— Черт... А дорожный инспектор?
— Шриков Демьян. Уже на пенсии. Пришлось трясти судебный планктон. Действительно, такое дело заводили. Позвонил ему домой... И он подтвердил... Правда, долго вспоминал... Но Виолетту так просто не забыть...
— У тебя пакет для вещдоков с собой?
— Конечно. Зачем?
— За спросом. Давай свой пистолет...
— На хрена?
— Узнаю о его познаниях в оружии. В повинной что написано? «Наган»... Их давно не производят...
— Что ты задумал? — многозначительно вопрошал Арсений, доставая пистолет из кобуры, попутно вытаскивая прозрачный плотный пакет.
— Отдам после допроса. И, пожалуйста, не мешай мне...
— Договорись. Я пошел...
— А груши?
— А-а-а... Точно... Давай... Ага...
Глеб закурил, взирая через окно на Яну Петровну. Та дергала ногой и волком смотрела на вход. Арсений тоже ее проигнорировал и скрылся за служебной дверью. Каких-то тридцать минут отделяли ее от допроса...
Время медленно тянулось. Сигарета давно превратилась в окурок... Наконец пора...
— Уже? — тяжело дыша, вопрошала адвокат, когда Глеб ей кивнул.
— Да. Пойдемте.
— Не прошло и года...
— Порядок знаете?
— А как же? Ознакомилась с показаниями моего подзащитного. Настоящий караул... Не верю, что такое возможно, — причитала Яна Петровна. — Я вас днем не видела...
— Я здесь не работаю... Но веду это дело, — нехотя ответил Глеб, пропуская адвоката в коридор. — Из «Млечного»...
— А выпытывать признание тоже входит в ваши обязанности? — жеманно произнесла она. — Наверное, даже курс проходили...
— Ты выбирай выражения, — отрезал Глеб, захлопывая за собой дверь.
— Как только я написала заявление о противоправных действиях, то все сразу задергались, — не унималась Яна Петровна. — Каторга какая-то...
— Иди, — просто ответил Глеб, раздражаясь.
Арсений стоял у допросной и открыл дверь. Игнат поднял голову, когда к нему пришли из «Млечного» и защитник. Глаза бегали. Он судорожно дышал, облизывая сухие губы.
— Начнем? — осведомился Глеб, присаживаясь напротив подозреваемого. Арсений занял место у печатной машинки и принялся строчить текст о начале допроса.
Глеб показал присутствующим копию признательных показаний Игната. Тот задергал левой ногой и отвел взгляд.
— Провозьев Игнатий Ларионович?
— Кивни, — шикнула Яна Петровна. — Не волнуйся...
— Да, — выдавил из себя подавленный подозреваемый. — Я.
— Из этих показаний следует, что ты признаешь свою вину...
— Да.
— Я еще не спросил...
Игнат сжался, словно пытался исчезнуть.
— Наши водолазы обследовали дно реки Молога и обнаружили этот пистолет системы «Наган», — Глеб вытащил вороной пистолет «ТТ-66» в пакете, принадлежащий Арсению. — Узнаешь?
Возникла пауза. Игнат бросал взгляд на адвоката, а потом посмотрел на дверь. Глеб инстинктивно повернул голову в ту сторону. Но в окошко никто не выглядывал.
— Да, — кивнул Игнат. — Я стрелял...
— В кого?
— В Лиду Митрофанову... Признаю...
Яна Петровна резко вскочила на ноги, а стул опрокинулся на спинку. Она со слезами на глазах бросила:
— Что ты творишь? Мы же с тобой днем говорили... Теперь решай сам... У меня нет слов...
— Я... Я...
Но адвокат не желала слушать мямлящего оправдания подзащитного. Вместо этого она схватила сумку и направилась к выходу. Рьяно распахнула дверь и выбежала в коридор. Ее каблуки зацокали по бетонному полу.
Арсений замер, переглядываясь с Глебом.
— Игнат, понимаешь, что сейчас происходит? — начал Глеб. — Если мы уйдем, то шансов у тебя не будет... Даже твоя защитница сделала ноги...
— Я понимаю...
— Нет, — сказал Арсений, выдирая бесполезный лист из машинки. — Мы хотели в этом разобраться, а ты решил струсить... Ну, на оглашении приговора это тебя охладит... Не переживай...
— Раз такая пляска, то мы тоже пойдем, — заверил Игната Глеб, вставая из-за стола, кивая Арсению. — Ты остался один на один с этой проблемой... Прощай, Игнат. Пусть следователь Мерзляев ведет дело...
