Братья застывают, смотря на неё.

Движение жизни зависит от того, куда укажет свет.

Наташа зовёт всех братьев, всю стаю, чтобы каждый знал её решение, видел её душу, что в этом решении она тверда, она движется за этой целью, она ищет пути к этой цели, её сила пылает ярче Солнца.

"Не знаю, сколько это желало продолжаться. Но я решаю это прекратить, – стая вспыхивает радостью, жадно внимая, что она скажет. – "Охота начинается!"

Стая ревёт всеми голосами. Жнецы прижимают ладони к груди, принимая её решение.

;Начать отслеживание всех, кто стремится уничтожить нас, – велит Наташа.

;Уже делаем, сэнса'а'л, – Пустота наклоном головы обозначает себя в мареве энергии. Наташа видит его и так, но Жнец не хочет отказываться от соблюдения их же правил. – ;Я отследил троих в Ватикане и сеть в Риме. Они желают находить нас уже давно.

Желают находить – желают вести охоту на них постоянно, желают приносить их домой, как кролика с охоты. Что ж, на каждую собаку есть свой хитрый заяц!

;Я отправляюсь в Европу. Забвение, – зовёт она, брат с готовностью выдвигается вперёд, – дай пинка начальникам, чтобы отпустили. У нас уже две точки на проверку. Даже им это выгодно. Решат, что мы их собственность – дать ещё пинка. Ярость, можешь развлекаться.

Жнец по имени Ярость и его последователи-духи взвывают от восторга и готовности драться.

;Смерть, передай нашим, чтобы начинали готовиться. Сперва Рим. На точке, где нас ждали, сейчас все заняты, так что не будем мешать.

;Мне помочь им? – Жнец показывает одетую в плотные перчатки из металлической ткани ладонь с раскрытыми пальцами, прикрывающей живот.

;Помоги, если есть возможность. Так, чтобы не задевать их интересы и самому не напрягаться, – Жнец едва заметно фыркает. – ;Свои интересы мы пока не продвигаем, но и не даём их трогать. Сперва переговоры.

;У меня есть идея, – говорит Рыжий. Кладя морду ей на ноги. Наташа вспыхивает энергиями любопытства и сосредоточенного внимания.

;Есть же в мире культ сатанизма. Давайте парочке таких точек шею набок свернем. Среди них есть те, кто детей убивают, и животных живьём сжигают. Вот к ним и нагрянем.

;Рыжий, гений! Давно уже руки чешутся. Хорошо напомнил!

Рыжий скромно улыбается, демонстрируя энергию счастья и радости: она сияет подобно северному сиянию, вобравшему в себя все оттенки зелени, искрящиеся разноцветными снежинками, обращающиеся в лучики.

Стая салютует Рыжему фиалковыми и синеватыми искрами почтения и уважения, отдающие зеленью по краям искр. Каждый предлагает свою идею, каждый начинает обсуждать обязательно необходимое, то, что потребуется домой на их долгую отлучку, что взять с собой, что здесь остановится без них, а что продолжится, и что бросать нельзя ни в коем случае. Идеи сияют белым, становясь единым целым с энергией её знания, перекачиваясь от одного члена стаи к другому. Жнецы видят каждый поток, убирают следы, поддерживают в составлении потоков, убирают травмы.

"А теперь", – привлекает она внимание своей стаи, – "Встаём", – и прощается с каждым тёплыми лучами, обнимая, чтобы помочь в трудную минуту. Стая прощается и начинает заниматься делами, периодически прося помощи друг у друга.

Рыжий убирает голову с её колен.

Наташа выдыхает и поднимается, крепко прижимая к себе волка.

Линг аккуратно придерживает их.

– Нужно дать ему немного прийти в себя. Я буду вашим переводчиком, – Наташа глазами указывает за спину Линга.

– Это не может подождать? – тихо спрашивает он.

– Нет. Раз прилетели с раненным и остались, значит, дело серьезное.

Они садятся на то же место, где недавно сидели все вместе, и Дима вел подсчет камней.

Линг садится так, чтобы выхватить пистолет в любой момент. Рыжий обнимает Наташу хвостом, прижимаясь к её левому боку, наклонив морду в сторону сердца.

/Мы желаем, чтобы вы забрали людей, что пришли на ту базу, которую мы чистили, – говорит гуинер, Наташа переводит слово в слово. Линг не прячет удивления:

– Они что их, – Наташа спокойно указывает глазами на птицу, напоминая, что гуинер их понимают. – Вы что, их взяли?

