— А где чужой?

— Прогнали, — солгал Глеб, стараясь придать голосу непринужденный тон. — Ты умеешь играть в прятки?

— Да.

— Отлично. Я попрошу тебя закрыть глаза и взять меня за руку. Когда досчитаешь до... До скольких умеешь считать?

— До сорока. А кого нужно искать?

— Полицейскую машину...

— Но это не прятки, — оживилась девочка. — Я не могу уйти с незнакомым дядей... Запрещено...

— Как тебя зовут?

— Агния...

— Меня Глеб. Сыщик из «Млечного». — Он достал удостоверение и раскрыл его.

— Вы еще за звездами следите? — серьезно спросила девочка, заострив взгляд на эмблеме подразделения.

— За порядком в городе. Мне можно доверять...

— Ладно. Считать до сорока?

— Да. И закрой глаза, пожалуйста, — улыбнулся Глеб, протягивая руку.

Агния зажмурилась и принялась вслух проговаривать цифры. Глеб незамедлительно вывел ее из киоска и махнул Арсению. Тот, судя по взгляду, не поверил, что там сидела девочка.

— Это Агния. Посади ее в машину. Пусть не оборачивается. Я найду бабушку, — шепнул Глеб.

— Меня Арсением зовут, — заботливо представился сыщик, когда Глеб разжал руку. — Даже цифры знаешь. Молодец. Пойдем...

— Отвези их домой, — попросил Глеб Арсения, пока бабушка Агнии рыдала, обняв внучку у полицейской машины.

Глеб нашел родственницу девочки в подсобном помещении супермаркета. Пожилой женщине стало плохо, когда она услышала выстрелы. По пути одновременно корила себя и благодарила сыщика за помощь. Благо, он еще в магазине объяснил, что Агния не пострадала и находится в безопасности.

Глеб решил не возвращаться на место происшествия. Журналисты, огражденные полицейской лентой, наперебой пытались взять интервью у сотрудников правопорядка. Но те не обращали внимания на фотоаппараты и видеокамеры. Корреспонденты с микрофонами делали серьезную мину во время записи репортажа, а после весело болтали, попивая кофе. Для них такие вещи – всего лишь работа. Неважно, что могли пострадать люди, и убитый тоже человек, но крайне необходимо упомянуть состоянии свидетелей стрельбы. Так журналисты играют эмоциями телезрителей.

— Потом в участок? — спросил Арсений.

— Да. Не переживай. Я без тебя не начну. Вызову на допрос и оставлю его в кабинете одного. Пусть чувствует себя не в своей тарелке...

— Договорились, — кивнул Арсений, сверля Глеба взглядом: — Ты в порядке?

— Да, — соврал Глеб, понимая, что коллега имеет в виду девочку, которая могла случайно пострадать от пуль правоохранителей.

— Может, завтра поедем? Он никуда не денется...

— Все нормально. Нельзя опаздывать. Сегодня приедет дисциплинарный инспектор. Следователь будет давить на Игната...

— Ты считаешь его невиновным?

— Узнаем на допросе, — сказал Глеб. — Не забудь о Ерпиле и патрульном... Вытряси информацию...

— Раз это важно, то сделаю...

Когда машина отъезжала, девочка выглянула в окно и помахала Глебу. Тот ответил тем же. Вроде ситуация успешно разрешилась. Преступник ликвидирован, но...

Погибло двое инкассаторов, которые пытались выйти из пункта обмена. Их тела до сих пор лежали там. Больше они не придут домой, не порадуют своих близких. Ради денег один человек хладнокровно убил других и бровью не повел. Око за око, как говорится.

Глеб отгонял от себя мысли незавидного будущего, если бы пули попали в девочку. Везение! Хорошо, что Агния пока не понимает, как мог закончится для нее этот день. Сама природа осталась равнодушной к этой людской жизни: снежная крупа и сильный ветер.

Глеб отправился в участок. Прибыл аккурат к шести вечера. Груши оставил в багажнике, а сам быстрым шагом миновал открытые стеклянные двери.

Интерьер больше походил на обычные офисы, только с белыми стенами и серой плиткой. Зал ожидания ничем не отличался от больничной регистратуры: неудобные пластмассовые кресла и автоматы по продаже разных напитков и табака у входа.

Глеб приказал администратору вызвать подозреваемого на допрос. Она не стала спорить, потому что сыщик говорил непререкаемым тоном и давил на женщину взглядом.

