– Похоже на то, – кивнула Джулия. – Пола раздражает количество вина и виски, которое поглощают эти парни, когда приходят сюда. Он хотел вчера выйти и разогнать их всех по домам в полночь, когда они только пришли. Я его остановила, но пообещала поговорить об этом с Дор. Сейчас я чертовски жалею, что он их не разогнал – тогда, возможно, Тереза Лоньон была бы жива.

Она перевернула тесто и продолжила с остервенением его раскатывать, а потом резко остановилась и посмотрела на творение рук своих.

– Я совершаю здесь свое собственное убийство, – пробормотала она. – Придется снова охладить, а то будет как резина. – Она собрала тесто в комок и завернула в полотенце. Все это отправилось в ящик для продуктов, который был выставлен в окно и подвешен над двором, так как холодильника на кухне не было.

Я замолчала, обдумывая слова Джулии о том, что Пол мог предотвратить убийство, выгнав всех из квартиры. Что он чувствует, понимая это? Я покачала головой. Нет смысла сожалеть, ведь никто не мог знать, как все сложится. Даже убийца ничего не планировал заранее. Я выдохнула и помолилась за Терезу. И вдруг кое-что вспомнила:

– Она какое-то время разговаривала с Нилом. Тереза, я имею в виду. И я думаю, что Тед сделал ей коктейль. Она немного флиртовала с Джонни, и я видела, что он к ней неравнодушен. Она выглядела жизнерадостной и приветливой. Ты, наверное, этого не заметила, когда мы… э-э… увидели ее… в подвале… Но Тереза была красавицей, она хорошо сложена, а на лице идеальный макияж: накладные ресницы, помада в тон. Она была очень привлекательна и, казалось, любила общаться со всеми, но английский не был ее родным языком. Так что она переходила с французского на английский.

– Несколько человек – Дор, я, Тереза, Нил, а может быть и Джонни – оживленно обсуждали, действительно ли Кларк Гейбл хороший актер или просто красивый мужчина, которому повезло попасть на экран, и Тереза сказал, что это неважно, мы ведь все равно на него смотрели, не так ли? Все рассмеялись. Она нередко вставляла такие короткие комментарии. В другой раз она сказала что-то о том, что люди иногда оказываются не теми, за кого ты их принимаешь. Я не поняла, что она имела в виду; я подумала, что она пошутила насчет Кларка Гейбла. Но теперь… возможно, она сказала это намеренно.

Я вдруг осознала, как она изменилась, оказавшись со мной в лифте. Она стала тихой, замкнутой, даже нерешительной. Может быть, она знала, что что-то не так. Возможно, она сделала нелицеприятное замечание, и из-за него ее кто-то убил. Возможно, она хотела что-то сказать мне по этому поводу, когда мы спускались на лифте, но я была слишком резка и погружена в себя, и она не решилась. Я поморщилась.

– Хорошо, значит, она участвовала в вечеринке, – подытожила Джулия. Она выключила конфорку под морепродуктами. Теперь она поставила блюдо с рисом вместе с противнем в форме кольца на стол, где раскатывала тесто. – С кем-нибудь из мужчин она заигрывала? С Марком, Тедом?

– Я не заметила. Она весь вечер была в толпе и не отвлекалась на приватные беседы. – Я допила остатки горячего шоколада. – Попробую вспомнить, выходил ли кто-нибудь из гостиной.

– Кто-то должен был это сделать, чтобы заполучить мой нож, – мрачно произнесла Джулия и начала выкладывать клейкий, кремообразный рис в форму для запекания. – О, боги, это будет объедение, – пробормотала она.

– Ну, рано или поздно все выходили. – Я задумалась. – В ванную комнату. Которая находится здесь, на третьем этаже. – Я вздохнула и пожала плечами. – Все как в тумане. Честно говоря, у меня ни о ком не осталось ярких воспоминаний. Мы сидели и говорили о фильмах, погоде и сезоне в кинотеатре. Из меня вряд ли выйдет хороший сыщик.

– Не говори глупостей, – возразила Джулия, глядя на меня снизу вверх. Рис прилип к ее рукам, два зернышка даже оказались на подбородке, а еще одно украшало каштановый локон. – Во-первых, у тебя гены, не так ли?

Я удивленно посмотрела на нее.

– То, что мой отец – полицейский, не означает, что из меня получится хороший коп.

