— Так иди и долечись! – я ударил ладонями по столу со злости с такой силой, что эта пигалица вздрогнула и прикусила свой язычок. – Пошла вон! И чтобы я ни тебя, ни твоего отца не видел! Поняла!

— Поняла! – не теряя самообладания в тон мне ответила эта ДОЧЬ.

— Что ты поняла?

— Что вы бесчувственный, равнодушный сухарь! Бездушная машина!

— Пошла вон, дура!

— Козел!

Пока я подбирал слова, эта нимфетка резко развернулась на сто восемьдесят и вылетела из кабинета так же быстро как и вошла несколько минут назад. Причем так шарахнув дверью, что большая картина у двери с грохотом рухнула на пол.

— Это что вообще было сейчас? – я в полном шоке от произошедшего только что рухнул на стул и уставился на друга в поисках ответа.

— Огонь, а не женщина! – Алексей видимо был тоже под впечатлением и поэтому нес чушь. – Я бы на такой точно женился!

— Ты больной? – я не мог поверить ушам. Бабник и ловелас повелся только что на смазливую девку.

— Нет. Но могу заболеть, если мы сейчас же не пропустим по стаканчику. – Алексей поднялся со стула и направился к выходу. – Ты идешь? На сегодня, если я правильно понимаю дел на работе у нас больше нет.

— Ладно пошли. – согласился с ним я, понимая что бессмысленно просиживать время на работе. Теперь вся надежда на наших новых гениев.

— Слушай, а ты уверен в своем решении? – уже на улице неожиданно спросил меня друг. – Ну я про увольнение Григория.

Мы подошли к моей машине и я щелкнул брелком, открывая водительскую дверь.

— Ты что дочери его испугался? –– пошутил я над ним. — Не стоит. Она тебе ничего не сделает.

Неожиданно Алексей разразился таким смехом, согнувшись практически пополам, что я немного опешил.

— Мне нет! – еле выдавливал из себя короткие слова тот. – А вот тебе явно стоит теперь оглядываться!

— Ты что, умом тронулся? Что несешь?

— А ты сам посмотри! – продолжать ржать как мерен мой друг и тыкал пальцем в пассажирскую дверь.

Я нехотя обошел машину, будучи уверен, что Леня прикалывается. Но когда моему взору предстала удивительная картина, практически маслом, я готов был разорвать на части эту курицу. Ее счастье, что она быстро слиняла.

— Что ты сделала? – Алла, выслушав краткий рассказ о моих вчерашних приключениях, была, мягко говоря, в шоке.

Мы сидели в нашем кафе у спорткомплекса и ждали ребят перед тренировкой.

— Ну а что я такого сделала плохого? – я оправдывалась скорее для себя, чем для подруги. — Пусть все знают!

— Насть, ты в своем уме? Нацарапать на машине стоимостью квартиры матерные слова – это не просто плохой поступок! Это вообще… я даже не знаю, как сказать! Это самоубийство!

— Ничего я не царапала. Я помадой написала. Дорогой между прочим помадой. Так что самолюбие его тачки не пострадало.

— О, это прям полностью меняет дело!

— И не матерное слово. Вполне себе приличное.

— Насть. Написать слово «ЧУДАК», а потом зачеркнуть букву «Ч», а сверху подписать букву «М» — это по твоему прилично? Ты серьезно?

— Ал, не нагнятай. Я и так если честно на измене. Ну психанула вчера. Может и пронесет.

— Как отец? – перевела тему Алка, после небольшой паузы, чтобы я могла отвлечься.

— Не очень. Переживает сильно. Вчера надрался. Я когда вернулась, он спал на диване в гостиной.

— Что делать будет дальше? – подруга искренне переживала. Мы выросли вместе и ей действительно не все равно.

— Не знаю. –пожала я плечами, помешивая ложечкой свой капучино. — Работу наверное искать. А какие варианты? Жизнь то продолжается. Я только переживаю, как бы снова не запил.

— Да может обойдется!

Мы посидели еще немного, но ребята так и не пришли. Мы с Аллой отправились в комплекс, тренировка должна начаться через двадцать минут.

— Привет, — Коля встретил нас еще на улице, у самого входа. Как будто специально караулил. – Как ты? Как твоя рука?

