Менталист вновь посмотрел мне в глаза и я едва удержалась от того, чтоб не податься вперёд, в его объятия. Останавливало лишь обидное осознание, что он абсолютно ничего не почувствует.

— Арэли…

— Рэй, уже поздно просить меня передумать.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю, — согласилась я. — И не помню. Ни того откуда у меня шрамы, ни того что ты совершил. Но я знаю, что чувствую к тебе сейчас.

Он прикрыл глаза и я все же подалась вперёд, оказавшись совсем близко к его лицу.

— Хочу чтоб ты меня почувствовал.

Несколько минут мужчина смотрел мне в глаза, а потом произнес заклинание с тихим отчаянием. Одно знакомое слово: «Рондат».

Я упала в его объятия, вдыхая аромат мужчины, которого совершенно необоснованно уже считала своим. Он прижал меня к себе, обнимая так, словно держал в руках самую большую ценность. Мне показалось, что он желал обнять меня целиком, боясь, что видение растает в любой момент. Я прильнула к его сильному телу, пытаясь раствориться в объятиях. Вспомнив о времени, вскинула голову и поднялась на носочки, коснувшись его губ в нежном поцелуе. Рэйзельд дотронулся до моей щеки ладонью, заглядывая в глаза, погладил большим пальцем скулу, и поцеловал уже сам. От нежности его прикосновений по моему телу прокатилась теплая волна, спустившись в живот и сосредоточившись там приятной тяжестью. В это же мгновение я почувствовала как напряглась плоть Рэйзельда, и это неожиданно наполнило мысли ликованием. Руки эспера требовательно вжали меня в него, будто сейчас я была самым необходимым.

И в это мгновение все рухнуло.

Я едва не застонала вслух, когда отшатнулась и оперлась спиной о стену, тяжело дыша. Тело сохраняло ощущения чужих рук и приятную истому желания. Рэйзельд смотрел на меня странным взглядом в котором смешалось вожделение и разочарование от собственного бессилия.

— Пап? — раздался удивленный оклик. Герцог в то же мгновение отшатнулся от меня, и мы оба обернулись на голос. Мирабель стояла шагах в десяти от нас, склонив голову набок. Я почувствовала как щеки вспыхнули румянцем, хотя понимала, что девочка ничего не могла видеть.

— Мне нужно закончить работу, — пробормотала я, и скорее бросилась к гостевой уборной. Забежав туда, сложила полотенца, а потом обернулась к зеркалу, посмотрев в голубые глаза отражения:

— Что я творю?!

На всякий случай плеснула себе в лицо холодной водой, а потом прикрыла глаза ладонью.

— Почитаешь мне на ночь, Арэли? — спросила Мирабель, когда я снова оказалась в коридоре. Рэйзельд тоже все еще был тут, стоял у самой лестницы, скрестив руки на груди и опустив голову.

— Почему тебе не почитает папа? — спросила я смотря на менталиста. Мирабель надулась:

— Я хочу чтоб вы вместе посидели со мной.

Глянув в ее умоляющие зелёные глазки, я вынуждена была согласиться, и мы отправились в покои маркизы…

— Арэли, послушай…

— Шшш, разбудишь Бель, — шикнула я на мужчину и махнула ему в сторону двери. — Она и так сегодня еле уснула, от того, что завтра приедет принцесса. Перевозбудилась за день.

Я тихо прикрыла дверь в комнату девочки и обернулась к эсперу. Он улыбался глядя на меня.

— Тогда я тоже сегодня вряд ли усну. Ты ведь не согласишься и мне почитать?

— Только если предложишь, — я вернула улыбку, которую внимательно осмотрел Рэйзельд, а потом сказал:

— Я должен тебе кое-что рассказать.

Я нахмурилась. Внутри все словно воспротивилось. Шестое чувство подсказало мне, что услышанное совершенно мне не понравится.

— Не надо, — взмолилась я шепотом. Герцог лишь удивленно взглянул на меня. — Не сейчас, пожалуйста.

— Ты даже не хочешь…

— Не хочу. Чтобы ты не решил мне сказать, я чувствую, что это не то, что я буду рада услышать. Пожалуйста, перенесем это на время после отъезда принцессы, не будем портить Мирабель настроение.

Рэйзельд еще мгновение смотрел мне в глаза, а потом медленно кивнул.

