Залив кипяток и опустив маленькую, почти что игрушечную крышечку на маленький пузатый заварник, Игорь оставил его и, развернувшись, направился прямиком к проёму, в котором загородил свет и, всё же не став включать верхний свет комнаты, прошел к дивану.

— Ты так и не сказал, зачем приехал, — напомнила девушка, не зная, чем ещё разбить воцарившуюся между ними еще с прихожей тишину.

— А ты мне не рада? — спокойно поинтересовался мужчина, опустив ладонь на её горячий лоб.

— Ты же знаешь, что рада, — негромко отозвалась Чернова.

— Нет, не знаю, Веста, — терпеливо, но твёрдо ответил Заболоцкий, — Ты со мной не разговариваешь.

Вот теперь укол совести стал осязаемым.

— У меня складывается впечатление, что ты не была раньше в отношениях, — вздохнул мужчина, так, между прочим и по воцарившейся тишине, понял, что сказал что — то не то, — … была же?

— Была, — подтвердила девушка, облизнув пересохшие от температуры губы, — Я развелась неделю назад.

— Как… неделю? — нахмурился мужчина, требуя ответов.

— Мой муж мне изменил, — чересчур просто выдала девушка, тут же себя поправив: — бывший муж. За день до нашей прогулки по лесу.

Игорь хотел бы спросить, что она чувствует к нему, если их взаимоотношения начались вот так… Заболоцкий был уверен, что там в лесу они оба поддались порыву сильных эмоций, даже если это простая взаимная симпатия и не к месту вспыхнувшая похоть. А еще больше он хотел спросить, где сейчас был её муж, очень хотелось с ним повидаться.

Там в конференцзале, выполняя свою работу, Чернова казалась такой грозной и серьезной, защищая проект, настоящая хищница. Мог ли Заболоцкий тогда подумать, что эта девушка с железной деловой хваткой так боится попросту снова влюбиться, его не успев оправиться от предательства? Теперь он видел это отчетливо, и Веста действительно боялась. Он мог бы сейчас в лоб спросить, что она чувствует к нему, но он не настолько жесток, чтобы вгонять свой объект воздыхания в истерику.

К счастью или нет, но этот опасный разговор прервал громкий продолжающийся стук в дверь. Игорь не удивился и, поднявшись, он направился в коридор, велев хозяйке квартиры:

— Лежи, это доставка.

Но Веста — то знала, что это ни разу не доставка. И оказалась прав, потому что через три минуты в проеме нарисовался Павел… с чемоданом. Чернова с любопытством оглядела гостя, затем его скромные пожитки, в недоумении приподнял бровь и спросила:

— Ты разгромил вторую часть квартиры?

— Да, — довольно и просто ответил друг, со знанием дела задвинув ногой чемодан за кресло, — И выкинул всё то, что так давно хотел. У меня с сегодня ремонт.

— С освобождением? — слабо улыбнулась Веста.

— Точно, — кивнул друг, подобравшись поближе, — А ты опять сопливая? — вздохнул он и обратился уже к Игорю, — По пять раз в год, как по расписанию. Подожди, она еще летом в плюс тридцать умудрится заболеть. Исключительный человек.

— Всё сказал? — хмуро осведомилась Чернова, — Иди мне чай налей.

— А вот и налью, — фыркнул тот, скрывшись в кухне, но это ему вовсе не помешало болтать дальше, — До тебя Костя дописаться не может.

— Что там? — насторожилась Чернова, сразу же оглянувшись в поисках телефона.

— Да лежи уже, гусеница, дядя Паша всё разрулил.

— Почему все вокруг такие энергичные, прям бесите, — проворчала болезная, снова роняя голову на мягкий подлокотник.

— У тебя есть аллергия на какие — нибудь препараты? — осведомился Заболоцкий, подсев рядом и аккуратно перетащив на свои колени её замотанные в одеяло ледяные ноги.

— Нет вроде, — задумавшись, хмыкнула Чернова, едва не застонав в голос, когда теплые крепкие руки, нырнув под одеяло, накрыли её ступни и умело принялись массировать.

Глава 10

— Ты же в курсе, что тебе не обязательно подрываться сегодня в офис? — поинтересовался Павел, стоя в проёме и вытирая руки голубеньким кухонным полотенцем с ярко — желтым цыплёнком.