— А что со мной не так? – мне было странно слышать эти вопросы. О том, что я упала, он мог узнать только от девчонок, а из них никто не знал, что у меня проблема с рукой. Только Алла, и только сейчас.

— Ну девчонки сказали, ты с лестницы упала. Или это не так? – Коля был внешне спокоен, но глаза выдавали, что он жутко переживает. За меня или за то, что я продую соревнования?

— Ну упала и что? – меня если честно, раздражала его навязчивая забота. Слишком сладко и слишком много. – В человеческом организме много костей. И в моем случае они все целы. Чего ты так распереживался?

— Так соревнования же завтра.

— Как завтра? – а вот это уже новая информация. Я видимо или что-то напутала, или что-то пропустила.

— Ну так. Завтра. – пожал плечами наш Николай, как будто ничего особенного не произошло. – Тренер утром объявил всем. Вас просто не было еще.

— А почему перенесли? Черт! Почему я не в курсе?

— Ну не было же вас, я же говорю. Он вообще сказал, что скорее всего выступать не сможешь.

— То есть как? – сказать, что я была возмущена, ничего не сказать. Я была просто в бешенстве. – ну я сейчас устрою!

— Насть, угомонись! –вмешалась Алла, которая до этого молча наблюдала на нашим диалогом с Колей. — Ругаться с Михалычем перед важными соревнованиями глупо. Пойдем просто все узнаем. Спокойно!

Я сделала вид, что согласилась. Но настрой мой нисколько не поменялся. Тем более, тут как назло вышла Анжела, да еще с такой довольной рожей, что хотелось вмазать ей, да боюсь мне больнее сейчас будет.

— Ну что, Белозерова, — с ехидной улыбкой эта овца уставилась на меня с крыльца, — профукала медаль, да? Да еще так глупо, даже не приняв участие. Как обидно!

— Послушай ты, — я поднялась по ступеням наверх, чтобы быть на одном уровне с ней, — если ты думаешь, что столкнув меня с лестницы, ты сможешь убрать меня и тем самым обеспечить себе первое место, ты ошибаешься. Ты бездарь! И я выиграю у тебя, даже если у меня будут сломаны обе руки! А ты так и будешь всегда где-то позади!

Она только собиралась открыть рот, чтобы изречь очередную гадость, но Михалыч не дал ей такой возможности. Он оказывается все слышал и был очень удивлен.

— О чем речь? Кто кого столкнул? Анжела, — обратился он к ней, — это правда?

— Конечно нет! — чуть ли не завизжала та. – Она все врет! Ей лишь бы оговорить меня! Совсем зазвездилась уже на почве собственной исключительности!

— А ты бы заткнулась, дилетантка! – я уже была в секунде от того, чтобы ей вмазать.

— Так, девочки, успокойтесь. Нам тут драки женской только не хватало! – Михалыч встал между нами.

— Андрей Михалыч, за что вы меня исключили? – я переключилась на тренера, раз уж он вмешался так кстати.

— Я еще не решил. – миротворческим голосом запел тренер. Но я уже не велась на это. – все будет зависеть от медицинского заключения, которое ты принесешь. Если медики тебя допустят, то ты участвуешь.

— Так соревнования уже завтра! Когда мне справку то делать?

— Думай Белозерова, думай. Ты у нас чемпионка. А чемпионы очень находчивые. А теперь, — обратился тренер ко всем, повысив голос, — все разошлись. Быстро! И если я узнаю, что имели место разборки, всех сниму с соревнований! Все свободны.

Все быстро разошлись, а я так и осталась стоять как вкопанная. Ала тоже не двигалась с места.

— Насть, а где ты справку брать будешь? — обеспокоенная подруга озвучила то, что меня беспокоило больше всего. – Рука то ведь у тебя и правда болит. И синяк есть. Может и правда перелом?

Я уже не слышала, что она говорила еще. Потому что взгляд мой зацепился на машину у комплекса. Очень знакомую машину. И почему я раньше не обратила на нее внимание? Судя по всему, стоит она тут давненько.

Что ему тут надо?

Вернее, как он меня нашел? А главное – зачем?

За художества, что оставила на моей машине эта наглая девка, ее не мешало бы выпороть как следует. И в первые несколько секунд я так и хотел поступить. Тем более, что найти ее быстро не составило бы труда. Она ведь сама сказала, чья она дочь. Поэтому и место жительства ее вычислить не сложно.