Выпив две чашки кофе и съев остатки пирога, Эрик куда-то умотал.

Бросил мне на выходе:

- К вечеру чтобы освободила мою комнату. Так и быть, можешь выбрать себе любую другую в доме, – и, хлопнув дверью, свалил.

Из окна кухни я видела, как он сел в огромный, до самой крыши изгвазданный глиной внедорожник. Развернулся, и даже не помахав мне ручкой на прощание, выехал за ворота.

Я же торопливо позвонила Кате, и договорилась, что делать уборку она придет сегодня – кто его знает, вдруг завтра Эрик никуда не уедет.

Сварила еще кофе и, дожидаясь свою помощницу, принялась размышлять над положением, в котором очутилась.

По итогу своих раздумий слегка приободрилась: выгонять меня из дома Эрик явно не собирается. А это в моей ситуации главное. Ну а со всем остальным буду разбираться по ходу дела.

Окрыленная принятым решением встретила Катю. Забрала продукты, которыми она меня исправно снабжала. Очертилав ей фронт работ на сегодня и отправилась выбирать себе новую комнату. Ну, или делать вид, что выбираю.

В итоге остановилась на безобразной спальне с розовыми стенами, бело-золотой мебелью и шелковым, в пышных розанах, ковром на полу. Было похоже, что дизайн делали специально для Барби-переростка, уж очень кукольным выглядело помещение.

У него, однако, было одно огромное достоинство - максимальная удаленность от комнаты, в которой я жила до появления Эрика. И которую он, по-видимому, твердо решил присвоить себе.

Я пока не решила окончательно, буду биться с ним насмерть за свое старое жилье, или нет. Но пути отступления на всякий случай подготовила.

Пока Катя делала уборку, а в духовке, источая умопомрачительные ароматы, запекалась деревенская курочка, я перенесла некоторую часть своих вещей в новую комнату.

Затем, решив, что этого пока достаточно, позвонила Марьяне.

- Ну как ты там, партизанка? - пробасила подруга и сочно зевнула.

- Маря, ты что, спишь в такое время? – поразилась я. – А твоя работа?

- Так суббота же, законный выходной, – снова жизнерадостно зевнула подруга. – Ты там в своем селе за календарем совсем не следишь, что ли?

- Э-э-э, - заблеяла я, понимая, что и правда, плохо помню какой сегодня день и число.

- Во-во, говорю же, свежий воздух и жизнь на лоне природы пагубно влияют на твою мозговую деятельность, - укорила меня подруга.

- А то в городе она у меня кипела! – обиделась я. – Ты же знаешь, от умных мыслей у меня складки на лбу образуются. А я стараюсь избегать таких ужасных вещей.

Маря сдавленно хрюкнула, и тут у нее на заднем фоне послышался отдаленно знакомый мужской голос:

- Марьяшечка, иди ко мне, моя мышка. Твой лев скучает…

- Сейчас, мой дикий звер-р-рь. – прорычала ему в ответ стокилограммовая мышка, и снова обратила внимание на меня:

- Рассказывай скорее, что случилось. А то у меня тут мужик остывает.

Я в это время как раз представляла Марю в образе мышки-роковухи: в сером латексном костюме, с круглыми торчащими ушками и тонким длинным хвостиком, которым она многозначительно помахивала. Еще почему-то в белоснежном передничке с кружевами.

Поэтому торопливо, чтобы не подавиться смехом, сообщила:

- Хозяин дома сегодня явился, и вроде как собрался тут жить.

- О как!? – воодушевилась Маря. - С чего это его принесло? Лерка вроде говорила, что он где-то далече живет, а твою работу приедет проверять его представитель.

- Вот и я обалдела, когда его увидела, – честно призналась я.

- И как он? – между тем любопытничала подруга. – Сильно старый?

- Не-а, совсем молодой, – пришлось признаваться мне.

- У-у, это уже совсем странно. Лерка говорила, что он старик. Может мошенник какой-то залез и прикидывается хозяином, а, Снежан?

- Нет, у него электронный ключ от ворот был. И он явно знаком с расположением комнат в доме.

Получив эту информацию, Маря загрузилась размышлениями. Поэтому я даже дышать старалась через раз и не в трубку, чтобы, упаси Боже, не сбить ее с какой-нибудь конструктивной мысли.

