– Даже если и так, я бы не возражал. И это от меня недалеко. Но если ты не хочешь, я пойму… ну, если ты предпочитаешь физическую нагрузку. – Он улыбнулся, но я заметила его смущение. Он застенчиво отсалютовал мне и уже готов был уйти.

– Ну, раз ты предлагаешь, – поспешно произнесла я. Я не горела желанием ехать по холодному и темному городу обратно на Университетскую улицу. – Я буду рада, если ты меня подвезешь. Спасибо, Марк.

– Не за что. И очень рекомендую посмотреть второй акт. Нил в нем великолепен. У него удивительная химия с девушкой, которая играет Веру. – Он скользнул в толпы людей, которые теперь сыпали из всех выходов, а я осталась размышлять о том, что, возможно, только что согласилась прокатиться с убийцей.

Я видела, как из зала вышел мистер Хейс, и вздрогнула, осознав, что женщина с ним – не миссис Хейс. Должно быть, поэтому он выглядел таким смущенным, когда увидел меня в гардеробе и я осведомилась о его жене.

Мистер Хейс и его спутница повернули в противоположном от меня направлении и направились по галерее к одному из двух баров. Я вздохнула, сочувствуя миссис Хейс. Меня их жизнь не касалась, но они были моими клиентами, и я была знакома с их семьей, поэтому не могла не испытывать неудобство.

– Здравствуйте! – произнес мужской голос и отвлек мое внимание от удаляющейся спины мистера Хейса и женщины, которую он сопровождал.

Я повернулась и увидела Джонни Кантрелла; он стоял и недоуменно улыбался. Дор рассказала, что он был художником-постановщиком и одним из немногих штатных сотрудников театра. Я прикинула его возможности как убийцы и решила, что нанести женщине несколько ножевых ранений для него – раз плюнуть. Ростом он был около ста семидесяти сантиметров, зато коренастый и мускулистый и примерно того же возраста, что и другие молодые люди, присутствовавшие на вечеринке Дор. У Джонни была короткая вьющаяся борода и усы того же светло-каштанового оттенка, что и его кудрявая шевелюра, и он был одет в брюки и рубашку с расстегнутым воротом.

– Вижу, Дор завербовала тебя на сегодняшний вечер, – произнес он. – Большое тебе спасибо… гм… Тамара, верно? – Он поморщился. – Нет… Табита. Извини. Прошлая ночь слегка расплывается в памяти, но тебя я помню.

«Меня, но не мое имя», – с легкой улыбкой подумала я.

– Да, я согласилась помочь Дор. Это наименьшее, что я могу сделать после всего, что случилось. – Я была рада возможности поговорить с третьим из четырех подозреваемых, поэтому искала способ поддержать разговор.

– В голове не укладывается. Просто ужас. – Я пыталась придумать, как задать несколько вопросов и не показаться при этом чрезмерно любопытной. По сравнению с двумя другими мужчинами, с которыми я разговаривала, Нилом и Марком, Джонни казался более отстраненным и почти задумчивым.

– Я на минуту забыл, что ее, Терезы, больше нет, – признался он, глядя мимо меня куда-то в гардеробную. – Я подошел поздороваться, как делаю это каждый вечер в антракте… а вместо нее здесь ты, – с грустью добавил он. – Говорят, это ты ее обнаружила?

Я отрицательно покачала головой.

– Не я, а горничная Дор, но я ее… видела. Как думаешь, кто мог совершить такое?

– Какой-то злодей, – уверенно заявил он. – Кто-то, кто… – Он замолчал. От яда в его голосе у меня по спине побежали мурашки.

– Я должен был отвезти ее домой, – сдавленным голосом продолжал Джонни. – Если бы я это сделал, ничего бы не случилось.

– Где она жила? – спросила я как можно более непринужденно.

Он, кажется, не понял, что я проявляю любопытство.

– Монпарнас, недалеко от дома Дор. – Он энергично потер бороду. – Я сказал ей, что ей следует переехать после того, что случилось.

– А что случилось?

– Убили мужчину. Его нашли на боковой лестнице ее дома. На него мог наткнуться кто угодно – он просто лежал. Застрелен. Кровь повсюду. – Он передернулся от отвращения. – Вот почему я хотел отвезти ее домой. Я думал, что смогу ее убедить… – Его голос затих, он взглянул на меня, а потом отвернулся. – Не ходи домой одна.

