— Хорошо, — все еще под впечатлением подчинился Назар. Он ботинком отправил нож под стул.

— Руки за голову. Повернулся спиной. Медленно. Иди ко мне, не поворачиваясь, — продолжил Глеб, гневно дыша.

Назар вновь внял приказам сыщика и подошел на расстояние вытянутой руки Глеба.

— На колени.

— Ладно. Только не пали.

В этот момент забежали патрульные. Они без слов надели на преступника наручники. Подняли его и с трудом протиснулись в коридор, толкая вперед преступника.

— Я тебя найду, козел! — вопил арестованный у входной двери. — Найду!

— Буду ждать письма! — съязвил Глеб, помогая Прасковье подняться. Он посадил ее на стул. — Ты в порядке? Не ранена?

— Только руки поцарапал, — всхлипывая, ответила шокированная Прасковья, посматривая на брата, которому врачи перевязывали голову в коридоре. Он расположился на тумбочке. — Вить, прости меня! Прости, пожалуйста! Я не знала, что он до этого додумается!

Сама она имела вид загнанной жертвы. Синий халат из хлопка был пропитан каплями крови. На запястьях «красовалось» несколько неглубоких порезов. Не критично.

— Сестренка, не переживай, — рассмеялся Виктор на нервной почве. — Он меня знатно железякой огрел. Я бы ему...

— Рада...

Прасковья содрогалась в рыданиях. Глеб налил ей стакан воды из стеклянного графина, что стоял у раковины.

— Выпей. Станет легче.

Она залпом осушила стакан и вытерла губы. Из-за тремора выронила его из рук и разбила.

— К счастью, — просто прокомментировал Глеб. — Позову врача.

— Не надо. Спасибо, — отчужденно ответила Прасковья, кусая ногти на трясущихся руках. — Вы могли его убить...

— Наверное, — с достоинством произнес Глеб. — Бывший? Не против, если перекинемся с тобой парой слов?

— Нет. Я благодарна вам, Глеб. Вы спасли меня. Назар не смог пережить расставание. Следил за мной. Мне пришлось спрятаться у Вити, но бывший караулил. Он работает водителем молоковоза. Грузовик оставил за домом.

— Как он проник в дом?

— Витя пошел мусор выносить. Назар ждал на лестнице. Он стал ломиться ко мне. Ударил Витю, видимо, вот этим гвоздодером. — Она указала на окровавленную монтировку.

— А раньше к нам обращалась?

— Конечно! — раздраженно воскликнул голос за спиной Глеба. Он обернулся и увидел в дверях кухни строгого мужчину средних лет в полицейской форме. На планшете в его руках было написано "Участковый". — Прасковья, Прасковья... Сколько лет, сколько зим...

— На этом участке работаешь?

— К сожалению, — хмыкнул участковый. — Ты из «Млечного»?

— Да. Глеб Холодов.

Они обменялись рукопожатием.

— Руслан. Несколько лет слежу за этой мыльной оперой. Прасковья постоянно забирает заявления. Пишет периодически. И прощает также.

Глеб обратился к покрасневшей от стыда Прасковье:

— Дай-ка угадаю... Назар бьет тебя, а потом одаривает презентами. В ногах валяется и божится, что это больше не повториться? А ты веришь и думаешь, что такие, как он, исправятся со временем. Да?

Она кивнула, а Глеб продолжил:

— Пойми, что ты для него всего лишь собственность. Таким важно манипулировать. Возиться, как с игрушкой. Они сначала привязываю к себе, а потом делают, что их душе угодно. Растаптывают достоинство человека, а затем дают пряник. То с кнутом, то с подарками. Чувствуешь эти качели?

— Я виновата, — промямлила она.

— В чем? Нормально, когда люди просто расстаются, а не бегают с ножом по чужим домам.

— Он убьет меня. Сказал, что из-под земли достанет.

— Рассказать тебе, что с ним будет, Прасковья? — Руслан вмешался в разговор. — Сейчас дело передадут следователю. Назар будет сидеть в изоляторе до суда. Ему выпишут запретительный ордер. Это значит, что твой бывший не имеет право находится с тобой в радиусе ста метров. Он на свободу нескоро выйдет. Проникновение со взломом, причинения тяжких телесных повреждений. Угроза убийством, — сообщил участковый, загибая пальцы на правой руке. — В твоих же интересах написать новое заявление, а старые прикрепить в качестве доказательств. Показания соседей и твои с братом имеют вес. Судья примет все законные меры.

