Была, конечно, ещё зацепка Корта Соллерса. Можно потрясти продавцов ларамином в «Холёном эльфе», но разве ушастые признаются, что их прима покупала наркотик? Они будут защищать её, даже если она купалась в крови младенцев. Особенно, если младенцы были людьми.

Но других зацепок у него не было. Лайон дошёл до башни.

«Почти пять. Есть пару часов подготовиться к ночной вылазке».

Лайон поймал такси и поехал домой.

***

Найти «Холёный эльф» труда не составило. Бар находился на пересечении седьмой линии Рэдвина и проспекта Хеленсила, уходящего в самое сердце Элв Каэлора. Зеленая вывеска бара была самым ярким пятном посреди скудно освещённой улицы. Лайон припарковал старенький «Нэй-фэм» в отдалении. Дул промозглый ветер с залива, заставив Лайона застегнуть куртку на самую верхнюю пуговицу.

Проходя мимо столбов, Лайон заметил, что большинство фонарей тут попросту разбиты.

Охранник, высоченный лысый тайморец выставил перед ним две из своих четырёх рук и посмотрел исподлобья:

– Человек?

– Это проблема?

– Нет проблем, - отчего-то эта фраза у тайморца вышла жестче, с заметным акцентом. – В клубе действует только одно правило: каждая раса священна.

Лайон ухмыльнулся про себя.

Многие помнят эту фразу, потому что с ней на устах умер эльфийский правитель Калитиал, когда войско людей ворвалось во дворец Ранненберга и перебило остатки южного эльфийского королевства. Позже, эту фразу часто использовали эльфийские реваншисты, когда пытались добиться для себя равных прав в человеческих городах. В последнее время эти слова и вовсе стали синонимами эльфийской политической риторики.

Но Лайон знал истинное происхождение этой фразы.

Некогда эта фраза была выбита на вратах гномьего города Эрсэбба. Много лет назад он был вассалом Ранненбергского королевства эльфов. Будучи типичным шахтёрским городком, он поставлял драгоценные камни и полезные ископаемые в столицу эльфов. В ответ эльфы позволяли гномам торговать по всему королевству и взимали за это минимальные пошлины. Как-то раз пришёл к власти гном Селибата и решил, что отныне эльфы не будут диктовать им условия. Он задумал объединить территорию с северными гномами из Даусэбба. Прознав это, эльфы решили вразумить гномьего короля. Эльфы осадили город на целый год. Эрсэбба не смогла отстоять свои принципы, а эльфийские полководцы жестоко подавили восстание – загнали жителей в пещеры и взорвали все известные им выходы. Врата же города, на которых была выбита надпись «Каждая раса священна», разобрали по кирпичику и заложили фундамент эльфийской крепости Макзелл.

В клубе для нелюдей было также, как и в любом человеческом: темно и шумно. К удивлению Лайона, здесь не было привычного танцевального зала. Повсюду стояли столы и стулья, как в захудалой пивнушке. И в воздухе стоял гомон разномастных голосов, едва не заглушавший играющих на саксофонах эльфов.

Лайон продрался к барной стойке у боковой стены, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Первый раз в «Холёном эльфе»? – свысока, но всё ещё вежливо спросил бармен-эльф. Зелёные волосы он заплёл косичкой вверх, оттого выглядел носорогом, с рогом на затылке.

– Угу, - Лайон сел на высокий стул и положил руку на барную стойку.

– Вы должны знать правила нашего бара: конфликты не разжигать, на пол не блевать и за всё платить. Взамен, мы гарантируем вашу полную безопасность и анонимность. Всё ясно?

За спиной бармена замигал свет. Где-то рядом с оглушительным рёвом пронёсся поезд, заставив стаканы и бутылки дребезжать от страха. Лайон тоже успел трухнуть от неожиданности.

– Всегда вовремя, каждые двадцать две минуты, - сказал бармен, не сдерживая усмешку на губах.

– Спасибо, что предупредили. Я буду на чеку в следующий раз, - с лёгкой язвой ответил Лайон. – Налейте мне хорошего бренди.

Бармен кивнул и отправился за бутылкой, предоставив Лайону возможность рассматривать интерьер и посетителей.

