кран не был бы против казни, но такой, чтобы не причинять лишних мучений и избежать стенаний и криков. Он с радостью прекратил бы вакханалию только лишь бы заткнуть рот девке, только вот карлик вел себя слишком уж нагло. Требовал и приказывал.
