– Понял, – тихо отвечает Вадим и выглядывает из-за угла. Николай ловит его взгляд и подходит к ним. Вадим вводит его в курс дела.

Наташа просит Рыжего держаться рядом с ней.

Когда они выходят из пещер, Наташа сжимает руку в кулак. Рыжий рядом с ней дыбит шерсть. Солдаты смотрят на них с опаской.

Гуинер берут людей. На одну пленницу приходится по одному солдату. Летит сперва только одна группа из тридцати человек. Гуинер оставляют людей у машин и возвращаются. Забирают остаток пленников, не беря солдат, и улетают. Так большая часть гуинеров остаётся у пещеры вместе с солдатами.

Вадим оборачивается, спрашивает, всё ли в порядке. Наташа кивает, прикрывая глаза.

Когда они прилетают к машинам, она молчит. Рыжий идёт бок о бок с ней.

В машине все меняются местами. Наташу и Рыжего Вадим усаживает на задние сидения. Дима без разговоров садится рядом. Вадим только провожает взглядом такую преданность. За руль снова садится Линг. Вадим предлагает его сменить, посадив штурманом, но Линг отказывается – дорога здесь ему привычней, чем прибывшим. Вадим соглашается с его доводами и сам садится штурманом. Николаю достается место на заднем сидении у окна, но он заставляет Наташу пересесть посередине.

– Так меньше риска, – говорит он.

Наташа сонно мотает головой в знак согласия, муркая в ответ короткое: "Угу", обнимает Рыжего. Лис перебирает лапками и прижимается к ней.

Через пару минут она роняет голову на плечо, Рыжий плотнее прижимается к ней, кладя мордочку ей на второе плечо.

"Прикрывает шею", – думает Николай и углубляется в разговор с Вадимом и Лингом.

Через десять минут Наташа приходит в себя и цепляется за руку Николая. Он мельком отмечает, что ладонь у неё горячая.

– Как долго я спала? – хриплым голосом с запинками спрашивает она.

– Около десяти минут, – отвечает Линг.

– Ребят, нас по приезду ждут трупы. Третья разведгруппа, помощник правой руки командира. Шестая группа, двое из авангарда. Один втянул другого в это дело. Восьмая группа, предатель – помощник командира. Наша группа. Человек в окружении друга Алексея. Он общается с ним. Третий в окружении комменданта, второй помощник.

– Стоп. Погоди. Чего так много? – изумляется Вадим. Наташа моргает, зажмуриваясь, и Вадим оставляет в покое, смотря на соседа. Линг объясняет:

– Группы меняют свои составы. Это есть в штатном расписании.

– Зачем? – Вадим имеет примерные прикидки, зачем это нужно, но сейчас нужно услышать, что скажет сам Линг, как местный, знающий эту "кухню".

– Так никто не знает, о какой группе идет речь в донесении, и кто идёт на разведку сегодня.

Николай мысленно отмечает, что это совпадает с его выводами.

Наташа моргает снова. Рыжий урчит и тыкается носом ей в шею.

;Как ты?

;Заказчик мертв. Его исполнители сломаны. Жнецы уже их потрошат.

;Хэ! А ребятам сейчас кого-то на базе потрошить! Обрадуются!

;Ну, и хорошо, – выдыхает она.

По прибытию на базу им выделяют комнату на двоих, но никого не подселяют. Отмывшись от грязи в маленькой душевой кабинке, Рыжий сперва прыгает по одной кровати, затем по второй. Наташа выходит из душа следующей и садится на кровать. Рыжий подпрыгивает на пружинистой кровати и перепрыгивает к ней на колени. Фырчит и скулит, прося почесать его. Наташа смеётся и причесывает его.

В это время на подвальном этаже идёт допрос. Николай наблюдает за допросом из соседнего помещения через видеокамеры.

Вадим входит в небольшой кабинет и спрашивает, плотно закрывая дверь:

– Ну, какой репертуар сегодня?

Николай вздыхает недовольно, смотря на продвижение допроса.

– Недавно были песни о безвинных и святых. Сейчас, – Николай длинно выдыхает, – вольное исполнение, – бросает весёлый взгляд на сослуживца. – Грешил, но не у нас. Работал не на чужих, а на своих хоть и работал плохо, но очень хорошо.

– Песенка-загадка? – Вадим снимает куртку. – У наших набрался?

