– Возможно… – произнес Мервель и поднял бокал, чтобы сделать глоток. Он знал, что держит всех нас в напряжении, и решал, продолжать ему или нет. – Возможно, в кармане лежала какая-нибудь… о, возможно, визитная карточка или записка с именем.

– Конечно! – В пальто Артура Коулмана, или по крайней мере в том пальто, которое предположительно принадлежало ему, прямо в нагрудном кармане лежала визитная карточка. – Это отличный вариант. Тереза доставала деньги и карточку с указанным на ней именем, а затем клала в карман нужный пакет поддельных документов.

– Вот и все, – сказала Джулия. – Ты раскрыла круг изготовителей и продавцов поддельных удостоверений личности, Табита. А вы, инспектор, наверняка уже напали на след. – Она улыбнулась ему, явно отрабатывая второй пункт своего свода правил. – И мы уже знаем, что Марк Джастис убил Терезу – и, я полагаю, Джонни?

Я кивнула.

– Да, он признался в этом во время разговора с Ребеккой Хейс. Она разозлилась на него за то, что он сделал это и привлек внимание к театру (теперь-то я понимаю, что для раздачи товаров они использовали гардероб), но с какой стати она застрелила Теда прямо там, в театре?

– И еще, – подхватила Джулия, – зачем Марк убил Терезу и Джонни? Если Тереза активно участвовала в деле, почему он ее убил?

Хороший вопрос.

– И правда: почему он убил Терезу? – Я посмотрела на Мервеля.

Инспектор хранил молчание, и у меня сложилось впечатление, что он подзадоривал меня продолжать.

Я раздраженно вздохнула.

– Ладно, дайте подумать. Ребекка Хейс заметила, что Артур Коулман не мог удержать в штанах… и мы знаем, что Тереза была связана с мужчиной, а после того, как Коулман был найден мертвым в ее доме, сразу переехала жить в другое место. Значит, она убила Коулмана, потому что их роман не удался? И в итоге у нее оказалось набитое деньгами пальто? И… – Я покачала головой. – Я не знаю. Я в тупике. Почему Марк ее убил?

Я с мольбой посмотрела на Мервеля. Я знала, что он знает ответ, а он просто сидел и смотрел, как я барахтаюсь в своих догадках из-за какого-то дурацкого правила, что полицейские не должны обсуждать свои дела с гражданскими.

Инспектор тяжело вздохнул и поставил пустой бокал.

– Было восхитительно. Спасибо.

Он что, собирался уйти? Оставить нас, не дав никаких объяснений?

Джулия не стерпела:

– Надеюсь, вы не собираетесь уйти, не дав никаких объяснений? Это было бы крайне несправедливо. Особенно после того, как Табита отказалась от второй порции суфле в вашу пользу.

– Это так? – Мне опять показалось, что у него дрогнули губы. – В таком случае я полагаю, будет уместно дать вам некоторые ответы. Или, по крайней мере, какие-то предположения – поскольку как следователь полиции я не могу говорить о таких вещах с гражданскими лицами. Надеюсь, вы понимаете.

Я немного расслабилась. Что бы он ни говорил в свое оправдание, я бы не возражала, если бы он прокомментировал какие-то эпизоды.

В отличие от меня Мервель говорил прямолинейно, четко и сжато:

– Терезу Лоньон, скорее всего, убили из-за того, что она слишком много знала. Вероятно, она до конца не понимала, что происходило в гардеробе. Разве она не просиживала часто в зрительном зале и не смотрела спектакль, чтобы улучшить свой английский? Так вот, пока она там сидела, доктор Джастис заходил в гардероб и раскладывал вещи по карманам пальто с дополнительным штампом в талонах. Но, – продолжал Мервель, – и это лишь предположение, вы понимаете, мадемуазель… Возможно, гардероб представлял собой не только офис продаж поддельных документов, но и сеть коммуникаций. Вместе с паспортами и удостоверениями личности там, возможно, обменивались сообщениями и деньгами. Это была хорошо развитая шпионская сеть.

– Шпионы! Я так и знал! – размахивая сигаретой, воскликнул дедушка. – Всюду эти русские!