— И самое главное, что он не может с тобой связаться. Если хоть одна записочка попадет тебе в руки... Даже через незнакомых людей, то Назару накинут пару лет, — подхватил Глеб, а потом улыбнулся: — Докажи, что ты не жертва, Прасковья. Ты сильная. Я в это верю. Пора прекратить персональный кошмар. Спать начнешь, как человек. В этом нет твоей вины.

— Честно?

— Честно, — поддакнул Глеб. — Пора защитить себя и свою семью. Участковый и следователь тебе помогут.

— А вы?

— Я уже помог. Просто в следующий раз Назар может прийти с топором или... В общем, прими правильное решение. Он не угомониться. Потому что чувствует безнаказанность. Я расследовал случаи, когда жертва убивала своего мучителя и отправлялась под суд. Доказать самооборону можно. Но лучше предупредить, чем каждый раз вздрагивать от любого шума. Ты жертва, Прасковья? Или смелая личность, которая никому не позволит себя растоптать?

Прасковья вновь заплакала, но быстро пришла в себя.

— Он точно не подойдет? Я не хочу в суде с ним видится.

— Сильная или жертва? — с нажимом вторил Глеб.

— Я напишу заявление, — твердо произнесла Прасковья. — Можно мне пойти в гостиную? Мутит от вида кухни.

— Конечно, — торжественно улыбнулся Руслан, протягивая руку. — Пойдем. Ты в безопасности. Здесь столько сотрудников с оружием. Никто больше к тебе не сунется.

Глебу показалось, что они одни в квартире, но слух потихоньку восстанавливался. Он понял, что слегка оглох от выстрела. Не открыл рот, когда нажимал на крючок. В стрессовой ситуации напрочь забыл о правиле.

Разрозненные беседы присутствующих сбивало с толку. Глеб силой воли заставил себя пойти к Виктору. Он тоже пришел в себя и разговаривал со следователем. Появились соседи и шутили на счет того, что столько полиции не видели даже на городских мероприятиях.

— Я в норме, Глеб, — сказал Виктор. — Как оклемаюсь, то накатаю на этого полудурка заявление. Пусть живет в изоляции от общества.

— Извини за стену, — приглушенно произнес Глеб.

— Хрен с ней. Криминалисты пулю вытащат.

— Поеду я.

— Спасибо тебе, мужик. Ловко ты...

— Работаем, — ответил Глеб, выходя из переполненной квартиры.

На улице он закурил, смотря, как мимо проезжает молоковоз. За рулем сидел сотрудник завода, который вызвался отвезти грузовик подальше от этого происшествия. За ним шли криминалисты. Проверили машину и горячо спорили о мощности двигателей самолетов. Обычная смена для тех, кто каждый день сталкивается с подобными бытовыми явлениями.

***

Новый адрес. Лавка бижутерии «Золотой бровик» горделиво выделялась среди остальных премиальных бутиков. На входе покупателей встречала гипсовая лепнина: ангелы держали неоновую вывеску с названием.

На стеклянных раздвижных дверях «предупреждала» табличка: «Закрыто на учет. Приходите позже». Обычный маркет, только с разного рода украшениями по бросовым ценам: бусы, ожерелья, пластмассовые браслеты, подвески и кольца. Некоторые свалены в кучу в разделе «Скидка». Мол, ищите свои сокровища сами, раз на дорогие модели денег не хватает. Обычный магазин.

— Изымаем документацию, — деловито сообщил Арсений, встречая Глеба на пороге лавки. — Разобрался с вызовом?

— Угу, — буднично ответил Глеб. — Что у тебя?

Везде сновали полицейские, словно перекочевали из квартиры Прасковьи. Но лица на редкость сосредоточенные. Изучают. Вот и оценщик рассматривает украшения из открытого сейфа.

— Нашел я упыря. Фирмой заправлял Шуркин Савва. Убег. Кассирши отправлены в неоплачиваемый отпуск. Зарплаты так и не дождались. Розыск...

— Неизбежен, — закончил за него Глеб.

— Что сообщил налоговый инспектор? Не зря же я сюда приехал, — сказал Глеб.