Перебираю праздники и значимые даты, но в голову не приходит ничего путного.

— Ну, — надувает губы. — Сегодня ровно шесть месяцев как мы с тобой вместе и ровно два года как обрели друг друга в новом статусе.

Да, помню этот день два года назад — самый отвратительный день в моей жизни. Я тогда наивно полагал, что любимая жена действительно решила отдохнуть у родителей, поэтому её нет дома несколько дней. Наивный дурак.

В тот злополучный день я получил документы о разводе, встретил Злату недалеко от своей работы, а вечером попал в аварию, из-за которой провёл следующие два месяца в больнице с многочисленными переломами и травмами. Врачам пришлось ввести меня в искусственную кому на неделю, а первым делом придя в себя я увидел Злату, сидящую в моей палате. Наверное, тогда я и умер в той больнице, а всё происходящее сейчас страшный сон.

Я ведь к ней ехал. Плевать мне было на любовника, её планы развестись, сбежать куда-то. Анжелика — моя женщина, моя любовь, моя жизнь. Я был готов закрыть глаза на всё, простить, но отвоевать назад. Так и сделал бы, если бы не авария.

— Представляешь, два года как я увидела тебя и влюбилась, а ведь и раньше видела, но именно в тот момент поняла, что ты мой человек — достойный, честный, — продолжает щебетать Злата. — Анжелика такая дура, приехала тогда к нам, влюбилась, говорит, в другого, ребёнка от него жду, ну и где он сейчас, этот другой? Дура она и есть дура, зато я тебя обрела… Ты ведь меня никогда не бросишь, Лёш?..

Анжелика

— Твоё предложение ещё в силе? — рвано спрашиваю я заплетающимся от волнения языком.

Пульс зашкаливает, руки трясутся, а в горле спазм, не дающий нормально вздохнуть.

— Сбежать? — довольно спрашивает Марк. — Да, поехали.

Да, трусиха, да, сбегаю. Я не смогу больше смотреть в глаза родной сестре, с мужем которой я едва не поцеловалась на глазах журналистки. А если бы она увидела поцелуй? Об этом все газеты бы кричали, такой скандал мог разразиться. И дело не в том, что нас связывает в прошлом, а в том, что в настоящем никакой связи не может быть. Он для меня законченная книга, отложенная в дальний ящик.

Марк всё также бережно помогает мне надеть пальто и сесть в машину, видя отстраненность пытается отвлечь какой-то историей. Периодически киваю, честно пытаясь вслушаться, но недопоцелуй назойливой мухой жужжит в голове. Алексей никогда не знал слово «верность», не хочу даже думать о том, сколько у него любовниц. А я? А я чуть не предала себя, плюнув на все принципы не связываться с чужими мужчинами.

— Конфетка, я тебя умоляю, ну расскажи, что случилось? — говорит Марк, заводя машину. — Я знаю, что не стоит пытаться насильно вытрясти, раз ты сама не говоришь, но я правда не понимаю, что могло произойти за час. Где ты была, пока я выступал, кто тебя так расстроил?

— Всё хорошо. Разговаривала по работе, отпуск заканчивается скоро, — натягиваю улыбку. — За сына волнуюсь, не люблю оставлять его одного.

— Он же с няней, она у нас мировая женщина, Катюшу мою знаешь как любит, — улыбается Марк. — Ладно, давай сейчас я отвезу твою волнующуюся головушку домой, но в следующий раз мы с тобой обязательно сходим в одно место.

Улыбаюсь уже искренне, в благодарность за такого понимающего спутника. Я вру, а он делает вид что верит. Я не могу и не хочу говорить правду — стыдно, даже если по большому счёту я ничего плохого не сделала.

— Конфетка? — хихикаю.

— Потому что ты сладкая, а сладкое вредно, даже если очень-очень хочется попробовать, — игриво отвечает он, пока тянется к моей руке, целует каждый пальчик, поглаживая запястье.

Снова румянюсь как рак, понимая смысл метафоры и истинное значение слова «попробовать» в данном контексте. Прикосновение приятно и не вызывает отторжения, без искр и пьяной головы, без перехватившего дыхания и томления в грудной клетке, но пока я всё решаюсь и живу прошлым — мимо уплывает настоящее и будущее.