– Так и есть. – Мервиль, по-видимому, слегка опешил от эмоциональной вспышки. – Русские, которых отправляют – или, точнее, внедряют в Америку в качестве американцев, должны не только иметь надлежащие документы, но и быть хорошо обученными и вести себя как американцы, не так ли?

– Это правда, – подтвердил дядя Раф. – В России есть небольшой город (ради бога, не спрашивайте, откуда я об этом знаю), – сказал он, бросив на нас с Мервелем уничижительные взгляды, – где живут шпионы, которых учат тому, как быть и как вести себя как американец. Так что, когда они попадают в Соединенные Штаты, у них уже есть большая практика в исполнении этой роли.

– Так вот в чем дело! – воскликнула я. – Вот почему Тереза хотела со мной поговорить! О Детройте. Потому что Тед Уайтинг был одним из тех шпионов – предположительно родом из Детройта. Вот почему он говорил о том, что его миссия была прервана.

– Должно быть, Тереза заподозрила его или кого-то другого в том, что он не тот, за кого себя выдает. И она подумала, что я могла бы точно определить, и если бы я это сделала, ее подозрения бы подтвердились. Что-то в нем было не так, но я этого не осознавала до сегодняшнего дня. Этот остров Бобло… я должна была догадаться с самого начала.

Когда я поняла, что все как-то странно на меня смотрят, я объяснила этот эпизод, а также ошибку Теда, когда он использовал слово «газировка» вместо «содовая».

– Значит, Теда собирались отправить в Детройт в качестве шпиона в пользу России? – уточнила Джулия.

– Нет-нет, – покачал головой Раф. – Я полагаю, что его прикрытие состояло в том, что он из Детройта, но, конечно, его отправили бы в Вашингтон или куда-нибудь еще, где можно узнать военные или правительственные секреты. Но ведь никогда не знаешь, когда твое прикрытие раскроют, non, cher?[81] – Он взглянул на дедушку. – Если бы мистер Уайтинг, работая под прикрытием, столкнулся с кем-то еще из Детройта, его легко могли бы разоблачить.

– И Ребекка Хейс убила его, потому что он оказался не у дел. Потому что его прикрытие раскрыли – или почти раскрыли, – пояснила я. – Но зачем убивать его в театре? Она сказала, что у нее есть план. И я подумала о том, как к этому причастен мистер Хейс. За время моей работы он приходил в театр по крайней мере один раз, а может быть, и два – и в его талоне на пальто было пробито дополнительное отверстие. Он тоже русский шпион? Или он просто работает в посольстве и помогает с поддельными документами?

– Роджер Хейс мертв, – тихо произнес Мервель. – Его тело было найдено в багажнике машины мадам Хейс. Нам только остается предположить, что она намеревалась устроить сцену в театре – и весьма кстати, non? – в которой мистер Уайтинг и мистер Хейс ссорятся и убивают друг друга… таким образом закрыв дело о Терезе Лоньон. Мы бы решили, что мистер Уайтинг, партнер мистера Хейса, виновен, что между ними возникли разногласия, которые привели к гибели их обоих.

– Конечно, маловероятно, что им удалось бы нас одурачить, но… – Он развел руками в той беззаботной манере, которую я в зависимости от случая находила либо очаровательной, либо раздражающей. Я решила, что в данном случае это очаровательно, поскольку он действительно ответил на вопрос.

Все выстроилось в логичную цепочку. Бедный мистер Хейс – его обманула жена. А их бедная дочь… Я почувствовала прилив жалости к Бетти. Как ужасно для нее потерять по разным причинам обоих родителей!

– Но как он догадался дважды пробить дырку в своем талоне? – задумчиво произнесла я, но тут же сама ответила на свой вопрос: – Его жена наверняка наплела ему что-то о том, что два отверстия позволяет ему быстрее получить обратно свое пальто или что-то в этом роде. Привилегия, типа как сидеть в театре первом ряду. – Я нахмурилась, подумав кое о чем другом… – Во второй вечер в театре произошел инцидент. Меня вызвали в дамскую комнату, чтобы я помогла женщине, которой неожиданно стало плохо, но когда я туда пришла, ее уже и след простыл. Так совпало, что когда меня позвали, рядом с гардеробом оказался Марк Джастис, и он согласился поработать эти пару минут за меня.