/Да, мы их взяли. Восемь человек.

Линг смотрит на Наташу, переводящую ему слова птиц, ожидая, что она скажет, как среагирует.

– Звоните на базу. Пусть встречают, – советует она. Линг кивает и развернувшись в сторону гуинер просит:

– Пожалуйста, доставьте их на нашу базу.

Гуинер поворачивают головы к Наташе.

– Живыми, – говорит она и, тепло улыбнувшись, кивком отпускает их. Птицы радостно кричат и взлетают. Линг в недоумении следит за ними взглядом несколько секунд, затем смотрит на неё и высказывает свои эмоции вслух:

– Почему они ждали от вас … распоряжений? – короткая запинка на последнем слове почти не видна, и Наташа делает вид, что ничего не заметила.

– Порядок такой. Последние слова встречи вы говорите переводчику. Так вы отдаете уважение всем сторонам: прибывшим, потому что они согласились слушать; переводчику, потому что выступил третьей стороной; и себе, как стороне разговора. Так никто не остаётся оскорбленным.

– Простите, я не знал этого, – скоро говорит Линг.

– Всё в порядке, – Наташа улыбается под маской. – Если торопитесь, идите. Мы придем, как только он чуть-чуть придет в себя, – Наташа наклоняет голову к волку. Тот спит, мило поджимая передние лапки к груди, а задние к животу.

– Я не тороплюсь. Их встретят без меня. Вы можете со мной поговорить?

– Да, конечно, – кивает Наташа.

– Почему гуинер не вмешивались до этого?

– Я уже сказала правду. Это была не их территория. Когда мы пришли к ним, то они пошли вместе с нами, и так перешли свои границы.

– Почему они согласились?

Наташа улыбается под маской. Рыжий трётся о её плечо.

– Я предложила им мир с вами, начинающийся с сотрудничества.

– Почему они согласились отпустить группу? Ведь за помощь в штурме мы заплатили тем, что они теперь там летают, и мы будем считать эту территорией нашей общей. А что же с группой? – Линг разводит ладони в стороны и сводит снова, сцепляя между собой.

Наташа смотрит мимо волка в землю, затем всё же моргает, проверяет Рыжего и волка, и спрашивает:

– С какой целью интересуетесь?

– Можно ответить, что мне любопытно? – Линг искажает губы в усмешке.

– Просите разрешения на ложь? – Наташа смотрит ему в глаза. Мужчина вздрагивает, а потом внезапно расслабляется и подаётся к ним. Внимательно смотрящий за ним Рыжий, щерится, показывая край клыков.

– Я не буду вам врать. Не хочу оставаться должен, – легко говорит он.

– Вы мне не должны, – твердо заверяет его Наташа.

– Я сам решу, кому я должен.

– Я уже решила, что вы мне не должны. Будьте спокойны.

– Дело не в плате. Дело в долге, – выделяет он. – Вы решили то, что решить должны были разрешить мы и не справились. Мы вам должны. Я вам лично должен. Так мне начать выплачивать до тех пор, пока вы не признаетесь, что произошло?

;Ага. А потом проценты насчитает! – фыркает Рыжий.

Наташа вскидывает брови, издавая задумчивое: "Хмм" и перечисляет:

– В корн-догах, маленьких шариках-пирожных и-и-и, – она смотрит на проснувшегося волка, – я думаю для волчка что-нибудь найдётся, – Наташа смотрит в глаза мужчины. Там ни капли смеха, только внимательное наблюдение за ней. – Можете начинать слать в коробках, сплошным потоком, – Наташа выдыхает короткое фырчание. – Шучу, если что.

– А я не шучу. Идея мне нравится, – Линг улыбается, видя, как Наташа наклоняет голову с видом "Ах, ты так!". – Скажите, вы можете мне рассказать это, или это запрещено?

– Нет, не запрещено. Но рассказывать не стану. У людей есть одна привычка: считать, что есть уникальное действо у таких, как мы, которое даст над нами власть. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

– Я обещаю, что буду молчать, – Линг достает нож из ножен.

Магия вспыхивает, опутывая мужчину, готовясь сломать его. Рыжий рычит, поддаваясь вперёд. Волк дёргается в руках Наташи, но она удерживает его на руках, закрывая руками, как можно больше его тела.