Модель — это схематичное представление процесса, объекта, разумной деятельности, которое используется в качестве «заместителя» реальности.

В случае, если модель точно копирует или даже предсказывает поведение реального явления, она все равно не доказуема. Нельзя быть уверенным полностью, рождается ли соответствие из какого-то истинного совпадения между моделью и реальностью, или является случайным, более того, всегда возможно, что другие модели, основанные на других предположениях, могут дать те же результаты. Модель скорей похожа на роман: она может резонировать с природой, с человеком, но это нереальная вещь. Как роман (кинофильм) модель может быть убедительной — она может казаться истинной, если она соответствует определенному опыту природного мира.

Проблема использования моделей: измерения никогда не бывают совершенными, таким образом, любая модель оперирует достаточно относительными данными. Значит приблизительные модельные данные позволяют рассчитать примерное поведение, и дают возможность лишь надеяться на негэнтропичный эффект в целом. На основе относительно точных исходных данных можно получить относительно точный результат. Всегда существуют доли беспорядочного (энтропийного) воздействия, которые модифицируют четкую картину ожидаемых результатов, превращая ее порой в «ничто». В социокультурных континуумах ситуация еще более сложная с построением валидных моделей, так как можно относительно точно узнать, что чувствует личность, но невозможно измерить коллективную реакцию множества личностей друг на друга, тем более что их количество меняется со временем.

Как писал Якоб Бернулли, природа установила шаблоны, имеющие причиной повторяемость событий, но только в большинстве случаев. Некоторые же случаи (и мы не знаем какие именно) не подпадают под шаблоны и не поддаются строгому моделированию.

Очень упрощенно можно выделить три основных сценария смены парадигмы с последствиями различной тяжести.

Вариант № 1.

Сохранить парадигму, сменить потребителя.

Учитывая, что в нашем случае потребителем энергоресурсов является человечество, то сохранение поведенческих социокультурных правил сегодняшнего дня смотрится весьма бесперспективно.

Вариант № 2.

Сменить парадигму, сохранить потребителя.

Чисто по-человечески, это самый оптимистичный сценарий развития сюжета, но парадигму поменять придется.

Вариант № 3.

Сменить парадигму, сменить потребителя.

Это, в общем-то, замах на апокалипсис. Хотя уже совершенно безразлично, чем все это закончится в связи с отсутствием наблюдателя и объекта наблюдения.

Если же говорить о механизмах изменения парадигм, то необходимо понимать, что любые преобразования событийного плана лежат в области двойного изменения: не достаточно преобразовать реальную ситуацию, необходимо начать воспринимать ее иначе. Человек существует как бы в двух мирах одновременно. Один — это мир реальности, где события разворачиваются в пространстве и времени. Второй — это мир восприятия, в котором сдвиги парадигмы происходят в виртуальности, на уровне мышления и психологических реакций.

График модели потенциального изменения человека во времени.

Если же вернуться к трактовке, предложенной Бунге, то сдвиг парадигмы происходит в случае радикальных изменений в гипотезах (H) и проблематике (P). Таким образом, если индивидуум, имеющий не только широкий кругозор, но и развитую когнитивную способность сталкиваться одновременно со множеством познавательных проблем (P), сумеет сформулировать незаурядный исходный вопрос (H), то это может привести к появлению новой неожиданной идеи, порожденной сдвигом парадигмы. Об этом красиво написал Марсель Пруст: «Подлинные открытия — это не поиск новых земель, а обретение нового видения».

В связи с чем стоит вспомнить и замечание Макиавелли о том, что нет ничего труднее, чем изменить существующий порядок вещей, и добавить с улыбкой: «Ведь он же и обусловлен нашим восприятием этих самых вещей». Человек сам (точнее его мозг) делает мир невыносимым или восхитительным, удручающим или свободным с помощью дорогих мозгу парадигм и моделей, на базе любимого «здравого смысла» и безапелляционного знания сути вещей.