Пусть станет водой. Растворится. Исчезнет. Пусть превратится в портал. Выход к солнцу.
В груди немного потеплело. Ободрившись, Алина усилила мысленное давление, разрывая усилием представлений окружающее, воображая пустоту там, где сейчас стоял ледяной саркофаг…
Девушка в гробу шевельнулась, повернула голову и, открыв глаза, посмотрела прямо на Алину. Глазами, в которых не было ничего человеческого. Блестящие черные овалы были наполнены хаотично перемещающимися огненными точками. Как будто она смотрела через небольшие окна прямо в космос, на какую-то чуждую галактику, наполненную мириадами солнц.
Алина оцепенела. Существо, девушкой называть это невозможно, хоть оно так было похоже на саму Алину, подняло правую руку и коснулось крышки изнутри. В том самом месте, где прикасались дрожащие пальцы Алины. Руку обожгло огнем. Ледяным, если такое возможно. Хрипло вскрикнув, Алина отдернула руку и всхлипнула, с ужасом глядя на оставшиеся кровавые кусочки примерзшей кожи. Выступившая на пальцах кровь мгновенно замерзла, рука онемела, только кисть заныла от режущей боли.
— Зачем ты вернулась? — Раздалось в голове. — Зачем привела этот слабый сосуд к Онаэдрам?
— Я не хочу! — Мысленно закричала Алина. Отшатнулась от гроба и упала на спину поскользнувшись. — Я хочу домой! Сейчас! немедленно!
И ее опять понесло, потащило по гладкому скользкому полу. Прямо на очередной саркофаг.
— Я хочу вернуться! — Вскрикнула Алина, зажмурилась ожидая удара и…
… Упала на пол.
— Черт! Чего ее так плющит? Я же просто морок темноты навел. — Раздался рядом тонкий мальчишеский голос.
Алина закашлялась и ее вырвало. Тело пронзали молнии боли, оживляя почти омертвевшую от дикого холода кожу. Правую руку скручивала мучительная судорога, с пальцев закапала кровь в местах содранной кожи.
— Какого лешего вы притащили этих девок сюда? — Мужской голос в отдалении напоминал… Никого не напоминал. Разве что старика какого-то, привыкшего командовать и одновременно уставшего от своей жизни.
Ее перевернули на спину, взяли за руки-за ноги и положили на мягкую теплую поверхность.
— Глянь что у нее с рукой. — Испуганно пролепетал тот же мальчишка.
Противный. Рыжий. Тот, кто ее отправил в этот кошмар.
— Вы же ее аккуратно несли? Когда она поранилась?
Значит все-таки это не сон. В груди опять запылал огонь, и вспышка боли скрутила судорогой. Алина всхлипнула и отключилась.
Глава 11
На этот раз шторы были приподняты. Яркое земное солнце освещало сидящую в кресле празднично одетую старуху. С закрытыми глазами… Влетевший в комнату Иргеонит даже забыл принять форму и удивленной кляксой облетел вокруг Жеозираду. Не может быть… Она еще и накрасилась?
— Зря ты отпускаешь своего носителя свободно гулять. Кто знает, что он натворит без твоего контроля? — Сидящая лицом к окну Жеозирада наконец-то открыла глаза и с усмешкой посмотрела на него.
Как всегда, нашла к чему придраться. Извечная тема — постоянный контроль пока носитель не сдохнет, к чему ее тело и приближается, кстати, или вот как он — периодически отпускать носителя погулять, заодно давая время человеческой физиологии восстановиться. Слишком хорошо себя начала чувствовать? Или, наоборот, готовится уйти?
— Сама знаешь сколько у меня дел. — Огрызнулся Иргеонит. — У людей слишком много условностей, не до них сейчас.
И перемещаются слишком медленно, — мысленно пробурчал. — Мне сменный носитель еще не найден, в отличие от тебя. Берегу…
Мысленно фыркнув, Иргеонит преобразился в подобие человека и медленно прошелся по комнате рассматривая появившиеся на столиках и полочках забавные безделушки.
— Зачем все это? Имитируешь старческую сентиментальность?
— Это мои новые горничные. — Жози проследила за его взглядом. — Девочки стараются от всего сердца украсить мою жизнь. Как они это понимают. Скоро начнут что-то выпрашивать. Как они мне все надоели. — Она опять закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. — Человеки…
— А чего ты ждешь? Спроси сама. А то вдруг не успеют. Сама же знаешь, что недолго тебе осталось в этом теле. А ты, видимо, уже чувствами прониклась?