- Так, попробуй его сфотографировать потихоньку, и пришли мне фото. А я пока по своим каналам пошарю, – наконец выдала она.

На этом мы быстренько попрощались, потому что, судя по начавшим доноситься до меня звукам, мужчина у моей мышки нисколько не остыл, а очень даже наоборот.

К тому моменту, когда ворота особняка разъехались, и во двор вкатил еще более грязный, чем утром, внедорожник Эрика, дом уже сиял чистотой, а курочка отлично подрумянилась.

Я, в клетчатом фартучке, деловито нарезала хлеб и домашний сыр - готовилась предстать перед небритышем идеальным работником, пекущимся о хорошем настроении и полном желудке своего работодателя.

Поэтому несколько опешила, когда в холле раздалось звонкое цоканье каблучков и женский голосок жеманно протянул:

- Оу, какой у тебя красивый домик, тигреночек.

Да твою же дивизию! У меня что сегодня, всемирный день домашних зоопарков?!

Я отложила нож и выглянула в окно: рядом с внедорожником небритыша стояла еще одна машинка, хорошенький красненький Жук Ниссан.

Тяжело вздохнув, посетовала про себя, как много проблем создает появление в этом доме наглого придурка. Поправила волосы, выпятила грудь и выпорхнула в холл, на ходу развязывая фартучек.

На секунду остановилась, давая себя заметить. Затем подпрыгнула, восторженно ахнула, взвизгнула и кинулась вперед.

Оттеснила от Эрика стоявшую рядом высокую брюнетку в голубой шубке. Попутно кинула в нее своим передником и успела порадоваться, как красиво он смотрится на ее голове. А нечего возле чужих небритышей стоять!

Скомандовала дамочке:

- Женщина, надевайте фартук и можете идти на кухню приступать к работе, - и с разбегу запрыгнула на обалдевшего Эрика:

- Любимый, ты уже приехал! Я соскучилась, слоненочек. И как быстро ты успел нанять новую домработницу, мой сладкий!

Видимо от неожиданности, небритыш расставил руки и подхватил меня под попу. Так что я с чистой совестью повисла на нем, оплетя ногами и руками, и прижавшись всем телом. Ну чисто, обезьянка и ее любимая пальма!

Затем пиявкой впилась небритышу в губы, слыша за спиной возмущенное кудахтанье, переходящее в злобное шипение.

Все-таки приятные губы у Эрика. Целуя его, в очередной раз в этом убедилась. Так что, когда он вдруг перехватил у меня инициативу, не стала перечить. Полезла руками под его распахнутую куртку и принялась гладить крепкую шею и плечи, подставляя ему губы.

Мы с упоением целовались, и все было просто замечательно, пока рядом не раздалось визгливое:

- Эрик, ёпт твою мать! Это что такое?!

«Фу, как некрасиво.» - подумала я, и на всякий случай укусила Эрика за верхнюю губу. Чтобы знал, что я возмущена прозвучавшими гнусностями в адрес замечательной женщины, благодаря которой небритыш появился на свет.

А дамочка за спиной продолжила визжать:

- Нахера ты меня сюда привёз, если у тебя тут баба?

Так его, милая! Мне и самой интересно, на кой ты нам здесь нужна?

- Ты что творишь, Снежок? – прозвучало вдруг негромкое, и меня попытались сбросить с моего замечательного места.

Ой-ой, можно подумать, я одна тут творю! Я имею в виду поцелуи...

В ответ на необоснованные претензии, я покрепче сцепила руки на его шее и повисла, не доставая ногами до пола. Прижалась к Эрику так тесно, что...

Ой, нет, не буду сейчас об этом думать. Мне ведь еще эту дурочку с фартуком на голове из дома выпроваживать. Сначала дело, а потом о неприличиях…

- Эрик, как ты вовремя. – проворковала я с нежностью, заглядывая в его взбешенные глаза. – Ужин уже готов. Ты не забыл купить шампанское и клубнику милый?

- Какое шампанское, Снежок? Ты случаем затылком не ударилась, когда пыль под кроватью протирала? – зарычал он, склонив ко мне лицо.