Я кивнула. Дор не замечала никаких отношений или любовных проблем у Терезы Лоньон с кем-либо из сотрудников театра, но даже из этого короткого разговора я поняла, что Джонни Кантрелл определенно питал к Терезе симпатию. Взаимно или нет – другой вопрос. Но поскольку он считал, что она живет на Левом берегу, а я знала, что она жила за рекой на улице де ла Мир – более чем в пяти милях от того места, то, вероятно, следовало ответить: нет. Любовь Джонни к Терезе взаимной не была.

– Я думаю, она боялась, – сказал он больше себе, чем мне.

– Боялась, потому что в ее доме убили мужчину? Или по другой причине? – полюбопытствовала я.

– Потому что убили человека, – несколько резковато ответил Джонни. – А ты как думаешь? – Он вздохнул. – Вряд ли то, что произошло прошлой ночью, как-то связано с мужчиной, которого нашли в ее доме. Но все равно это какая-то чертовщина.

– Тереза знала убитого? – Я думала, сколько еще вопросов мне удастся задать, прежде чем он догадается. Или он был настолько поглощен своим горем – горем, которое казалось искренним, что ничего не замечал.

Иногда убийцы горевали о своих жертвах, особенно если их любили, напомнила я себе.

– Я не знаю. Но она была из-за этого расстроена. – Он глубоко вдохнул, словно собираясь что-то добавить, но резко выдохнул. – Прошлой ночью… это наверняка был бродяга или кто-то, кто зашел с улицы…

– Полиция так не считает, – заметила я.

– Что?! – Внимание Джонни переключилось на меня. – Что ты имеешь в виду?

– Нож взяли из квартиры Дор, – сказала я. – Значит, это не был человек с улицы.

Выражение его лица менялось медленно, как будто он тщательно обдумывал то, что я только что произнесла.

– Кто-то из прошлой ночи. Кто-то, кого она знала. Один из них.

Я кивнула, внимательно наблюдая за его реакцией. В нем была ярость. Ярость, ужас и печаль были в его глазах.

Я воспользовалась его состоянием и продолжила:

– Кто мог совершить подобное? Вы ведь все дружите, не так ли?

– Любой из них. Они все хотели ее. Наверное, она его оттолкнула, а он разозлился и пошел за ней. – Он поднес ко лбу дрожащую ладонь.

– Кто? – настаивала я. – Кто это сделал?

Но он отвернулся и пробормотал:

– Я должен вернуться. Мне пора идти.

Он слился с толпой. Я подумала, что если Джонни Кантрелл убил Терезу, то он гораздо более талантливый актер, чем Кларк Гейбл. И если он ее убил, то его беспокоил ход расследования. Очень беспокоил.

Я также задавалась вопросом, кем был тот «он», о котором говорил Джонни. Неужели Нил, Тед или Марк преследовали Терезу? По общему мнению, Нил не испытывал интереса к женщинам, но кто знал?

– Как дела? – Дор протискивалась сквозь толпу, ее голова была на десяток сантиметров выше всех посетителей, будь то мужчины или женщины. Ее зычный голос донесся до меня сквозь шум в вестибюле.

– У меня все хорошо, – ответила я, продолжая думать о Джонни.

– Молодец. Можешь посидеть в театре и отдохнуть, когда спектакль продолжится. – Дор подошел ко мне и остановилась у разделявшей нас стойки. – Просто вернись сюда минут на десять-пятнадцать раньше, чтобы обслужить тех, кто решит уйти до окончания спектакля.

– Думаю, я так и сделаю. Спасибо.

– Я бы предложила отвезти тебя домой сегодня вечером, но слышала, что такая честь уже выпала Марку. – Дор искоса взглянула на меня.

– Повезло ему, – усмехнулась я. – Кстати, послушай… Я только что разговаривала с Джонни, и он вчера вечером собирался отвезти Терезу домой, но по тому адресу, который у тебя в документах, а не по адресу на улице де ла Мир. Как ты думаешь, могла она жить сразу в двух местах?

– Понятия не имею, – ответила Дор. – Как ты узнала о том месте?

– В ее сумочке было адресованное ей письмо. По крайней мере, ее мать знала, что она там живет. – Я покачала головой, и вспыхнули огни, предупреждая всех, что пора занимать свои места. – Видимо, у Терезы было много секретов.