Дом был построен в стиле «современный модерн». Или даже не дом, а вилла. Иначе и не назвать. Такие только показывали в заграничных фильмах. Бетонное строение с множеством открытого пространства и полуоткрытых комнат со стеклянными стенами. Летний бассейн перед домом, плавно уходящий внутрь. Посреди дома был ещё один, зимний бассейн. Половина стен из толстого стекла, и обстановку видно с улицы. Конечно же, дом выделялся. Стоять бы ему где-нибудь в Лос-Анджелесе, а не в сибирской перди среди однотипных дворцов в стиле барокко и рококо, которые массово строила позднесоветская элита. Зимой, и в холодное время года, половина дома становилась непригодна для жилья, все эти открытые комнаты и террасы. Но они просто закрывались раздвижными стенами из толстого стекла, чтобы не налетел снег или дождь. Хозяева жили в центральной части. Зато летом, в июне-июле, дом превращался в огромную открытую комфортабельную площадку для отдыха.
Территория засыпана белой мраморной крошкой, и засажена диковинными декоративными деревьями, названия которых Жека и близко не знал. Туя, кипарис, можжевельник? Но растения были красивы, и росли в бетонных вазонах, утопленных прямо в мраморную крошку. Ограда тоже не выглядела слишком высокой — все должны были видеть оригинальную дорогую виллу, и завидовать вкусу и финансам её владельца.
Девятка Крота притормозила перед воротами, тут же отворившимися, и после того как они открылись, въехала в двор. Прямо напротив был въезд в гараж на первом этаже дома. Внутри стоял сахаровский Ниссан Патруль тёмно-зелёного цвета. Синяя девятка охранников припаркована рядом с домом.
— Приехали! — Крот показал, чтоб выходили.
Сахариха восторженно посмотрела на Жеку, и улыбнулась, гордясь за брата — естественно, ей здесь нравилось. После убогой советской девятиэтажки-то, почему нет? Сам себе хозяин — живи не хочу. Охрана в посёлке есть, да и тут мордовороты всегда наготове. Четыре человека по краям виллы прохаживаются. И хоть в руках ничего нет, Жека не сомневался, что под костюмами в кобурах стволы. Сахар любил жизнь и любил жить. Если можно позволить себе жить в таком доме — почему бы и нет?
Жека неловко выбрался из тачла, и пошёл вслед за Сахарихой, радостно побежавшей внутрь дома. Двери тоже были стеклянные, обрамлённые в алюминий. Жека потрогал, проходя мимо — толщина чуть не 4 сантиметра. Пуленепробиваемые что-ли? А домик-то не так и прост, как кажется с первого взгляда! На полу и стенах мраморная плитка, на которой квадратные коврики с абстрактным рисунком. Причудливые квадратные светильники на стенах льют свет тут и там. Никаких торшеров и хрустальных люстр! Дом Сахара казался гостем из будущего. Конечно же, всё это привезено из-за границы, и наверняка из Японии, куда металлургический комбинат отправлял металлопрокат. Обратно шли товары на бартер. Что бы не заказать себе вот такой вот домишко? Значит, Сахар уже присосался к комбинату через какую-то подставную фирмёшку. Какую-то часть прибыли он конечно, мог прибирать к рукам, но всю навряд ли — там сразу прилетели бы большие дяди из Москвы, и надавали по кумполу обнаглевшему авторитету.
В середине дома сделан бассейн. Небольшой, но глубокий. Примерно 4 на 8 метров. Плавать вполне себе можно — бирюзовая вода, подсвеченная изнутри так и манила прыгнуть, а потом нырнуть, что Сахариха с удовольствием и сделала, с визгом посбрасывав с себя шмот, оставшись в синем купальнике, и прыгнув вниз, обдав всё вокруг брызгами. Однако ж Жека приехал сюда по делу, а не хернёй страдать, поэтому невозмутимо пошёл дальше, за Кротом, на противоположную часть дома.
С той стороны вилла казалась ещё лучше. Там во всю длину фасада шла крытая терраса, под которой сразу же маячил обрыв, заросший деревьями, и если смотреть вперёд, открывалась бесконечная даль с горами и лесом — дом дальней стороной стоял на самом краю обрыва. Стеклянное ограждение террасы казалось хлипким. Ещё немного — и полетишь вниз. И это давало волшебное ощущение свободы и свежести.
На террасе негромко играла музыка, и в необычных креслах сидели Сахар с Элеонорой, о чём-то негромко переговариваясь. Между ними стеклянный столик с брошенными газетами и журналами, в большинстве, иностранными. Сбоку, в углу террасы, стоял качок в костюме и чёрных очках, бесстрастно наблюдая за боссом и по сторонам. Жека смотрел на Сахара, и удивлялся — живут же люди…
— О, Соловей, тебе чего? — не поздоровавшись, спросил Сахар, увидев Жеку.
