Сделав над собой усилие, я встала и сверкнула глазами:

— Я не собираюсь становиться участником.

Моррис Армстронг улыбнулся мне:

— Думая, дорогая мисс Баттенэпл права, — пробормотал он. — Ты идеальна.

— Нет. Не-не. Ни за что, — я ожесточила свой взгляд, надеясь, что он вспомнит, как я выполняю для него секретное задание. Тот факт, что Винтер теперь находился на площадке, не означал, что я не могу быть полезным шпионом. — Я нужна вам для других заданий.

— Больше нет.

— Кто-то должен делать вам кофе, — я указала на чашки.

— Уверен, что один из остальных посыльных справится.

— Но…

Армстронг поднял руку:

— Ты хочешь, чтобы тебя чествовали как одного из участников величайшего шоу на планете, или ты хочешь бегать под дождём, выполняя поручения?

Я бы лучше лежала на диване и поедала шоколад.

— Думала, вы лелеете воспоминания о тех днях, когда были посыльным.

— Я солгал. Это ужасно. Мы все это знаем. Мы все были на твоём месте.

За столом раздалось одобрительное бормотание.

— Иви, это кратчайший путь к вершине. Ты будешь восхитительной. Ты именно та, кто нам нужен. Ты можешь убираться, зарабатывать мозоли и кланяться и расшаркиваться. Или, — он понизил голос, чтобы показать, какую фантастическую по его мнению возможность я упускаю, — ты можешь стать участницей «Колдовства». Ты знаешь, сколько заявок на участие мы получаем?

— Так выберите одного из них.

— У нас нет времени. Тебе будет гораздо проще в кадре, нежели за кулисами.

Он прав. Но, если меня постоянно снимают, то будет сложно как следует вести расследование. Винтеру это, скорее всего, тоже не понравится.

— Неа. Не стану этого делать.

Армстронг встал.

— Ты хочешь быть здесь?

Не особенно, если по округе бегает зомби.

— Да.

— Тогда становись участником, — он пожал плечами. — Или проваливай.

Гадство. Его взгляд не дрогнул. Он не блефовал.

— Но Адептус Экземптус Винтер… — начале я.

— Теперь он моя забота. Ты всё равно мне о нём ещё ничего не сообщила. И скорее всего, он узнал о пентаграмме в трейлере Беллоуза от тебя.

От необходимости отвечать меня избавил Мазза, который ворвался с газетой в руках.

— Мне сказали показать вам это, — задыхаясь, прохрипел он.

Я мельком взглянула на заголовок. «Кошмар Баттенэпл». Я присмотрелась повнимательнее. Похоже, это история о том, как её расстроила смерть Бенджамина Альбертса. Моё сердце ушло в пятки, когда под заголовком я увидела фото двух знакомых подростков, ссылавшихся на «источник, близкий к съёмочной площадке». Твою ж мать.

Армстронг в мгновение ока преобразился. Его щёки раздулись, а на лбу набухла жилка.

— Откуда это? — заорал он. — Это должна быть закрытая съёмочная площадка! Когда я выясню, кто это разболтал, я с него шкуру сдеру!

— Хорошо, — произнесла я, — я стану новым участником.

Пришлось выдавить из себя ухмылку.

— Это ведь лучше, чем быть девочкой на побегушках.

Половина из находившихся в комнате продюсеров обменялись понимающими взглядами. У меня возникло чувство, как будто я сменила одну ужасную работу на другую — не мене ужасную, но вылететь с площадки я тоже не могла: Винтеру нужно моё присутствие здесь. Да нельзя и бросить любимое шоу теперь, когда причастность некромантии означала, что я знала больше о том, насколько всё плохо на самом деле. Мне же будет нечего смотреть на протяжении долгих месяцев.

Армстронг указал на хорошо одетого парня, который первый сегодня спросил об Ордене.

— Барри, теперь ты — её новый продюсер. Чтобы к вечеру она была готова, — он резко подошёл к Маззе и вырвал газету у него из рук. — А это просто смешно!

Барри, похоже, хотел здесь оставаться не больше моего. Он резво подскочил ко мне и схватил за локоть.

— Давай, дорогуша. Идём.