Под потолком горели прокопчённые, как после пожара, люстры, оттого и света хватало едва-едва чтобы различать одежду на силуэтах утончённых эльфов, кряжистых широкоголовых гномов и здоровенных тайморцев. Лайон заметил и трёх человек, сидящих за столом метрах в десяти от бара. Они о чём-то оживлённо спорили, чем привлекли его внимание.

Явился бармен и принёс ему красивый бокал с бренди.

Лайон не стал пить залпом, растянул на несколько глотков. Алкоголь был чертовски хорош – виноград, нотки корицы и ещё что-то неуловимое цитрусовое – не чета тому пойлу, которое обычно наливают в подобных заведениях. Не лучше, чем у Мака, конечно, но где-то очень тонко на грани. Лайон поиграл бокалом и попросил повторить. Сколько бы не стоил этот бренди, он не пожалеет и цента.

Со временем, когда глаза привыкли к темноте, он начал различать не только силуэты, но и некоторые детали. Эльфы были одеты, преимущество, в туники, выходные платья и тоги, гномы – в кожаные куртки и брюки, а тайморцы носили одежды исключительно серых тонов. Как будто они хотели слиться со стенами. Ну, это сложно сделать, когда у тебя лысая голова и на пару рук больше, чем у всех остальных. Лайон снова скользнул взглядом по толпе. Никто ему не казался достаточно сведущим в тёмных делишках.

По правде говоря, Лайон всё больше начал думать, что Корт Соллерс послал его по холодному следу. Если дурь и толкали в этом заведении, то очень много лет назад, когда мэр ещё ходил под себя.

Попросив бармена налить третий бокал, Лайон спросил:

– Скажите, а если мне нужно немножечко больше, чем просто хороший бренди?

– Насколько больше?

– Скажем, нечто специфичное, чего не просят обычно посетители, - Лайон не был уверен, что бармен в деле.

– Если вам нужны особые услуги, то в паре кварталов отсюда есть хороший публичный дом, - сказал бармен и улыбнулся одними глазами.

– Приму к сведению, - усмехнулся Лайон и добавил. – Но мой интерес лежит в той плоскости, где человек не властен над своим сознанием.

У бармена не изменилось выражение лица, но то, с какой резкостью он поставил бокал перед Лайоном, сказало намного больше:

– Таким вещам нет места в «Холёном эльфе».

– Значит, мой товарищ ошибся, отправляя меня сюда за «зелёным кайфом».

Эльф сдержанно пожал плечами, всем видом показывая, что этот разговор себя исчерпал.

Лайон выпил третий бокал и попросил счёт. Бренди оказался недешёвым.

Алкоголь несколько испортил его походку, заставил идти чуть медленнее. Лайон нашёл свободное место в глубине зала, откуда можно было видеть всех вокруг и при этом достаточно тихое, чтобы не мешали звуки саксофонов со сцены. Он хотел убедиться, что «Холёный эльф» настолько чист, как о нём говорят бармены.

Первое время он просто слушал разговоры. Эльфы слева трепались на своём языке, умело вплетая человеческие ругательства. Гномы чуть на отдалении, обсуждали бурильные установки на человечьем и совсем не стеснялись в выражениях. Немного позже рядом с Лайоном уселась девушка-эльфийка. Поначалу она не выказывала к нему никакого интереса, изучая зал своими сиреневыми глазами. Но спустя пару минут она придвинулась ближе.

– Вам заказать выпить? – спросил Лайон. Эльфийка кивнула, будто этого ждала с того самого момента, как подсела рядом с ним.

– Будут особые предпочтения?

Она покачала головой.

Лайон пожал плечами и отправился к барной стойке, по пути прокручивая в голове нелепость всей ситуации. Эльфийка общалась с ним только жестами и мимикой. Немая или стесняется акцента? Лайон тут же отмёл второй вариант. Стеснительные эльфийки, как танцующие балет гномы – вещи не совместимые с жизнью.

Лайон попросил бармена два коктейля для себя и той утончённой особы, что сидела в глубине зала. А сам продолжил рассуждать.

Немая эльфийка в этом заведении выглядела ещё большей странностью. Что она забыла в этом месте? Может, она спутала его с кем-то? Звучало даже абсурднее, чем предположение про стеснительность. Похоже, бренди плохо повлиял на его мозг, раз он подкидывает столь нежизнеспособные идеи.