А может потому, что папа часто приносил маме именно лилии. Он часто дарил ей цветы. И из всех букетов Насте лилии казались самыми красивыми. И мама всегда улыбалась обнимала папу. И учительница должна обрадоваться.

«Ей обязательно понравятся лилии!» — думала маленькая Настя, когда представляла свою первую учительницу. Она виделась девочке самой красивой и доброй, такой как мама.

Вот только мама с папой в последнее время какие-то хмурые. Папа совсем перестал приносить маме цветы, а мама совсем перестала улыбаться. Они почти не разговаривали друг с другом, папа все чаще задерживался на работе допоздна, а мама все время разговаривала с кем-то по телефону и совершенно не замечала Настю.

Девочка никак не могла понять, что с ней не так. Почему вдруг мама перестала играть с ней, читать ей сказки на ночь и печь ее любимые сырнички. А Настя так любила когда они все вместе завтракали, а потом мама провожала папу на работу и отводила Настю в садик.

Теперь папа уходил очень рано, когда Настя еще спала, а приходил очень поздно, когда Настя уже спала.

Каждый в их семье теперь существовал отдельно, каждый сам по себе.

И это в Настиной маленькой головке ни как не укладывалось, и она очень расстраивалась.

Но сегодня, впервые за долгое время мама с папой были вместе. И Настя была счастлива. Она очень надеялась, что так будет всегда.

Но «всегда» — это оказалось не так долго, как она рассчитывала.

Утро Первого сентября Настя помнила по сей день.

Утром девочка встала раньше всех. Папа почему-то спал в гостиной, на диване перед телевизором. Настя никогда не видела, что папа и мама спали в разных местах. Но сегодня она не обратила на это внимания. Она была в предвкушении своего первого дня в школе и ни о чем другом думать не могла.

Мама заплела ей красивые косички с новым бантом. Папа принес букет лилий. Все было так, как она придумала себе.

Настя сидела на заднем сидении автомобиля и почти не слышала, о чем говорили родители, но она поняла, что они ругаются. Когда они ругались мама всегда «шипела» на отца, а тот размахивал руками. Настя немного расстроилась, но решила, что потом. После линейки обязательно уговорит родителей сходить в их любимое кафе есть их любимое мороженое. Тогда они снова помирятся и все будет как прежде.

-Настя, ты постой тут, с ребятками, — сказала мама дочери, когда они приехали в школу и познакомились с учительницей. – А я пока отойду. Мне нужно по делам.

-Мам, ты куда? — очень удивилась девочка. – А папа где? Он же был тут?

-Не знаю я, где твой папа! – мама нервничала, постоянно поглядывала на часы и страшно торопилась. – тут где-то, придет сейчас!

Настя смотрела на мать и ей стало страшно. Ей вдруг показалось, что если мама сейчас уйдет, то исчезнет навсегда. Не придет за ней никогда. Просто бросит ее. Это читалось в ее глазах.

-Мам, пожалуйста, не уходи! – вдруг заплакала девочка. Но мама только еще больше разозлилась. Ее совсем не трогали слезы дочери.

-Ну что ты устроила? – начала ругаться мама. – Ты не понимаешь, что у взрослых могут быть дела. Ты кстати тоже уже взрослая, вон в первый класс пошла! Самостоятельная должна быть. Тем более папа сейчас придет. Так что вытри слезы, успокойся и шагай! – подтолкнула она дочку к одноклассникам. А сама быстро пошла в сторону ворот.

Настя продолжала смотреть вслед уходящей матери и плакать. Даже учительница, которая к слову оказалась совсем не такой, какой Настя ее представляла, не могла ее успокоить.

У ворот мама обернулась. И этот взгляд Настя помнила до сих пор.

-МАМА! – крик ребенка – это последнее, что могла слышать мать. Но и это ее не остановило.

Так день, который должен был стать самым счастливым, стал самым черным днем в жизни маленькой девочки.

***

— Насть, ты же не хочешь сказать, что эта женщина…

— Нет, не хочу. Но ее глаза…

Я и сама не поняла, как рассказала ему все. Не собиралась. Само как то получилось.

