— Это чё такое? — крикнул кто-то из зала.

— Это значит, что вы своей личной акцией сможете распорядиться по своему усмотрению. Продать, обменять, купить. Это требуется по закону.

— И сколько она будет стоить?

— Мы посчитали, 250 рублей одна акция. Но мы проведём торги среди своих акционеров. Акции будут в свободной продаже, но только внутри общества.

— Мне она нахер не нужна! Забирай хоть щас! На двести пятьдесят рублей неделю пить можно. Хахаха! — крикнул пожилой мужик из второго ряда.

— Как хочешь, ты хозяин своей собственности. Ещё вот что, — продолжил Жека. — Вы кажется, не поняли, что теперь именно вы ответственны за вашу работу. За вашу зарплату. Вчера был в мойке — вода хлещет, всем плевать. Свет горит и день и ночь — тоже самое. Вы не понимаете? Это всё прямые убытки. С работы своровал что-то важное — причинил убыток. Не себе, так товарищу. У кого крадёте? Вы же сейчас у себя крадёте! Моя задача какая? Чтоб наше общество приносило прибыль. Теперь только мы сами решаем, какая у нас будет зарплата. Хотите тысячу получать? Полторы?

— Конечно хотим! Ещё бы! — загудели мужики. — Только кто нам даст такие деньги?

— Правильно. Никто не даст, — согласился Жека. — А почему? А потому что твоя зарплата убежала в трубу вместе с водой из сломанного крана, ушла со светом, освещающим ворон. С завтрашнего дня у моего кабинета будет установлен ящик «Жалобы и предложения». Пишите о всех неполадках. О воровстве. Начальства своего опасаетесь — бросайте жалобу в ящик, а я буду смотреть. Буду решать. Я человек новый, и всех дыр не могу видеть. Так что у меня всё. Решение за вами.

Долго ещё длилось собрание, люди жаловались на дороговизну продуктов, на неуверенность в завтрашнем дне, на низкие зарплаты. Жека терпеливо слушал, и согласно кивал головой — знаю мол, мне тоже тяжело. Но в конце концов Жека понемногу убазарил людей, и всё сложилось так, как он и хотел. Рабочим некуда было деваться — видя, что творится в стране, и сами, не понаслышке зная о вороватом директоре, приняли нужное решение, рассудив что старый директор разворует всё, и до сумы всех доведёт. В этот день Жека стал генеральным директором Акционерного общества «СибирьСтройМеталлФинанс». Хмыря выгнали.

После собрания зашёл к бухгалтеру Ирине, устало упав на стул.

— У тебя чай есть? Пить охота, а то в кабинете ни чайника, ни чашек, — попросил Жека.

— Сейчас, сейчас, Жень, подожди минутку, — Ирина включила электрочайник, сделала чай, подала чашку. — Заварка свежая, только сейчас заваривала.

— Всё. Поздравь меня с директорством. Выгнали вашего Николаича нафиг. Совсем заворовался уже. Подрядчики деньги месяц не видят, уже чуть не до забастовки. Да и в целом, — Жека сделал неопределённый жест рукой. — Положение — мама ни горюй.

— По обороткам видно, что часть полученных от комбината денег они с главбухом, Николаем Константиновичем перечисляли на расчётный счёт какого-то кооператива, держали там месяц — два, а потом переводили обратно на наш счёт, — понизив голос, сказала Ирина. — Дураку ясно, что месяц крутят в банке, снимают проценты, а потом заново перекидывают сумму обратно, чтоб долга не было, и чтоб по ведомостям квартальным всё отлетало.

— Значит, и главбуха на мороз! — решительно махнул рукой Жека. — Нам тут воры не нужны. Я привык работать законно. Деньгами ещё никого не обидел, сколько ни кручусь. Все довольны. Хочешь повышения зарплаты, или процент от выручки — окей, обоснуй, и получишь, если я сам этого не заметил. Пойдёшь ко мне главбухом? Зарплата хорошая будет.

Жека неожиданно сделал предложение, и бухгалтерша чуть не поперхнулась чаем, но потом растерянно улыбнулась.

— Конечно, Жень. Я же училась этому.

— Ну и всё, договорились! — Жека отставил чашку. — Подготовь пока ведомость на выдачу зарплаты подрядчикам. Всё, что мы должны им, проведи. Не дай бог там работа встанет. Если получится, сегодня выдай.

— Нет, сегодня уже не получится, — отрицательно качнула головой Ирина. — Это же надо с инкассаторами из банка везти. Заказать только на завтра можно, к концу дня. Мы в кассе денег много не храним. В наличии только на текущие расходы, на отпускные с больничными, на канцелярию.

