Пусть теперь, по каким-то объективным причинам («пик нефти»? гусары, молчать!), мы хотим заменить нефть на «мирный атомъ». И пусть, по нашим оценкам, «мирный атомъ» будет иметь EROI 10:1. Это значит, что нам надо учесть, что атомщики попросят уже 10 % от энергии, произведенной на АЭС, оставлять у себя на площадках, иначе они никак не обеспечат течение, обслуживание и безопасность всего ядерного цикла. Не вопрос — мощность АЭС просто должна покрыть и эти дополнительные 10 % расходов атомщиков по сравнению с нефтяниками. Значит, по факту нам надо будет построить АЭС, которые по мощности будут соответствовать 110 баррелям нефти. Тогда атомщики потратят на себя 11 баррелей условной нефти, а отдадут стране все те же 99 бочек условной энергии.

Как видите — энергия энергии рознь. Если медведь плохо охотится на нерп, а у нефтяника в распоряжении остались не очень хорошие, маленькие или сложные месторождения, то и медведю, и нефтянику, парадоксально, но факт, надо тратить больше энергии. Медведю надо убивать больше нерп, чтобы прокормить себя, — а нефтянику надо тратить гораздо больше нефти на поддержание даже заданного уровня производства «черного золота».

Почему я считаю, что у нефтяников уже не будет того старого, благословенного века высокой ренты и дешевого «черного золота»?

Ответ прост: мы с вами слишком умные создания.

Человечество всегда пыталось вначале использовать наиболее концентрированные, наиболее качественные ресурсы — лучшие пахотные земли, лучшую древесину, лучшие охотничьи угодья и лучшие месторождения полезных ископаемых. Помните аборигенов Австралии и их мегафауну? Ведь взяли самых вкусных, самых больших австралийских «слоников». Ну а потом уже докатились и до крыс с личинками.

Нефтяники тоже вначале разбуривали гигантские и сверхгигантские месторождения — так называемых «нефтяных слонов». Ну а уже потом, шаг за шагом, скатились до современных небольших месторождений, которые они презрительно именуют «мышами».

И так происходило в истории всегда и везде.

[42]

В 1900-м году в горах Врангеля на Аляске были обнаружены богатые месторождения меди. Содержание меди в руде составляло совершенно безумную по нынешним временам цифру в 70 % чистого металла в породе! Ни до, ни после того момента современное человечество не находило столь богатых залежей меди.

Вслед за «золотой лихорадкой», которая случилась на Аляске двумя годами ранее, началась лихорадка «медная». Массовое производство меди на шахтах в горах Врангеля стартовало уже в 1911 году, одновременно с сооружением железной дороги к морскому порту из труднодоступного горного района Аляски, которая и позволила добывать там медь. Пик производства меди был пройден уже в 1916 году, а к 1938 году медные шахты Кеннекота были закрыты — в связи с исчерпанием богатых залежей меди.

Сейчас, в среднем, содержание меди в породе, добываемой человечеством, составляет жалкий 1 %. Новые проекты, стартующие сейчас, подразумевают уже и вовсе вовлечение в экономический оборот залежей меди с концентрациями металла в пределах 0,3–0,5 % по массе. Там, где вчера старатель с киркой и лопатой мог с помощью своей мускульной силы и небольшого количества динамита получить богатейшую руду, сейчас надо ставить буровые станки, организовывать партии бурильщиков и подрывников, подтягивать мощные экскаваторы и самосвалы, ставить громадную обогатительную фабрику и столь же эпических размеров хранилище для ядовитых стоков, образующихся при производстве концентрата руды. Все это требует все больших и больших объемов энергии на добычу эквивалентного количества полезного продукта (меди).

Таким образом, мало того, что нефтяники и сами выдают на-гора уже не ту энергию, так еще и тратить ее приходится не на конечный продукт, а на все дорожающее и дорожающее сырье для его производства.

Все это приводит к поразительному перераспределению энергетических потоков внутри социума. Вот модель энергетических потоков, характерных для мировой экономики в 1949 году, и модель возможных потоков в году 2030-м.

Рис. 27. Графическая презентация типичного социального организма «энергетического рациона» позавчера (в прошлом).

Рис. 28. Графическая презентация типичного социального организма «энергетического рациона» послезавтра (в будущем).

Как видите, во-первых, очевидно, что в обществе будущего все больший и больший объем энергии будет тратиться на сам процесс получения энергии и добычи различных видов сырья, а не на готовые товары.

Второй момент, который легко отметить на предложенной вверху схеме экономики «образца 1949» и «образца 2030 года», это экспоненциальный рост инвестиций в добычу энергии и сырья. На диаграмме показан лишь рост инвестиций в производство первичной энергии, но, опираясь на пример с производством меди, я должен сказать, что экономика будет все больше и больше нуждаться в инвестициях во все свои производящие сектора. Все в логике S-кривой — на ее падающем плече инвестиции, потребные хотя бы для «поддержания штанов» у процесса, очень быстро становятся запредельными.

По состоянию на 2013 год, процесс этот в нефтяной отрасли пока еще и не стартовал, но даже озвученные цифры инвестиций уже поражают воображение и заставляют всерьез задуматься — «камо грядеши?».

Так, например, новые проекты по эксплуатации канадских нефтяных песков и проекты Катара по превращению природного газа из его месторождений в синтетическую нефть подразумевают начальные инвестиции в размере… 97 000 долларов за каждый баррель в день для установленной мощности заводов. В общем, пока на нефти «энергетической революции» не будет, а будет кропотливая и тщательная работа над собой. S-образная кривая улыбается вам из мировой чашки Петри и передает всем революционный одноклеточный привет. Вас предупреждали — в будущем будет что-то, очень непохожее на сегодня.

Вот вам еще один пример.

Рис. 29. График динамики инвестирования в нефтяную индустрию и результативность процесса.

Смысл графика очень простой и демонстрирует ту же тенденцию. В период десятилетия с 1994 по 2004 год 2,4 триллиона долларов инвестиций в нефтяную индустрию прибавили 12 миллионов баррелей в день к уровню добычи нефти. Тогда как те же 2,4 триллиона долларов, потраченных с 2005 по 2010 год (потраченные уже за пятилетку, а не за 10 лет!), дали в результате снижение уровня мировой добычи 0,2 миллиона баррелей в день. Надо понимать, что если вчера мы относительно немного тратили на то, чтобы значительно повысить добычу, если сегодня мы тратим больше для того, чтобы просто удержать ее на прежнем уровне, то завтра нам придется заплатить значительно больше только для того, чтобы она просто не падала слишком быстро. Все честно, все в логике уже упомянутой S-кривой и логистической кривой для нефти, которую описал Хабберт.

График триллионных инвестиций в добычу нефти, который приводит к снижению ее добычи, это флюорограмма, на которой половина левого легкого у больного уже поражена раковой опухолью, а по правому легкому вовсю идут метастазы. И это тоже покажет вам любое вскрытие современного мира.

Современная экономика ископаемого топлива, стихийного рынка и неуемного потребления всего и вся неизлечимо больна, и двумя перечисленными моментами ее беды не завершаются.

Третий момент, который неизбежно возникает при анализе будущей структуры экономики, это катастрофическое перераспределение трудовых ресурсов, которое произойдет в ближайшем будущем между секторами экономики практически во всех странах мира.