Было видно, как Игнат борется с самим собой: сплетая пальцы и стуча ногой по полу. Губы успели потрескаться, а мокрый пот отчетливо проступил на лбу.
— Стойте! — грудным голосом выкрикнул он и расплакался. — Стойте!
Глеб с Арсением застыли на месте. Пару шагов не хватило, чтобы покинуть допросную.
— Я... Я... Скажу, что знаю... Только знаю... Что видел...
— А где гарантии, что ты не обманываешь? Поверить тебе? — усмехнулся Глеб. — По тебе вижу, что ты лжец...
— Я... Он, — потерялся Игнат, снова вступая в непримиримую борьбу со страхом.
— Давай по порядку. Это твой пистолет? — вторил Глеб, понимая, что Игнат не в состоянии протестовать. — А?
Подозреваемый жадно ловил воздух ртом, постоянно икая. Снова посмотрел на дверь.
— Ну? — требовательно спросил Глеб, а потом смягчился: — Игнат... Мы с Арсением ведем это дело... Не тот следователь...
— Они смотрят на меня, — в пустоту произнес Игнат.
— Кто?
— Заключенные в камере. Когда я ем и сплю... Не дают прохода...
— Ну, в моих полномочиях перевезти тебя в управление... Там одиночная камера... Даже радио найдем...
— Да? — оживился Игнат.
— У тебя есть своя версия событий? — вопрошал Арсений, пользуясь доверительным расположением духа подозреваемого.
Игнат просто кивнул, но взглянул на Глеба.
— Это твой пистолет? Повторяю в последний раз...
— Нет, — уверенно ответил Игнат. — Я не умею стрелять...
— Ты готов нам поведать? Без лжи... Я же по тебя все вижу...
— Ладно, господин полицейский... Но я не убивал... Честно...
— Мне это ни о чем не говорит, Игнат, — настойчиво произнес Глеб. — Ответишь на вопросы?
— Вам отвечу...
— Пить хочешь?
— Немного, — нервно икнул Игнат, сглатывая слюну.
— А сигарет?
— Можно?
— Конечно, — улыбнулся Глеб. — Какие?
— Любые... Если можно...
— Могу купить, — вставил Арсений, выжидательно стоя у двери. — Тогда поговорим?
— А сколько я вам должен?
— Угощаем...
— Угу, — поддакнул Глеб.
— «Герцогиню» с ментолом...
— И банку газировки? — спросил Арсений. — Я схожу к автомату...
— Хорошо. Благодарю...
— Арсений, найди ее, — тихо произнес Глеб. — Если не успела свалить... Пусть ждет в зале...
Арсений кивнул и покинул допросную. Игнат понурил голову и старался не смотреть на Глеба. Тот, наоборот, пытался разговорить подозреваемого:
— Где работаешь?
— Не могу сказать, господин полицейский. Начальник и так был зол, что меня забрали...
— Я узнаю... Не юли...
— «Утро таланта», — неохотно ответил Игнат, тяжело вздыхая.
— Улица?
— Не улица, а Лоскутный переулок, господин полицейский. Извините... Вроде четвертый дом... Табличку тем летом разбили...
Вошел Арсений с красными от мороза щеками. Он тряхнул головой и положил перед Игнатом пачку тонких сигарет в упаковке мятного цвета и две банки виноградной содовой.
— Поищи пепельницу, — спешно попросил Глеб коллегу.
Арсений порыскал в ящиках стола.
— Эта подойдет? — спросил он, показывая красную кружку.
— Давай.
— Я не могу, — смущенно пролепетал Игнат. — Забыл, что тут не курят...
— Скажешь, что я дымил, — ответил Глеб. — Арсений, сними с него наручники...
— Ладно, — буркнул Арсений.
Он ключом раскрыл «браслеты». Игнат потер запястье, а затем принялся жадно пить из банки. Сигарету смаковал целую минуту (Арсений кинул ему в руки зажигалку).
— Готов? Просто поговорим, — убедительным тоном произнес Глеб, когда окурок отправился в кружку, а волны табака медленно плыли по допросной.
— Свою версию? Могу...
— Начнем. В который раз... Где ты был вечером двадцать первого ноября? Например, в восемь...
— Погнали в бар с другим сотрудником...
— Имя и фамилия...
— Захар Трекуснов... Работаем вместе...