— Окей, спасибо за чай! — поблагодарил Жека. — Ладно… Пойду я в кабинете разгребусь, и посмотрю что там в бумагах у бывшего директора. Если что, звони. Вот моя визитка. Это домашний, это рабочий, в товариществе. Надо уже новые визитки заказать, со здешним номером. Во… Точно. Ещё и этим нагружу тебя. Визитки мне проведи. И надо ещё в Гознаке 260 бланков акций трудового коллектива купить, и заполнить потом. Всех поимённо внести. Выдавать с тобой будем, в торжественной обстановке.

В этот же день выпнул с работы главного бухгалтера, Николая Константиновича, ещё старой, советской закваски, знающего где утянуть копеечку. Жека конечно, и сам далеко не ангел был, но работу предприятия оценивают в совокупности, и человека, падкого до денег, и не шарящего за рынок, он терпеть не стал. Ирина в этом отношении выглядела намного лучше. Молодая. Амбициозная. В курсе рыночной экономики. Такие сейчас нарасхват.

Вечером Жека приехал к пацанам на директорской «Волге», сразу же отпустил водителя. Вошёл картинно-придуривающейся походочкой. Только зашёл, кривляясь как фраер, сразу же услышал дружный хохот. Вся толпа собралась! Славян, Митяй, Лёха, Сахариха, Пуща, Маринка, Тоня. На столе бутылки с коньяком и шампанским, музыка негромко играет.

— А ты чё такой довольный?

— Сияет как ёлка!

— Жека, чё за кентовской прикид?

— Работаю! Не то, что некоторые! — важно ответил Жека, заваливаясь на диван.

Тут же медленно открыл дипломат, и бросил на стол Славяна решение Совета трудового коллектива. Первое. Уволить генерального директора Никанорова Вячеслава Николаевича в связи с профессиональной непригодностью. Второе. Принять на должность генерального директора Соловьёва Евгения Александровича, и выказать ему полное доверие. Третье. Провести эмиссию акций трудового коллектива, и провести открытые торги акциями внутри Акционерного общества «СибирьСтройМеталлФинанс» с целью стабилизировать настроения трудового коллектива, и соблюдения законодательства РСФСР. Четвёртое. Провести капитальный ремонт Административно-бытового корпуса общества на территории промплощадки силами общества. Славян почитал, аккуратно положил обратно в дипломат — не стал говорить при всех.

— Чё справляем? — налив коньяка, спросил Жека. Хотелось конечно же, поговорить о делах, потому что много новостей, и хороших, и плохих, но при девчонках перетирать не стоило. Дела отдельно — бабы отдельно. Потом брякнут, где не надо, и встрянешь.

— Путчистам кирдык! Ты чё? Не в курсе? Свобода, брат! Народ победил! — недоумённо ответил Митяй. — А у тебя и так всё зашибись идёт. Вон, поднялся как… На «Волге» персональной ездишь…

— «Волга» — хорошее тачло! — согласилась Сахариха, танцуя, приблизилась к Жеке, и свалилась ему на колени. — Опа! Какой ты красивый сёдня. Чё делаешь завтра? А? Муррр.

— Свет, странный вопрос… Работать буду, — Жека обнял чуть бухую любимую, поцеловал в бархатную розовую щёчку.

— Ух ты, мой милый, в работе весь! — Сахариха обняла Жеку, и с удобством уселась на коленях, принявшись болтать голыми ногами. Была она в коротких шортах и цветастой блузке без лифона. Так и хотелось потрогать её за дыньки, свободно болтающиеся то туда, то сюда, но на виду у всех Жека не решился.

Потом девчонки увлеклись танцами, а Жека спросил у пацанов, кого бы устроить к себе в контору. Все заняты, все при делах. Маринку и Лёху не позвать — они на базе. Тоня спортсменка, да и вообще не при делах, Сахариха с Пущей школьницы, да и какие из них работники… Митяя разве что ли?

— И чё я там делать у тебя буду? — забухтел тот.

— Надо хотя бы два человека акционера, чтобы общество законное было, — невозмутимо сказал Славян, важно посматривая из-под чёрных очков. — Он хочет акции у работяг скупить и прибрать контору полностью себе. Но по закону надо минимум два акционера. Так что пойдёшь работать туда. Делом займёшься. Кто ты? Электрик? Вот электриком и поработаешь. Кинем тебе по документам 1 процент акций, остальные в доли товарищества оформим. Чё там ещё?