– Почему нет? Ты с этим выросла – ты сама говорила, как заставляла его рассказывать тебе о том, как прошел его день. Все равно это в тебе есть. Кроме того, ты одна из самых умных людей, которых я знаю – после Пола, и, кажется, отлично разбираешься в людях. Помнишь, как ты заметила карманника на улице де Клер? Он казался таким милым и вежливым, когда мы переходили улицу, но ты раскусила его? А когда я торговалась в магазине из-за кресла, которое купила для Пола? Было видно, что владелец магазина собирается уступить, хотя я готовилась заплатить более высокую цену. Кажется, у меня до сих пор синяк в том месте, куда ты толкнула меня локтем. – Она счастливо хихикнула.

Я пожала плечами.

– Да ничего особенного, я просто за ним наблюдала, а ты отвлекалась на разговоры.

– Нет-нет, Табс, я права. У тебя талант, ты разбираешься в людях. Прямо как твой отец. Начни восстанавливать события прошлой ночи, и тебя непременно озарит.

Я неуверенно покачала головой, но Джулия продолжала:

– Мы должны за себя постоять. Если этот инспектор Мервель все вынюхивает и считает тебя подозреваемой, он зря тратит время. И кто знает, может быть, в следующий момент он заподозрит Дор. Или даже Пола! Вот почему я считаю, что тебе следует провести собственное небольшое расследование.

– Мне?

– Почему нет? Чем быстрее ты найдешь кого-то, более подходящего подозреваемого, на которого можно будет указать инспектору Мервелю, желательно, конечно, чтобы это не был кто-то из нас, тем скорее он оставит тебя в покое.

Я была не так уверена. Но в то же время и не могла отрицать, что эта идея вызвала у меня интерес. Мало того, что мой отец работал детективом, я с двенадцати лет зачитывалась детективными романами, когда открыла для себя Нэнси Дрю. Или, вероятно, как раз из-за профессии отца я находила детективные романы увлекательными. Начиная с подросткового возраста, я погружалась во все виды криминальной и приключенческой литературы, какие только могла найти, от Шерлока Холмса до Томми и Таппенс, от Эркюля Пуаро до произведений Джозефины Тэй и Патриции Вентворт. Я читала рассказы Тома Свифта и даже окунулась в нуар-фантастику с Рэймондом Чандлером после того, как отец посоветовал мне «Мальтийского сокола».

Если считать наличие отца-следователя и чтение детективных романов основой для получения опыта расследования в реальной жизни, то я была подготовлена как никто другой.

Вдруг меня осенило.

– Кровь! – выпалила я.

– Да?.. – Джулия приподняла брови.

– Тот, кто убил Терезу, должно быть, запачкался кровью, – нахмурившись, объяснила я. – Убийца не мог остаться чистым – крови было много.

– Значит, если бы кто-то вышел отсюда и убил ее, а потом вернулся наверх на вечеринку, он был бы весь в крови! – воскликнула Джулия. – Ты права, Табс. Так что… кто бы это ни сделал, он к гостям не вернулся, иначе кто-нибудь заметил бы пятна, какими бы пьяными все ни были.

– И кто бы это ни был, он, скорее всего, ушел вскоре после нас с Терезой, чтобы перехватить ее до того, как она сядет в такси, – продолжала я. – Должно быть, убийца следовал за нами по пятам. Может быть, он даже ушел одновременно с нами и спустился по лестнице. – Я нахмурилась. – Нужно выяснить, кто ушел сразу после нас. Дор вспомнит, не так ли?

– Вспомнила бы, если бы не была слишком пьяна и не целовалась в углу с Иваном, – сухо произнесла Джулия.

Зазвонил телефон. Джулия вытерла руки заткнутым за пояс полотенцем и поспешила выйти из комнаты, чтобы ответить на звонок. Я слышала историю о том, как Чайлдам после переезда на Рю-де-Лу потребовались месяцы, чтобы установить телефон. Джулия утверждала, что ее продолжительные беседы с женщинами в телефонной конторе, куда ей приходилось регулярно наведываться, помогли ей овладеть французским.

Пока ее не было, я достала свой армейский ножик и закрутила расшатанную ручку на ящике. Джулия вернулась, когда я уже взялась за ручку третьего ящика. Их все не мешало бы подтянуть.