Какое-то время я просто сижу на полу в уборной и смотрю в одну точку. Неожиданная новость о беременности придавила меня, подобно гранитной плите. У меня просто нет сил подняться и предпринять какие-то действия. Я ошарашена, деморализована и до чертиков напугана.

Последние полгода мы с Эдом как бы в шутку обсуждали возможность расширения нашей семьи. Муж говорил, что хочет мальчика, наследника. И я, само собой, разделяла его желание. Ведь дочка у нас вышла просто замечательная.

Разговоры были несерьезными, но, как известно, в каждой шутке только доля шутки. Поэтому, если бы у нас все было хорошо, в ближайшее время мы бы наверняка основательно озадачились этим вопросом. Прошли бы все необходимые исследования и перестали бы предохраняться.

Да, я хотела от Эдгара еще одного ребенка. А может, и не одного... Но это было до того, как я узнала, что у него есть другая.

Измена мужа подкосила меня. Превратила мою душу в выжженную пустыню. Уничтожила мою веру в лучшее и оставила кровоточащую рану в сердце.

Господи… Говоря по правде, я до сих пор не верю, что Эдгар меня предал. Ведь он всегда был таким любящим… Таким внимательным и заботливым. Рядом с Чаровым я ощущала себя как за каменной стеной. Он был мужчиной моей мечты... Мечты, которая, несмотря ни на что, стала явью.

Но вот прошло время, и мой прекрасный розовый замок разрушен до основания. Я беременна от предателя. От человека, который варварски растоптал мою любовь. Как же мне быть? Что делать? К кому обратиться за помощью?

Наверное, я бы просидела на прохладном кафеле весь день, если бы не настойчивая трель телефона, доносящаяся из прихожей. Поначалу я просто игнорирую входящие звонки, но, когда они повторяются снова и снова, нехотя принимаю вертикальное положение и на нетвердых ногах бреду в коридор.

На экране мобильника горит надпись «Жанна», и несколько мгновений я колеблюсь: взять или не взять трубку. Все-таки на непринужденную болтовню я сейчас абсолютно не настроена… Однако потом я понимаю, что не прочь обсудить случившееся с лучшей подругой, и в итоге принимаю вызов:

— Да, Жанн, привет.

— А что с голосом? — мигом настораживается она. — Надеюсь, никто не умер?

— Сплюнь, — вздыхаю я. — Хотя, в сущности, ты не так уж и далека от истины… Наш с Чаровым брак на последнем издыхании.

— По-прежнему отпирается? — сочувственно интересуется она.

— Угу. Говорит, сережки не дарил и записок не писал. В тотальный отказ пошел.

— Ну а ты что?

— А что я? — горько усмехаюсь. — Факты налицо. Как с ними поспорить?

— Ох, бедная моя… Так мне тебя жаль. Ты не заслужила такого кошмара.

— Но это еще не все, — мрачно произношу я.

— В смысле? — в голосе подруге слышится тревога.

— Случилось кое-что еще.

— Господи, Ясь, ты меня пугаешь! Говори скорее!

— Я беременна, Жанн.

На миг в трубке воцаряется тишина. А затем подруга хрипло переспрашивает:

— Я не ослышалась? Ты правда ждешь ребенка?

— Да. Только что сделала тест на беременность, и он оказался положительным.

— Отец, я так понимаю, Чаров?

— Что за вопросы?! — вспыхиваю я. — Конечно, Чаров! Я, в отличие от него, больше ни с кем не сплю!

— Ну все-все, не кипятись, — примирительно щебечет Жанна. — Я просто так спросила…

— Ты хоть понимаешь, в какую передрягу я попала? — паника вновь берет надо мной верх. — Чаров любовниц ублажает, а я ребенка от него жду! Ребенка, понимаешь?!

— Успокойся, Ясь. Выдохни, — советует Жанна. — Срок большой?

— Судя по тесту, две-три недели.

— Ерунда. Спокойно можешь идти на аборт.

— Но… — я спотыкаюсь на полуслове.

— Что но, Ясь?

— Я против абортов, Жанн… Это же убийство…

Возможно, моя позиция кому-то покажется несовременной, но я правда считаю, что прерывание жизни нерожденного ребенка — большой грех. Нет, понятно дело, что случаи бывают разные, но конкретно в моем — аборт совершенно не оправдан. Ведь я забеременела, находясь в официальном браке. И малыш точно не виноват в том, что его отец оказался гулякой.