— Почему мне не сообщили? — негодовала приземистого вида девушка в твидовых пиджаке и юбке небесного оттенка. На округлом лице четко читалось презрение. Она подошла к стойке и с напускной серьезностью сказала: — Я представляю его интересы. Провозьев Игнат подал жалобу на вашу работу... Без меня он ничего не скажет. Один раз закон подмяли... Теперь пеняйте на себя...

— А-а-а, — устало протянул Глеб. — Удостоверение предъявите из коллегии адвокатов.

Девушка принялась копаться в своей кожаной сумке. Наконец нашла документ и еще бумагу в плотной обложке.

— Возьмите. А здесь гражданско-правовой договор. — Она ткнула пальцем в бумагу. — Довольны?

— Нет. Огольева Яна Петровна... Ждите тут...

— Чего? Вы издеваетесь?

— Без коллеги не вижу смысла проводить допрос.

— А зачем его сейчас вызвали?

— Так нужно, — отрезал Глеб.

— Целый день тут торчу...

— Ваши проблемы.

— Работать нужно, а не командовать...

— Ага. Ждите...

Глеб зашел в служебную зону, где находились допросные комнаты, скрытые от посторонних глаз. Напротив послышались шаги. Сотрудник полиции вел сгорбленного мужчину в наручниках на допрос. На лице землянистого цвета отпечатался испуг, а тело дрожало, словно его силой тащили на казнь. Залысины на кудрявой голове блестели в свете лампочек. Обувь давно просила их выкинуть, судя по неуклюжей походке. Белые брюки были грязными и с маслянистыми пятнами. Протертый на локтях темно-синий пиджак требовал глажки. А янтарные глаза навыкате стреляли по сторонам. Типичный портрет бедолаги после темницы.

— В какую ты его ведешь? — деловито осведомился Глеб у конвоира.

— В третьей свободно. Остальные на дезинфекции... С туберкулезом вчера привезли...

— Шикарно, — хмыкнул Глеб, следуя впереди.

Троица остановилась у маленькой комнатки. В середину двери врезали пластмассовое оконце. Сотрудник передал ключи и остался стоять у входа.

— Проходи, — отчеканил Глеб Игнату. — Жди допроса.

— А когда?

— Скоро. Садись на дальний стул. Не делай глупостей...

— А жена придет?

— Потом, — поторопил его Глеб, подталкивая внутрь. — Располагайся.

Крайне тесно. По правой стороне зеленой стены располагался продолговатый стол с закругленными краями и задвинутые под него четыре стула. Единственное окно накрепко заварили толстыми прутьями. Печатная машинка ждала своего часа в левом углу от входа на настенной полке, чтобы сотрудник мог вести запись допроса.

Глеб убедился, что Игнат занял свое место, и приковал его руку наручником к бортику с выпирающим кольцом.

— Нормально? — спросил сыщик.

— Просто допрос? — занервничал Игнат.

— Ага. Не переживай.

Глеб вышел из допросной и закрыл на ключ сейфовый замок. Кивнул стражу и отправился на парковку. Адвокат ненавидяще смотрела вслед уходящему сыщику и только цокнула в знак протеста.

У своей машины Глеб закурил. Пронизывающий ветер заставлял чувствовать его живым. На город со снегом наступила ночь. Пустые улицы возле участка и такая пугающая безмятежность. Эти выстрелы эхом пронеслись в памяти.

Фары дальнего света ослепили Глеба, заставляя щуриться. Арсений припарковался возле «Дуксмобиля».

— Ты дорогу не видишь? — недовольно выразился Глеб, когда коллега закрыл дверь своей машины и улыбнулся ему.

— Задумался над жизнью...

— Возьми, — Глеб показал пакет с грушами. — Отдай той, кто сидит перед кабинетом начальника. Скажи, что это презент от Холодова... На меня глазеет юрист подозреваемого... Как бы голову не откусила... Сходишь?

— Ладно, а потом?

— Выжидаем полчаса и допрашиваем. Пусть посидит...

— Вдруг он придумает свою версию? — деловито улыбнулся Арсений.

— Ты узнал?

— А? А-а-а-а, — лениво протянул Арсений. — Короче, по поводу Ерпиля. Ерпинский Остап кормит червей. Давно занял пару квадратных метров на местном кладбище.