Отворачивается, прикрывая глаза, выдыхает. Знаю, что хочет меня поцеловать, но не переступает черту, борется с собой, даёт мне время и пространство для манёвра.

Я отчаянно хочу стереть с себя след бывшего мужа, его незримое клеймо, но не так, не на эмоциях, а с холодной головой.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — выдавливаю из себя слова.

Марк кивает и заводит машину, больше не смотрит на меня и в полном молчании выезжает на главную улицу.

Пока за окном мелькает свет уличных фонарей — в моей душе медленно расползается дурацкое чувство вины. Я не обещала и не должна Марку ничего, более того, всеми способами дала понять что не заинтересована ни в каких отношениях. А с его внешностью, харизмой, манерами и кошельком — может найти себе любой вариант: для любви, для постели, для всего сразу, но сам выбирает нянчиться со мной.

— Прости, — тихо говорю я, осматривая двор дома. — Говорила же, что не стоит ехать. Ты мог гораздо лучше провести этот пятничный вечер.

— Перестань, конфетка, всё хорошо, — ласково произносит Марк, перенося ладонь с коробки передач на мою руку. — Я замечательно провёл вечер с тобой, а в следующий раз я обещаю, что завоюю всё твоё внимание.

— Вот как? — сама не замечаю, как начинаю улыбаться. — А кто обещал отстать?

— Кто-то, кто самонадеянно верил в свою неотразимость и был уверен, что ты клюнешь, — Марк достаёт букет с заднего сиденья. — Беги к сыну, пока я не увёз тебя.

Секундным порывом невесомо чмокаю Марка в щёку и вылетаю из машины.

Домой поднимаюсь взвинченная, поэтому даю себе несколько минут передышки, перед тем как заходить. За последние два года я настолько обросла коконом, что совсем забыла — я не только мать и хороший специалист, я ещё и женщина. Отвыкла от присутствия мужчины в своей жизни, а теперь их столько, что я скучаю по своей унылой и однообразной жизни. И по Свете скучаю, так и не успела рассказать ей про переезд.

— Я дома, — кричу на пороге, снимая верхнюю одежду.

Сын радостно выбегает на мой голос, цепляется за платье и просится на ручки. Зацеловываю и сжимаю в объятиях, так сильно соскучилась.

— Здравствуйте, Мария Александровна, — здороваюсь с няней. — Спасибо за помощь, можете быть свободны, Марк ждёт вас внизу.

— Здравствуйте, Анжелика, была рада помочь, такой у вас малыш замечательный, — тепло смотрит на сына. — С радостью помогу вам ещё.

После домашней рутины залезаю в кровать и решаю позвонить Свете — у них там ещё не слишком поздно. Два сообщения — от Алексея и Марка. Первое удаляю не глядя, не знаю что он хочет сказать и не хочу знать.

«Спокойной ночи, Конфетка. Уже скучаю» — гласит сообщение от Марка.

«Спокойной ночи, скоро увидимся» — печатаю ответ и отправляю, пока не передумала.

Хватит с меня, пора жить дальше.

Алексей

— Какая красота, милый! — восторгается Злата, осматривая номер гостиничного комплекса Вавилон.

Терпеть не могу этот номер, потому что в нём всегда останавливалась госпожа Росси, приезжая в этот город. Вайлетт, как она сейчас себя называет, а по паспорту Валентина, в девичестве Волкова. Этой рыжей бестии хорошо подходит номер по антуражу — вся эта позолота, мрамор, балдахин над кроватью, всё такое же вычурное, как и сама девушка. Не понимаю почему белокурый ангелочек вцепилась и захотела именно сюда.

— Рад, что тебе нравится, — притягиваю к себе девушку и целомудренно целую в лоб. — Закажи поесть, сходи в спа и на массаж на втором этаже, отдохни и расслабься, я быстро съезжу на работу и вернусь к тебе.

Такие траты сейчас совсем некстати, но я сделаю что угодно, лишь бы заполнить гнетущее чувство вины перед Златой, пиявкой присосавшееся к горлу.

— Только не задерживайся как всегда, — грустно вздыхает Злата. — Мне завтра на учёбу, опять буду пропадать до следующих выходных.

— Не начинай, Злат, — вздыхаю я. — Ты должна закончить учёбу, а потом всё остальное.