Сюжет герба взят с тимпана родового Дома Мелик — Осипянов в Манасин-шене.
Сын Овсепа II Фридон, которого звали великим господином (Мец Парон), как и отец, жил в Карачинаре. По преданию он был чрезмерно любвеобильным человеком, за что и был убит карачинарским жителем Арутюном Григоряном[98]. Фридон оставил четырех сыновей: Овсеп-бека, Арстам-бека, Сергей-бека, Алексан-бека.
После смерти Овсепа II мелик Манас был назначен наибом ма-гала с ограниченными правами мелика. Он запомнился частыми стычками с магометанами селения Зейва, по позволению хана захватившими часть меликских владений. В одной из таких стычек он погиб.
Манас оставил двух сыновей: Абов-бека и Согомон-бека. Согомон-бек упоминается в труде Е. Лалаяна "Гандзакский уезд", а Абов-бек — в надписи на церкви села Манасин-шен.
У Абов-бека было двое сыновей: Бахши-бек и Леван-бек. Согомон-бек, по нашим данным, умер в 1890-х годах, оставив единственного сына Джавад-бека. (Джавад умер в начале 1960-х годов в возрасте 96 лет.)
Из потомков Бахши-бека наиболее знаменит был старший сын — Мадат 1898 года рождения. Он закончил Карачинарскую школу, а в 1914–1915 годах поступил в Елизаветопольскую русскую гимназию. В годы учебы увлекся идеями большевизма и в 1917 году стал членом РСДРП.
Сын Леван-бека Сайи был видным чекистом. В двадцатых годах он усмирял мусаватистов в Гяндже.
Брат мелика Манаса, старейшины второй ветви рода Мелик-Бегларянов, Сайи-бек был слеп на оба глаза и имел, вероятно, единственного сына по имени Беглар, который, судя по надписи на надгробном камне на старом кладбище Манасин-шена ("Паравин ангист"). умер в 1879 году: "Это могила Беглар-бека Мелик Есаяна Мелик-Овсепянца. Сконч. 20 числа 9 месяца 1879 г."[99].
Старший брат мелика Манаса Ростом, обезглавленный Аббасом-мирзой, по некоторым требующим проверки сведениям имел сыновей, которые впоследствии носили фамилию Абовян.
Со второй половины XIX века начался довольно благоприятный период в жизни гавара. Наступило экономическое, культурное и духовное возрождение, ведущую роль в котором играли потомки меликов.
В начале 1860-х годов была построена церковь св. Минаса в Нор-шене (Манасин-шен). Новые церкви появились в селах Карачинар, Хрхапор, Манашид. Хрхапорская церковь была построена на средства Талиш-бека Мелик-Бегларяна. В 1885 году при активном участии Мелик-Бегларянов и их подданных был возведен арочный мост, соединяющий села Карачинар и Гахтут.
Широкий размах получило просветительское дело. В 1882 году открылась Карачинарская государственная школа, а в начале 1900-х годов для нее построили удобное здание. По преданию, вдохновителем и начинателем его постройки был Сергиз-баши (Сергей-юзбаши, по-видимому, упомянутый у Раффи Сергей-бек Мелик-Бегларян и есть Сергиз-баши). Под строительство школы Арстам-бек Мелик-Бегларян выделил 2 гектара земли — Бегларяны знали цену просвещения.
Переживало подъем сельское хозяйство. Раффи, посетив в 1881 году Карачинар, писал: «Приехав в село Карачинар, или Ахджагала, я остановился у Мелик-Бегларянов. Мне впервые приходилось видеть хозяйство крупного армянского помещика. Дом его — почти как крепость. Мимо него по дну глубокого ущелья проходит река Горан. Проходя через огромные ворота, перед вами раскрывается широкий двор. С одной стороны его построены склады для зерна и другой продукции, с другой — винные погреба и сараи для хранения сельскохозяйственных орудий. С третьей стороны находится стойло лошадей, далее — дом помещика со множеством комфортных комнат. Комнаты с одной стороны выходят на двор, с другой — на красивый сад. Дом имеет свои удобства для занятий сельским хозяйством.