Элеонора чуть улыбнулась, и помахала нежной розовой ладошкой. Была она в коротком домашнем халатике, только на этот раз японском, с какими-то розовыми драконами на зелёном фоне. Как и всегда, красива и обаятельна.
— Нам тут с налоговой позвонили… — сказал Жека. — Сказали кооператив незаконно работает по четырём направлениям. Нужно переделать в товарищество с ограниченной ответственностью.
— Это по каким ещё четырём? — заинтересовался Сахар. — Чё вы там намутили ещё?
— У нас лыжная база в Еловке, как сюда ехать, под горой. Там кафетерий и пекарня. Охраной всё так же колпашим по малому. Ещё строительную технику в аренду сдаём комбинату.
— Ахахаха, — рассмеялся Сахар. — Так ты, Соловей, неплохо приподнялся. И чё тебе надо ещё?
— Мы прикрываем кооператив, а с расчётного счёта бабки делим по паям, и вносим их в товарищество. Но в нашем кооперативе есть и твой пай — машина которую ты… дал нам на время. Ты её забери или как… И ты же по документам в правлении, а кооператив ликвидируется.
— А с чего ты взял, что я её заберу? — внимательно спросил Сахар, моментом прочухав расклады. — Я её вам дал, пусть и остаётся у вас. Аренду вы мне не платили, водиле не платили. Тачлом пользовались, бабки на нём делали.
— Ты не говорил что в аренду отдаёшь, — возразил Жека. — Ты говорил — берите тачку, и я вхожу в правление кооператива.
— Правильно, не говорил, — согласился Сахар. — Тебе же любой может тачку просто так отдать, и денег за это не взять. В общем так… Девятке четыре года. Сейчас госцена на неё 10 косарей. Но за такие деньги ты ничего не купишь, даже если в очередь на десять лет лет встанешь. На базаре такая, как у вас сейчас, стоит 14 штук. И я эти 14 штук вношу в вашу новую богадельню.
— Ты пойдёшь в учредители? — упавшим голосом спросил Жека, не зная как возразить против наглого отжима их фирмы.
— Нет, не я, — отрицательно качнул головой Сахар. — Мне нахера это? У меня есть своё дело. Документы на Светку оформите. Что она внесла в товарищество пай машиной стоимостью 14 косарей. И что она один из учредителей. Всё просто. Это простая формальность, Соловей. Естественно, она не будет в вашей киндейке заниматься чем-то. Но право голоса у ней будет. А сейчас всё, иди. Свободен.
Сахар махнул рукой, и выгнал Жеку как надоевшего щенка. Вот так Сахар и прибирал к рукам всё, до чего мог дотянуться. Пусти меня в учредители. Вот тебе машина, вот тебе аренда… Нечем рабочим платить? Вот тебе деньги в долг. Возразить боялись. Вот и сейчас, Сахар походя застолбил кусок в начинающем раскручиваться предприятии. А… Ладно. Хер с ними.
— Ты с нами? — проходя мимо, спросил Жека у «коммерсантки», ныряющей в бассейне. — Мне ехать надо. Дел дофига, там стройка у нас идёт, хочу заехать, посмотреть.
— Езжай! — благосклонно разрешила Сахариха, облокотившись о бортик бассейна, и пошевеливая ногами. — Я тут позависаю ещё! Покааа! Ммм!
Сахариха вытянула пухленькие губки в трубочку, изображая воздушный поцелуй, и нырнула обратно в воду, окатив Жеку с головы до ног.
А на стройке дела шли. Площадка под строительство была тщательно выровнена, и даже фундамент залит. Пробурена скважина для воды, выкопан котлован под канализационную ёмкость, прокопаны траншеи под коммуникации. И всё это заняло от силы пару дней — на объекте ковырялось много народу. Хмырь старался быстрей построить кафе, и отвязаться, пока цены на строительство и стройматериалы не выросли ещё больше.
На самой базе тоже произошли изменения. На здании висела большая вывеска «Пекарня Сладушка». Сейчас большое центральное помещение, где переодевались лыжники, стало оборудовано под торговый зал, где в двух витринах лежала свежая выпечка. В одной витрине беляши, пироги, чебуреки, самса, расстегаи с рыбой, в другой витрине булочки, плюшки, рожки, витые попекушки и прочее сладко-сдобное. Народ стоял. Уже приходили с Еловки, пешком, несмотря на расстояние в два километра, по обочине дороги. В общем, дело идёт. Наскоро поздоровался с Лёхой и Митяем, заправлявшим тут, с Маринкой, пекущей сдобу, и Жанной, девушкой лет 25, стоявшей за прилавком. Потом купил пару чебуреков, съел их тут же на скоро, запив стаканом чая. Мог бы как владелец, попросту попросить у дружбанов, но не стал — чё позориться-то. Девчонкам зарплата с выручки шла, обязаны что-ли бесплатно его кормить? Покурил с Кротом, и потом поехал до технаря.