— Я могу побыть с тобой немного? — спросила дрогнувшим голосом.

— Я был бы невероятно этому рад, — услышала такой же тихий ответ.

— Что у вас тут происходит, Рэй? — окрик Стеллы заставил меня подпрыгнуть на месте и обернуться. Женщина направлялась к нам с самым недовольным выражением лица, соединив руки на животе. Я подумала о том, что если она ещё что-то крикнет я не удержусь и заряжу ей чем-нибудь в глаз. Но Стелла, едва открыв рот, тут же его закрыла и остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену. Взгляд ее стал стеклянным. Женщина отвернулась и, механически переставляя ноги, пошагала в свою комнату. Я проследила за тем как герцогиня удалилась и перевела взгляд на менталиста, задумчиво уточнив:

— А разве так делать можно?

— Нельзя, — признал Рэйзельд. — Но в последнее время я и так натворил дел на несколько пожизненных, так что теперь мне уже в принципе все равно, и я не позволю этой стерве помешать мне провести еще один вечер в твоей компании.

— Уже ночь, — улыбнулась я, а потом взяла мужчину за руку. Она показалась мне неживой, малоподвижной, но все же я потянула герцога за собой в сторону его спальни.

— Рэй, а ты делал это с ней? — спросила я, когда за нашими спинами закрылась дверь.

— О чем ты?

— Об этом, — я обернулась и постучала кончиками указательного и среднего пальцев по виску. Эспер насмешливо фыркнул, правильно истолковав мой жест:

— Нет, это было бы невозможно с ней.

— Почему же?

— При таком контакте практически нереально врать, а к тому времени, когда я отошёл от схватки с Зельто, мы не любили друг друга. Если вообще когда-то любили. У меня даже мысли не возникало предложить. К тому же она не разрешала применять к ней ментальную силу. Это даже прописано в нашем брачном контракте.

— Вы заключали брачный контракт? — заинтересовалась я, чувствуя как мне становится легче дышать.

Кажется, о чем-то таком я уже слышала от герцогини. Я села на кровать, соорудив из подушек подпорку под спину. Рэйзельд несколько минут раздумывал, но все же опустился на противоположную половину ложа.

— Все титулованные особы делают это при вступлении в брак.

— Там есть обещание любить до самой смерти?

— Нет, но там есть обещание платить жене до самой смерти.

— А хранить верность?

— И такое есть.

— Так почему…

— Король ничего не хочет о нас слышать, — покачал головой Рэйзельд. Улыбка сошла с его губ, и лицо снова стало малоподвижным, неживым. Мне не нравилось когда он становился похожим на статую, но я лишь грустно поджала губы. — Лучше не злить короля частыми мельканиями, особенно в моем положении. Потому я просто терплю жену, а она развлекает себя сама.

— Рэй, а каким ты был до того как… — я не придумала как назвать произошедшее с герцогом.

— Таким же, наверное. Разве что лет на пять моложе.

— Я не о том. Чем ты увлекался в столице? Сью рассказывала мне о дне воды… почему его больше нет? Чем ты жил тогда, до того как попал в Северный особняк?

У меня было очень много вопросов, которые хотелось задать одновременно. Я ощутила непреодолимое желание узнать Рэйзельда лучше, понять его мысли, окунуться в его воспоминаниях, если мои пока мне не доступны.

На этот раз молчание длилось дольше. Мужчина обратил взгляд в окно, и лунный свет очертил его профиль.

— Работал на благо родины. Женился по расчету, воспитывал дочь. Амулеты тогда были моим увлечением, а когда мы попали сюда стали средством заработка денег. О чем именно ты хочешь услышать?

— О твоем отце, — я предпочла начать расспрос с самого начала.

— Он был сильным менталистом, всю жизнь служил короне, изобретал новые способы защиты и ментального шпионажа. Женился поздно, но на женщине, которую действительно любил. В этом плане я на него не похож. У него было трое сыновей.

— У тебя есть братья? — отчего-то эта мысль меня взбудоражила, словно откликнулась внутри знакомым теплом. Хотя ответ был произнесен совсем не радостным голосом:

— Были. Два старших брата. Их вместе с моей матерью убили, во время покушения. В нашем доме. Я уцелел лишь из-за того, что мама спрятала меня в шкафу, а я смог отвести глаза наемникам. Если бы я тогда лучше владел силой…