Чернова подзависла именно на нём, пытаясь сообразить, откуда в её квартире взялось это чудо. Проследивший за её взглядом друг, понимающе расплылся в улыбке и довольно её проинформировал:

— Это из того набора, что моя мама дарила тебе на Новый год, — сообщил он, пояснив: — Нашел в нижнем ящике на кухне.

Веста кивнула и продолжила возиться с мелкими раздражающими пуговицами непослушными руками.

Предыдущие два дня даром не прошли — Игорь напичкал её лекарствами, а когда не мог приехать и сделать это лично, звонил и требовал выпить. Так что уже на третий день Чернова нашла в себе силы не только встать, но и собраться — пропустить пресс — конференцию с их конкурентами и потенциальными преступниками она не могла.

— Не могу пропустить этот цирк, — наконец отозвалась она, зачесав непослушные волосы пятернёй назад.

А то, что мероприятие будет из разряда цирковых не сомневался никто из них троих, что успели обсудить все детали как минимум несколько раз.

Дата была назначена два дня назад и с того момента телефон Весты потерял всякий покой. Люди, вложившие в их бизнес свои деньги, названивали и днём, и ночью, иногда абсолютно бесцеремонно отвлекая от дел или вообще сна. Вчера, например, её отвлекли от Игоря, в самый неподходящий момент. Когда — нибудь пытались отвечать на телефонный звонок серьёзным голосом, сидя на любовнике и зажимая ему рот? А Весте и пытаться не надо, она это уже пережила и, если бы Заболоцкий не отшвырнул её телефон подальше, за пять минут таких разговоров могло быть два.

С последним тоже пока было тихо спокойно. Игорь держал язык за зубами и не пробовал вновь завести разговор о странном поведении Весты, а та старательно не чудила больше. Проблема была только в том, что она знала — это до первых сильных негативных эмоций, которые так или иначе случатся, всегда случаются и, либо ей придётся пережидать кризис в одиночестве, либо с помощью Заболоцкого, а у второго обязательно будут вопросы и на этот раз, возможно, ничто извне не отведет разговор.

Установившаяся за эти три дня на события тишина напоминала им затишье перед бурей, и грядущая пресс — конференция могла поломать всё. Это их шанс обелить имя своей компании или наоборот, потопить.

— А что я, а что я зна — а–аю, — протянул Павел, о котором Веста успела подзабыть.

Тот глядел в экран телефоне и что — то быстро печатал, подняв заговорщицки глаза на подругу лишь раз.

— И что же ты знаешь? — вздохнула юрист, купившись на подначку.

— Ты вот тут болела три дня, а там на работе, кажется, твой кабинет осквернили, — злорадно загоготал Павел Валентинович, совершенно не похожий сейчас на владельца крупного бизнеса, скорее на мальчишку.

— Стоит отвернуться, как тут же что — то испоганят, — вздохнула Веста, — И кто?

— Твой любимый Костичка, — сдал секретаря начальник, — Ты не поверишь с кем…

— И с кем же? — терпеливо уточнила Чернова.

— С помощницей следака! — радостно выдал Павел Валентинович.

Веста вспомнила упомянутого и его суровый фейс, которым он одарил их в участке, и изрекла:

— Ты прав, я тебе не верю.

Павел не стал её переубеждать, но поплёлся следом, не поднимая головы от экрана телефона, в котором некто со скоростью света строчил сообщения. Уже через две минуты Весту стало тикать от раздражающего звукового сигнала оповещения.

— Ты знаешь, этот следователь, не помню фамилию…

— Карпов, — напомнила Веста, распахнув дверцы шкафа.

— Точно, Карпов, — кивнул мужчина, погасив экран телефона и сунул тот в задний карман, — Так вот, считает, что сегодняшняя пресс — конференция — это возможность ненавязчиво припугнуть Страдаровых. Там будет много людей из СМИ, а у братьев связанные руки. Если у нас получится вывести их на эмоции, общественность сделает выводы.

— Слишком складно, — отозвалась Чернова, — Исходя из информации, что предоставил нам Игорь, они в данной ситуации не впервые и, скорее всего, знают как отвести от себя подозрение или хотя бы не вестись на провокацию. Не думаю, что они такие уж идиоты, чтобы явиться сегодня неподготовленными. Я не удивлюсь, если они вовсе пропустят мероприятие, сославшись на какие — нибудь мега важные дела.