— Давай без морали, — отмахивается подруга. — Убийство не убийство… А ребенка растить тебе. Или ты думаешь, Чаров, будучи в отношениях с новой пассией, захочет принимать участие в его воспитании?

— Я не знаю… Не думала об этом…

— Статистика, увы, такова, что после развода мужики теряют интерес к детям. У них там новая любовь, новые семьи… А старые и даром не сдались.

Ее слова острыми стрелами вонзаются в сердце. Как же это ужасно и несправедливо… Неужели у нас с Эдгаром тоже так будет? Он растворится в любви к новой женщине, а я в одиночку буду тащить двух детей?

Жуть…

— Плевать на Чарова, — наконец отвечаю я. — Я и сама справлюсь. Этот ребенок в первую очередь мой. И я не лишу его права на жизнь.

Жанна молчит, а потом выдает:

— Ты святая, Яся. Честное слово.

— Да брось. Ты бы на моем месте поступила бы так же.

— Не обижайся, дорогая, но не дай бог оказаться на твоем месте.

Мы обе невесело посмеиваемся. Черный юмор слегка разряжает сгустившуюся атмосферу.

— Объявишь Чарову о беременности?

— Наверное, надо… Но я не знаю, как. Мы ведь еще и тему развода не до конца обсудили.

— Почему?

— Начали скандалить и случайно разбудили Милану. Пришлось подняться с ней наверх, чтобы успокоить. Ну а потом я случайно заснула.

— Понятно. Значит, сегодня вечером вам предстоит еще один неприятный разговор?

— Похоже на то.

— Удачи, милая, — ласково произносит Жанна. — Ты сильная. Со всем справишься.

Мне очень хотелось бы в это верить. Но внутри нет ни уверенности, ни решимости... Сплошная боль и зверская тоска по былому и будущему. По тому, что могло бы быть, но не сталось. По счастливым дням, проведенным с Эдгаром. По нашей совместной старости. По любви, которую мы мечтали пронести через всю жизнь…

Вечером я жду Эдгара с работы, чтобы провести с ним важный разговор. Я знаю, что в последнее время разговоров между нами было предостаточно, но сейчас я хочу обсудить сложившуюся ситуацию трезво и без эмоций. Как взрослые люди.

Он, скорее всего, мне изменяет. А я жду от него ребенка. И с этим надо что-то делать. Как-то решать непростой запутанный конфликт. Несмотря на обиду и уязвленное женское самолюбие, я верю в адекватность Эдгара. Пускай любовь между нами прошла, но человеческие отношения мы просто обязаны сохранить. Хотя бы ради дочери.

Стрелка часов переваливает за девять и я, не выдержав, хватаюсь за мобильник. Чаров нашел максимально неподходящий момент для того, чтобы задерживаться на работе! У нас брак по швам трещит, а он даже сегодня допоздна пропадает в офисе!

Тяжело дыша от возмущения, слушаю гудки, раздающиеся в трубке, и с ужасом понимаею, что на вызов он, судя по всему, не ответит. Звонок обрывается, и я опять упрямо набираю номер Эдгара.

Да возьми же ты, черт возьми, трубку! Не просто же так звоню!

Но он не отвечает. Снова. И самообладание, которое я с таким трудом в себе взращивала, осыпается в крошево, острыми осколками царапая нутро.

На меня накатывает бессилие. Мрачное, гнетущее, беспросветное. Из глаз брызгают слезы, а колени стремительно слабеют. Падаю на диван и, шумно всхлипывая, зарываюсь носом в подушку.

Ненавижу, ненавижу Чарова!

Ненавижу за то, что все еще люблю!

Лежащий рядом телефон оживает, и, мигом встрепенувшись, я отрываюсь от подушки. Но, увы, это не Эдгар. Это всего лишь Костя. Мой добрый надежный друг.

— Привет, Кость, — шмыгаю в динамик.

— Яся, ты слышала новости?

— Нет, — настораживаюсь. — Какие новости?

— Про Эдгара.

— Что с ним? — я резко перестаю плакать и рывком принимаю сидячее положение.

— Кхм… Это не телефонный разговор, — помявшись, отвечает он. — Можно я приеду?

— Костя, ты меня пугаешь! — мой голос подскакивает на несколько октав. — Что с Эдом?! Он жив?!