— Эти парни идут со мной, — тихо произнес он.

— Ну, нет Харг, так не пойдет! — Дар-Равтан выхватил клинок, — Я имею право их убить!

— Теперь нет, — ответил Харг, и чуть не получил от своего противника магический удар, но я уже зашел за грань и заблокировал его. Мы сцепились с Дар-Равтаном глазами. Мне не нужно было его побеждать, да и в моём состоянии всё равно бы не вышло. Но Харг, быстро оценив ситуацию пробил его грудь своим клинком.

— Что с тобой стало? — грубо спросил он.

— Рассказывать долго, а врать глупо, — ответил я, — но, если ты помнишь, в прошлый раз я отплатил сполна за своё спасение.

— Вы мне можете пригодиться… — протянул пират, — я думаю вы оба сможете мне немного помочь, чародеи в команде мне не повредят…

— Я своего согласия не давал, — буркнул Орн.

— А кто тебя будет спрашивать? — усмехнулся Харг, — отправляемся завтра утром.

Дремлющий архипелаг и южное побережье Нардарики, словно отдельный мир, которой тяжело соотносится с тем, что я уже знал, и был не похож ни на что. Ярко голубая вода у берегов и бездонная глубина в открытом море, постоянные шторма, морские твари. Люди ехали сюда лишь затем, чтобы разбогатеть, как на инголдийские рудники, только здесь все пахло опасной свободой, о которой говорил Ког — каждый сам за себя. А когда каждый сам за себя, то и рабство кажется вполне нормальным промыслом. Это был тот мир, где правила моя стихия — море. Светило и обод здесь почти не расходились, а ночь наступала стремительно. Местом для отдыха здесь были прокуренные таверны, в которых толпами сидели мечтающие уйти в море матросы, и с приходом первого же корабля им это с легкостью удавалось, ведь мало кто возвращался с полной командой, если вообще удавалось вернуться. Здесь, на этих островах можно делать все, что душе угодно — торговать людьми, грабить, топить корабли, пить дешевый ром не просыхая и на день, ходить по борделям — в общем, все, что церковь строго настрого запрещала. Это был погрязший в грехах мирок, и каждый очутившийся здесь, должен был выживать, отчаянно сражаясь за свою жизнь с пиратами и монстрами.

Здесь можно было встретить такое количество суеверий, традиций, обычаев. Многие матросы, например, считали, что нет лучше оберега, нежели медное кольцо, другие говорили, что нельзя долго возить на корабле мясо, иначе обязательно на корабль нападет гигантский спрут, а третьи свято верили, что перед смерчем нужно снимать шляпу и кланяться, чтобы он, поняв этот знак уважения, отошел прочь. Каждый остров это был, безусловно, сложнейший организм, едва работающий, точимый изнутри и снаружи всевозможными напастями, от шпионов и пиратов до недобросовестных судостроителей и беглых рабов.

Погрузка провианта и орудий на «Дрянную принцессу» под ясным утренним небом шла своим чередом, когда мы с Орном осматривали город. Харг выдал мне какие-то деньги, чтобы вооружиться. Выбирая оружие по душе я только сейчас понял, как скучаю по Эсториофу, который остался где-то в море. Но делать нечего, пришлось взять себе какую-то дешевую саблю и рапиру для моего худощавого товарища.

Вообще, сразу, как мы получили свободу, я все время наблюдал за Оренгаром, и понял, что передо мной может и юный, но очень опытный волшебник.

По утру он размял пальцы и глаза, отошел в один из углов комнаты и какое-то время сидел, закрыв глаза, пытаясь уловить магические потоки. Затем походка — так ходят только настоящие колдуны, бесшумно, словно не касаясь земли. В его движениях читалась грация, как будто он все время танцевал, я рядом с ним, наверняка казался неуклюжим. Взгляд моего друга был цепким, острым, никогда нельзя было уловить, куда он все-таки смотрит. Ну и, конечно же, он источал приятный магический аромат.

Что касается меня, то похоже, после всего пережитого мой дар наконец нашел дорогу домой, и я чувствовал как с каждым часом становлюсь сильнее.

