Спальня была выдержана в двух цветах: светлое дерево и темно-изумрудные ткани. В комнате, что-то живо обсуждая, наводили порядок две девушки. Сью я узнала по голосу ещё из гостиной, а вторая особа была пониже ростом, очень худая, фигурой больше похожа на мальчишку, женщину в ней выдавал только длинный хвост темно-русых волос, перехваченный по всей длине лентами. Увидев нас, девушки замерли и оборвали разговор.

— Арэли, — улыбнулась Сью, и я в который раз отметила ее нервозность. — Ты помнишь Илию?

Устав повторять одно и тоже, я лишь мотнула головой.

— Знаешь, Сью, — вдруг спохватилась горничная. — Мне с постелью Солен поможет. А ты иди, покажи Арэли, что нужно делать.

— Ты уверена?

— Да, тут совсем малость осталась. Я справлюсь. Идите.

Это она так хочет поскорее избавиться от моей компании?

Но Сью кивнула, бросила грязный пододеяльник в мешок, а сама направилась ко мне:

— Арэли, идём. Ты как раз вовремя. Госпожа уехала в гости, будет только завтра. Нужно убрать в ее покоях.

Мы вышли в коридор и прошли всего несколько шагов, как сзади раздался окрик:

— Сью, где Солен? Он мне нужен.

Я и моя спутница одновременно обернулись. Вот только она сразу поклонилась, а я замерла, смотря на подходящего к нам мужчину. Он был почти на голову выше меня, широк в плечах и хорош собой. Темные волосы находились в беспорядке и это придавало образу мужчины некий уют. На меня смотрели выразительные карие глаза.

— Арэли, — произнес герцог с некоторой оторопью, останавливаясь напротив нас. Он будто не ожидал меня здесь увидеть и сейчас был озадачен. Я спохватилась и тоже склонилась перед вельможей. Пару мгновений пришедший молчал, а затем заговорил, но не со мной, а с моей компаньонкой: — Она в порядке?

— Да. Только ничего не помнит.

— Куда вы сейчас идете?

Я рассматривала мужественное красивое лицо герцога из-под ресниц и слушала его насыщенный голос. Служанка спокойно и покорно отвечала:

— В комнаты леди Стеллы.

От этой простой фразы на лице мужчины вдруг появилась издевательская ухмылка и меня обуяло чувство опасности. Карие глаза прошлись по моему телу снизу вверх, и Рэйзельд де Умарри произнес:

— Арэли, у меня будет к тебе поручение. Нужно очень хорошо взбить все подушки в комнате моей супруги. И тщательно вымой пол во всех углах. В общем, там должно быть идеально чисто. Потеря памяти не помешает тебе сообразить как держать тряпку?

Я стиснула зубы, смотря на откровенно издевающегося лорда. Но опустила глаза и помотала головой из стороны в сторону.

— Сью, так где Солен?

— Он в спальне Мирабель, господин. Помогает Илие.

Герцог бросил на меня последний взгляд и отправился восвояси.

Мда. Все больше и больше понимаю почему я забыла эту свою жизнь. Отец и дочь явно из одного теста и прислугу за людей не считают. Скорее всего и герцогиня такая же.

Сью отмерла и повела меня в комнаты леди Стеллы. Подушки взбивать… чтоб в них перья сгнили!

Подушек оказался целый десяток. А в углах комнаты действительно было грязно, как и под кроватью, и особенно за фортепиано. Сью показала мне все принадлежности для уборки, а сама сказала, что ей нужно бежать, убирать за господами малую столовую. В итоге в покоях леди я осталась одна и провозилась до вечера, приводя их в идеальное состояние.

В комнатку для женской части прислуги я спустилась с наступлением темноты, полностью вымотанная. У меня за день набралось очень много вопросов, но уборка высосала все силы, и даже говорить было сложно. Я села на свою кровать и со стоном сняла башмачки. На ногах кровоточили мозоли. Добрая Брита достала бинты и мазь, сделав мне компрессы.

Девушки разговаривали перед сном, хихикали, планировали, что нужно купить завтра на ярмарке. А я уже через пару минут провалилась в глубокий сон.