Эта женщина пробудила во мне самые темные воспоминания.

Ее глаза…

Как у мамы тогда…

Я как будто вернулась в то первое сентября…

В день, когда мама ушла…

— Насть…

— Не надо. Все нормально. Правда. Я сейчас успокоюсь. – я вытерла слезы, которые никак не останавливались. – Отвези меня домой. Пожалуйста.

— Хорошо. – Максим даже не спорил со мной. Он вообще растерялся, когда я разревелась перед ним.

Я не помню как мы вышли из особняка, но я отчетливо помнила лицо этой женщины. Она была очень похожа на маму. Особенно ее глаза.

Никогда раньше я не видела ее во сне. Никогда не вспоминала. Обида и боль навсегда вычеркнули ее из моей жизни. Я жалела только о том, что папа – мой самый родной человек, продолжал любить ее все это время. Нет, он не простил. Но любить продолжал. Думаю, он именно поэтому и не женился больше. А я просто ненавидела ее.

Максим не лез с расспросами и разговорами до самого дома. Дал мне возможность выплакаться и выговориться. И я была ему благодарна.

Попав в квартиру, я тихо прошла в свою комнату и рухнула на кровать. Новая порция слез вырвалась наружу фонтаном.

— Насть, — тихо вошел папа, — как все прошло?

— Все нормально, пап. Давай завтра. Сил нет. – я не хотела, чтобы он видел мои слезы. Иначе придется объяснять. Придется бередить старые раны. А я этого не хотела.

Наша жизнь уже давно наладилась. Без нее. Мы слишком много пережили и слишком много приложили усилий, чтобы жить спокойно.

Поэтому я просто промолчу об этом.

А завтра будет новый день и все снова будет хорошо.

Только сегодня я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которую бросила мама первого сентября…

Работа захватила все мое время. Я пропадал на новой стройке. За это время мы очень тесно стали общаться с Крайновым – он оказался неплохим мужиком. Дельным, справедливым, местами принципиальным. Но главное его качество, которое меня устраивало больше всего – прямолинейность. Это человек всегда говорил то, что думал. Иногда это становилось причиной некоторых разногласий, но для достижения результата это было хорошо. И благодаря нашему взаимопониманию и искренней симпатии друг к другу дела у нас шли хорошо.

Чего нельзя было сказать о других проектах. Там, где уже все было отлажено вдруг стали возникать проблемы. И это было странно.

Сначала я думал, что это связано с той проклятой статьей. Но прошло уже достаточно времени, да и резонанса не было почти. После моего заявления о предстоящей свадьбе газетчики помусолили новую. Информацию, а потом вообще потеряли ко мне интерес. Нет, тут явно что то другое. Я уже начал задумываться о крысе в офисе. Проблемы били по самым уязвленным местам, о которых мог знать только узкий круг. Я подозревал всех. И первый и главный подозреваемый — Алексей. Его поведение в последнее время наводило меня на вопросы.

Настя тоже изменилась после того, как мы побывали в гостях у Крайнова. На мои звонки отвечала редко и с неохотой, ссылаясь на занятость. Я никак не мог понять, в чем дело. Лишившись ее общения, я вдруг осознал, что мне его не хватает. Я просто привык, что она есть у меня. Она стала моей маленькой отдушиной в этой вечной гонке за прибылью и успехом, хоть с ней и было нелегко.

Прошло две недели с последней нашей встречи, и я испытывал острую потребность увидеть ее. Хоть ненадолго.

Сегодня была суббота и впервые за последнее время я решил устроить себе выходной. Планировал пригласить Настю прогуляться, может быть даже в тот парк к реке, раз ей там так нравилось. Уверен, что она согласиться.

Я не стал ей звонить, решил сделать сюрприз. Чтобы у нее не было возможности отвертеться, поехал прямо с утра.

— Здравствуйте, Григорий Иванович, — дверь мне открыл ее отец. – А Настя дома? Я бы хотел ее увидеть.