Даже не оглядываясь на Жеозираду ощутил, что температура в комнате понизилась. Изволит гневаться. Искоса глянул на застывшее побелевшее лицо старухи и усмехнулся. Пусть вспомнит свою суть! Чувства и эмоции — для низших приматов. Не слишком ли Жеозирада увлеклась мирской суетностью подражая человечкам? Забыла, чем это может закончится? Уже несколько собратьев потеряли, чересчур слившихся со своими носителями. Их популяция на Земле и так сильно ослабла. Терять саму Жеозираду неприемлемо в их нынешнем положении. Может разбить эти дурацкие фигурки? Из чего они?
Сформировав три пальца на конце щупальца-руки взял ближайшую нелепую статуэтку, лежащую ничком в кровати человечку. Из-под одеяла только головка и видна. Что за странное творение?
— И в чем прикол? — Статуэтка была очень старой и местами блестящий глянец поверхности сильно стерся. Ничего эстетического в такой скульптурке Иргеонит не видел. — Жеозирада, зачем тебе такая ерунда?
Небрежно швырнул статуэтку на стол. Фарфоровое одеяльце внезапно соскользнуло…
— Осторожнее! — Недовольно вскрикнула Жеозирада. — Раритет разобьешь!
С удивленным возгласом Ирген поймал падающее жесткое одеяльце быстро вытянувшейся второй конечностью и уставился на голую попку статуэтки.
— Что за… Они серьезно принесли это тебе? Это же… для мужчин?
Несмотря на простоту и кажущуюся грубость форм, розовые округлости, тонкая талия и раскинутые ножки, самую малость, только чтобы дать волю фантазиям, заворожили. Белое кружево нарочито скомканной простыни небрежно прикрывало самые деликатные места. Невинная и развратная леди. Такое впечатление. У Теней, конечно, нет эмоций, но Иргена проняло. Щупальце-рука невольно потянулось украдкой потрогать выпуклости. Неизвестный скульптор был гением.
— Это пресс-папье. — Жеозирада сощурилась от попавшего на лицо солнечного блика и довольно заулыбалась. Ее Тень немного вышла из тела носителя пытаясь впитать солнечную энергию. — Мои новые служки — те самые деревенские девчушки, дальние родственницы, подарили семейную реликвию. Сказали, что очень древняя и ценная. Наверное, спрошу чего хотят. Все-таки такую жертву принесли…
Все-таки она размякла. Очеловечилась. Вон как разговаривает. Как будто эмоции испытывает. За пару дней до перевоплощения! Надо ей помочь поскорее перейти. Поменяет тело и забудет все эти глупости. А то, как будто перед настоящей смертью спешить хоть кого-то облагодетельствовать, облегчить свое растворение в Вечности…
Иргеонит не заметил, что сам увлеченно поглаживает нежно-розовые округлости фарфоровой леди. Почему-то очень хотелось развернуть навзничь эту дамочку с игривой улыбкой на тщательно вылепленном профиле и полюбоваться на ее тело. Без одеяла, и без этих кружев. Нет. Никаких мыслей о сексе, только желание полюбоваться и еще, может быть совсем немного, погладить. Настоящей человеческой рукой, почувствовать…
А действительно, где мой носитель? Давно уже пора ему вернуться!
Идея пришла в голову внезапно. Может эта статуэтка действительно непростая? Почему никто их них не додумался воплотиться лишь частично? В тот самый момент, когда человеки занимаются любовью? До сих пор все попытки Теней контролировать тела в моменты секса заканчивались печально, или разоплощением самих Теней в момент оргазма, или… неудачным, как говорится, сексом. А ведь у людей в этот момент что-то происходит! Что-то на высшем уровне творения. Ведь недаром они умудряются почти из ничего, из примитивных клеток вдруг создавать свое подобие и наделять это существо душой! Как бы хотелось в этом разобраться! И, если забраться в носителя без контроля, просто оставаясь наблюдателем, то, может быть, получится отследить…
— Иргеонит!
Вздрогнув, торопливо поставил статуэтку на стол и накрыл «одеялом». К счастью, в его состоянии, без носителя, находящаяся в человеческом теле Жеозирада не могла коснуться тайных мыслей. Иначе быть бы ему рассеянным на кварки за такие предположения.