Доктор Равик медленно паковал инструменты в саквояж. Он был хмур и задумчив. Не смотря на хорошую погоду, которая царила в городе, не смотря на то, что он собирался оставить дела в госпитале и поехать на долгожданный отдых, в душе его поселилась смута. В своем простом костюме, белых чистых перчатках, он смотрелся скромно и даже убого на фоне огромной шикарной спальни, где все было из дорогих тканей, редких пород древесины и полированного мрамора.

— Вы должны покинуть столицу как можно скорее, доктор Равик, — произнесла женщина, самостоятельно застегивая пуговки на платье. Она была высокой, красивой, даже возрастные морщинки не портили ее прекрасное породистое лицо. Зеленые глаза смотрели в окно, на небесную синь, лишь поджатые губы выражали ее напряженное состояние.

— Ваше Величество, я вынужден буду отменить поездку. Вам необходима моя помощь.

— Нет! — безапелляционно произнесла королева. Она не повысила голос, сохраняя невероятное самообладание, но ее интонация означала, что она не примет возражения. — Вы заслужили отпуск, доктор Равик. Вы не слуга, чтоб постоянно находиться подле нас. Вы уважаемый человек, и заслуживаете взять семью и поехать к побережью.

Мужчина обернулся и изучил правительницу долгим задумчивым взглядом. Он занимался лечением королевской семьи уже двадцать лет. Он пережил с Хильдиной де Альтрегор несколько попыток забеременеть третьим ребенком, выкидыши, краснуху, желтуху у ее двойняшек, которую девочки пережили лишь благодаря исцеляющему дару короля, одновременную смерть дочери и нерожденного младенца, диагноз бесплодие. И все это королева выносила с достоинством, невольно внушая уважение. Равик часто думал о том, сколько же внутренней силы в этой эспере. Она полностью соответствовала своей стихии — земле: спокойная, сильная, нерушимая.

— Но почему? — шепотом спросил целитель. — У вас опухоль. Такая же, какая была диагностирована три года назад у лорда Зигфрида и она…

— Именно поэтому, — вздохнула женщина. Она поправила и так идеально сидящее на ней платье и подошла к окну, скрестив руки на груди. — Она неизлечима, Равик. И мне это известно. Потому пока что никому не стоит об этом знать.

Доктор оглянулся, словно он боялся, что сейчас их могут подслушивать. Но в покоях Ее Величества было абсолютно пусто. Когда пришел лекарь, королева выставила всех вон. И стражу, и фрейлин, которые должны были присутствовать по этикету. Но управляющий госпиталем за выслугу лет у всех во дворце пользовался уважением. Ему доверяли беспрекословно.

— Я не хочу чтоб узнала Аурэлия, — призналась Хильдина и опустила голову. От этого жеста сердце Ривика сжалось — это был мимолетный и такой несвойственный леди признак отчаяния, что он понял насколько сейчас на самом деле королеве тяжело. — Из-за моих щитов, она не сможет пробраться в мои мысли, а вот ваши — услышит. Потому уезжайте. Если мое состояние ухудшится — за вами пришлют.

— Слушаюсь! — доктор поклонился и снова отвернулся к своему саквояжу. Закрыл его, по привычке дернул за ремешки, проверяя крепления и вскинул ремень на плечо. Но просто уйти не смог и обернулся к леди Хильдине, которая все также неподвижно стояла у окна.

— Я слышал о том, что лорд Зельто де Варио смог продвинуться в лечении опухолей. В его экспериментах он смог добиться прогресса в одном случае из десяти.

— Один из десяти, — негромко повторила за Равиком королева и склонила голову набок: — Вы считаете, что я настолько везучая? После всего, что мне пришлось пережить? После смерти моих родителей, затем детей, потом деверя… Мне кажется, что единый свет отказался от меня.

— Не говорите так! — запальчиво произнес Равик. — Вы делаете для Вламарии столько хорошего! При вашем правлении королевство расцвело, леди Хильдина, и ваша заслуга в этом колоссальна! Обещайте мне, что обратитесь к Зельто. Он должен бросить свои дела и заняться вашим здоровьем!

Хильдина обернулась и впервые за этот день встретилась глазами со старым знакомым. Она вспомнила как Ярл когда-то сомневался в его преданности. После смерти детей король стал нервным, всех подозревал. В один день, когда к Хильдине пришел Равик, он едва не уволок его в пыточную, за просьбу удалить стражу из комнаты.