Мелик-Бегларяны были первыми в Гандзакском уезде, кто привез европейский плуг и косильную машину. Кроме занятий земледелием. Мелик-Бегларяны содержат конный завод»[100].
Были построены новые мельницы на реках Горан и Севджур. Только в Хрхапоре и Карачинаре Мелик-Бегларяны имели 12 мельниц, еще 5 мельниц, принадлежащих им, находились в Нор-шене. Заложены были виноградники и плодовые сады, саженцы для которых привозились из Германии и Франции. Множеством видов плодовых деревьев выделялся «патац» — сад Алексан-бека Мелик-Бегларяна (Сашага). дававший отменный урожай до последнего времени. Сын Алексан-бека Николай-бек (Коли-ага) впоследствии огородил сад отца — отсюда и название «патац» — огороженный.
Появились новые шелковичные сады в Гахтуте. Карачинаре, Манасин-шене. Важной отраслью на юге гавара — в Карачинаре, Гахтуте, Манасин-шене, Хрхапоре, Талише — стало виноградарство. Общеизвестны были вина этих мест. Проводились колоссальные работы по строительству оросительных каналов, в частности в Манасин-шене, Эркедже, Парисе и других местах. В равнинной зоне выращивались злаки.
Экономический прогресс повлек за собой резкий рост населения. Так, например, в 1888 году в Карачинаре было 53 двора, в 1895–120. в 1898–126; в Неркин-шене — в 1888 году было 64, в 1895–105, в 1898–117 дворов; в Верин-шене в те же годы было соответственно 45, 91 и 108 дворов. За неполное десятилетие количество дворов в Карачинаре увеличилось в 2 раза, почти на столько же — в Неркин-шене. А в Верин-шене — и того больше, около 2.5 раз. Впечатляет, не правда ли? Столь же заметным был рост населения и в других селах.
Но наряду с этим были обстоятельства, откровенно тормозящие общественное развитие. Среди государственных чиновников прочно укоренилось взяточничество, ставшее огромной бедой для армянских помещиков. Еще Раффи отмечал, что в земельных тяжбах между армянами и турками в большинстве случаев побеждали последние. Причиной были нечистые на руку судьи и способность турок «понравиться» им[101]. Зачастую чиновники даже за незначительную мзду «дарили» целые села тому или иному новоиспеченному беку. Случаи эти не были новыми, они появились еще в 1813 году сразу после Гюлис тана. Тогда генерал Ртищев, принимая во внимание, что во всех предыдущих военных действиях магометанские беки, несмотря на клятву верности русским, переходили к персам, захотел создать нечто вроде «мусульманской аристократии», наделив ее неограниченными правами и лучшими землями в надежде навечно привязать магометан Закавказья к России. Разумеется, Ртищев не мог создать новых земель, поэтому приходилось отбирать их у армян, недавних своих союзников. Чудовищная по своей парадоксальности идея: наказывалась верность и поощрялась измена!
Абсурдность идеи Ртищева в полной мере проявилась во время русско-персидской войны 1826 года, когда «наделенные широкими правами» магометанские беки во главе с Мехти-Кули-ханом, снова нарушив клятву, перебежали к Аббасу-мирзе.
Идея “мусульманской аристократии" была вновь поднята в 1840-х годах, когда наместником Кавказа был М. С. Воронцов. Тогдашний начальник гражданского управления Закавказским краем Ладинский, исходя из личных побуждений, смог заинтересовать ею наместника, заранее снабдив его ложными сведениями. Берже писал об этом: "Думая выговоренными привилегиями образовать из агаларов и беков нечто вроде мусульманской аристократии, которая служила бы нам верным оплотом против враждебных затей соседственных с Закавказьем Персии и Турции, кн. Воронцов вместо того создал сословие далеко нам не дружелюбное, ничтожное по своему значению и нетерпимое населением за нескончаемые притеснения и угнетения. Но упрек, делаемый в этом случае кн. Воронцову, главным образом лежит на тогдашнем начальнике гражданского управления Закавказским краем, ген.-л. Ладинском, который, выставляя факты в ложном и извращенном виде, ввел его в ошибку, чем подготовил и собственное свое падение"[102].