Оба ухмыляются. Наши – это подопечные. Только любителей песенок-загадок среди них не было. Но об этом никто не знал, кроме них. И они старались, чтобы так и продолжалось.

"Чем меньше знают, тем крепче спим", – говорила Наташа, и оба были с ней согласны. И сейчас мастерски запутывали следы, давая ложные зацепки в виде интересов, любимых хобби, словах и машинальных действиях-привычках. Пусть разбираются. А они тем временем уйдут на север… и подопечных туда же уведут. А то заглядываются тут всякие!

Линг закончил допрос помощника и перешёл к допросу их бойца. Вычислить предателя оказалось не так, чтобы сложно, имея столько информации и зацепки в виде интонаций, которыми их снабдили по приезду. Вадим тем временем занял место за компьютером, Николай остался стоять – насиделся на год вперёд.

После нескольких вопросов, боец возмутился, почему его допрашивает офицер иностранного государства.

– Потому что вы перешли под нашу юрисдикцию по соглашению между странами о сотрудничестве. Вам придется рассказать всё: сколько, куда, кому, кто. Либо вернётесь к своим начальникам. Неофициально. Вас донесут очаровательные птицы и на месте штурма пристрелят, как предателя. Может быть отдадут птицам. Мне позвать ваше начальство? Учтите. У них есть мнение, что вы собирались продать их подопечную и её питомца…

Боец вспыхивает страхом и яростью на обвинения, что могли привести к медленной и мучительной смерти:

– Да дался нам этот мохнатый коврик! – он дёргается, чтобы подскочить, но наручники пристёгнуты к стулу, привинченному к полу, поэтому лишь беспомощно дергается, смотрит на Линга и быстро продолжает, чтобы успеть до оглашения решения: – И девчонку их мы не тронули бы! Зачем нам эта ведьма!?

– Успокойтесь, – тихом и твердо говорит Линг. – Докажите, что вы никак не связаны с нападениями на экстрасенсов, расскажите всё, и я обеспечу вам комфортные условия пребывания в нашей стране. Я имею такие полномочия.

Боец обдумывает произносимые слова и быстро кивает, стоит Лингу закончить, после чего начинает говорить.

Николай сжимает кулаки. Вадим отстукивает пальцами одну ему известный ритм.

Линг вываливается из допросной через полтора часа. Они ещё долго обсуждают рабочие вопросы. Ситуация плохая. Раскрывать тайну о ведьме и её лисе, о стае птиц с металлическими перьями, нельзя. Нельзя, чтобы информация ушла в руки работорговцев. Они приходят к одному и тому же выводу. Линг уходит звонить. Его полномочия обширны настолько, что начальство Николая ему неровня, но у него есть необходимость предупредить кого-то. Возвращается он через три минуты и кивает. Сорок восемь человек, работавших проводниками-охранниками живого товара. Три предателя, прикрывавших их, держащих связь с нужными людьми. И информатор среди толпы жертв. Пятьдесят два человека.

– Нам не управится за ночь, – выражает общие мысли Вадим. – Нельзя успеть вклоть всем "зелье правды" и записать показания.

– Все группы получили инфекцию и скончались, не приходя в себя, – говорит Линг, скрещивая руки на груди.

– Вы чо, сдурели? – возмущается Вадим, разворачиваясь на стуле, закидывая руку на спинку. – А допрос?

– Ваши подопечные могут нам помочь?

– Нет, – отказывает в его просьбе Николай. Наташа сможет, но он не позволит. Ещё не хватало подписывать её на это. Если её состояние – результат работы магией, то нечего своих специалистов тратить на мелкие дела. Торговцев они возьмут. Они уже сейчас ударят по ним, перекрытой тропой, заставят понервничать, а те, кто придет проверять базу, выведут их на ниточку, приведущую их ко всем из этой цепочки. Но тратить на это способности Наташи, при учёте того, что её способности раскрывали куда большие возможности применения? Ну, нет! Этого допускать было нельзя. И тут дела посерьёзнее творятся. Какая-то сволочь решила лишить мир "экстрасенсов". Вот, кого нужно искать.

– Наши подопечные этим заниматься не будут, – грозно говорит Николай, собираясь стоять на своем до конца. – Вы можете взять своих людей с этой базы, даже не будет нужды в привлечении дополнительных сил.