Я позволила ему вывести меня из палатки. Да, я избежала гнева Армстронга, но внутри осталось ужасное ощущение. Вот что я только что ввязалась?

Если я думала, что теперь, когда по прихоти Армстронга и Белинды Баттенэппл я больше не являюсь помощницей, можно успокоиться, то я глубоко заблуждалась. Продюсер Барри отвёл меня в полуразрушенный трейлер, где заседала команда юристов. Они немедленно побросали все свои документы в духе «компания не несёт ответственности за убийство или расчленение съёмочной группы и отдельных её представителей» и стали подсовывать уже мне на подпись различные бумаги.

— Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате ваших собственных действий. Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате действий других участников. Это отказ от претензий за травмы, полученные при встрече с мародёрствующими зомби.

Ладно, насчёт последнего — просто шутка, однако если посмотреть на список того, к чему они подготовились, просто удивительно, что никакие монстры в него не включены. Я гадала, получит ли моя семья какую-либо компенсацию, если вдруг меня съест ходячий мертвец? Судя по тому, сколько бумажек я подписала — нет.

Я бы прочитала всё целиком, если бы уже самый первый абзац не вызвал у меня жуткую головную боль. У меня возникало стойкое ощущение, что эти бумаги такими и задумывались — сложными и непонятными. В конце концов, я сдалась и больше не пыталась быть ответственной, просто подписывая всё, что мне подсовывали.

Очевидно, что мои магические способности вскружили голову Барри, и он, похоже, полагал, что это верный билет в финал. Если справляюсь хорошо я, значит, справляется хорошо он или что-то в таком духе. Как будто мне есть какое-то дело.

Он таскал меня от одного человека к другому. Когда же он направился к гардеробной, я запротестовала.

— Думаю, моя обычная одежда подойдёт.

— Дорогуша, не смеши меня! — он не обратил на меня никакого внимания. — Мы хотим сделать тебя звездой.

«Мы» этого абсолютно не хотели. С явным недовольством я позволила себя затащить внутрь палатки. Очевидно, находившиеся там женщины были предупреждены заранее, потому что их восторг не шёл ни в какое сравнение с радостью Барри. У той, которая когда-то накинулась на меня с праведным гневом за изменение одежды Гарриет, был особенно неприятный блеск в глазах.

— Так, так, так, — промурлыкала она, — кто у нас теперь стал участником! — она притянула меня к себе и прошептала прямо на ухо: — Надеюсь, ты вылетишь первой, маленькая шлюшка.

Шлюшка? Я не понимала, как это оскорбление связано с происходящим. Пока она не потянулась к моему костюму.

— За те десять минут, что мы узнали о твоём новом статусе, мы долго думали, что тебе подойдёт лучше всего. И мы точно знаем, что станет лучшим вариантом, — она показала то, что можно было описать только как клочок ткани. — Мистер Беллоуз был так любезен, что заколдовал костюм для нас таким образом, чтобы ты не могла изменить его при помощи магии.

Она так презрительно протянула последнее слово, что у меня сложилось ощущение — она забыла, что шоу магическое.

У меня были сомнения, что магия Беллоуза сможет противостоять моим собственным желаниям (если я чего-то очень захочу, конечно), но также возникло ощущение, что если я попробую что-то изменить, мне выдадут наряд похуже этого. «Хотя намного хуже этого быть уже не может», — мрачно подумала я.

Костюмерша практически швырнула в меня этот костюм.

— Давай. Иди и переоденься. Время на исходе!

Она расхохоталась. Ну, по крайней мере, остальные присутствующие выглядели виноватыми из-за того, к чему меня принуждали.

Отступать уже поздно, да? Я хмуро оглядела это жалкое подобие одежды и пожала плечами.

— Потрясающе, — солгала я, — мне так повезло!

Улыбка на лице костюмерши померкла.

— Рада, что тебе нравится, — её голос стал резче. — Надевай.

Я побрела в раздевалку. Платье выглядело минимум на два размера меньше, чем нужно. Я разделась и попыталась втиснуться в него. В итоге стало ясно: меньше в три раза. На мне была странная комбинация платья Белоснежки и самого любимого костюма госпожи-доминатрикс.