Ближе к середине дня матросы догрузили все необходимое на борт «Дряной принцессы», и Харг торопливо приказал отчаливать. Команду, что засуетилась на палубе, поднимая все паруса, стоит описать особенно. Офицерский состав здесь был как на подбор — Боцман со странным именем Адаба, он же квартермейстер, здесь смотрел за солдатами. Он был одним из тех, кого Харг освободил из плена в том злосчастном плавании. Это был темнокожий человек лет пятидесяти. У него было просоленное лицо, которткие седые волосы, хитрый прищур. Он не был разговорчив, и те слова, которые произносил, всегда хорошо взвешивал. Штурмана звали Дарнел Мотинер — хорош, что сказать, он был старшим помощником капитана на корабле. Добрый малый, любил выкурить трубку-другую в кают-компании, за что на него частенько был зол корабельный лекарь, не выносивший табака на дух, и вообще призывающий матросов бросить пагубные привычки — не шататься по борделям, не курить табака или еще чего похуже и не пить такого количества рома. Что касается последнего, Татена Мернета, он приехал из Артании, — высокий, худой человек с характерной для своей страны сероватым цветом кожи. Над ним тихонько посмеивалась вся команда за его привычку умиляться всему подряд, словно барышня. Но лечил матросов он лучше любого колдуна, не зря же Харг взял его в команду. Эти трое были лучшими друзьями капитана, все были обязаны ему освобождением из рабства, и с ними он частенько советовался. Боцман жил в каюте с капитаном, а Дарнел и Хатер вместе с нами, колдунами, в кают-компании.

Хоть он и не принадлежал к офицерской части команды, кок по прозвищу Костевар так же был очень важной личностью. Это был единственный из тех пиратов, что еще служили у Шрама, человек, в общем, не скрывавший того, что береговую жизнь любит больше, нежели плавания, в которых он проводил большую часть своей жизни. Почему он работал в море? Никто этого не знал. Капитан общался с ним мало, только если это было нужно, но вот у матросов кок был очень популярной личностью.

— Слишком долго я пробыл на этом острове, нужно было отчаливать раньше, — сказал мне капитан, стоя на до боли знакомом квартердеке «Дрянной принцессы» и жадно вдыхая табачный дым из своей трубки.

— Ты куда-то спешишь? — нагловато спросил Орн, хрустнув пальцами — матросы что-то говорили про Мер-Сантен.

— Спешу, а остальное тебя не касается.

— Как знаешь, — ухмыльнулся драгориец, который был не сильно рад тому что пришлось работать на Харга.

Он где-то в душе понимал, что это лучший выход, но своё недовольство высказывать не стеснялся. Более того, в его словах частенько проскальзывали командные нотки, которые очень не нравились капитану.

— Мы опаздываем, — сказал капитан, выдыхая дым, — и я хочу посмотреть что вы умеете.

Мы переглянулись. Я прежде не работал в связке с опытным магом, и у нас с Оренгаром вышел спор о том, как нужно придавать кораблю ускорение. Выслушав от меня почти целую лекцию о том, как работать с воздушными потоками драгориец только ухмыльнулся.

— Я не понимаю — вот твоя стихия море, — сказал он, а ты как баран лезешь в непонятные для тебя воздушные структуры.

— Что значит не понятные? Я зачем только что распинался…

— Если бы ты умел работать с воздухом, ты бы не распинался, — ответил Орн. Ты полагаешься на силу, а не на мастерство. Не знаю, насколько ты одарён, но сколь сильным ты не был всегда найдётся кто-то посильнее тебя. А мастерство — ключ ко всему. А помимо мастерства есть и ещё банальная соображалка. Если ты не догадался использовать родную стихию, находясь в ней, это не слишком хорошо тебя характеризует. Да, если честно, оснастку корабля жалко.

— И что ты предлагаешь? Создать течение? Ты хоть понимаешь какие это массы воды?

— Не нужно думать о массе, нужно думать о движении. Магия это ведь не про то, что сколько весит, а про то, как и что изменяется.

Крыть было нечем, он, очевидно, был намного опытнее меня. Что же, учиться я люблю, а он мог преподать мне не мало хороших уроков.

***