Рывком мужчина поднялся на ноги, прижимая к себе свою драгоценную ношу, да так резко, что у Весты слегка закружилась голова, а через миг она уже обнаружила себя прижатой к шершавому широкому стволу многовекового дерева. Побережье лесного озера огласил такой громкий и бархатистый стон удовольствия — её стон, поняла она лишь через пару секунд, когда ворвавшаяся во влажное влагалище крупная, скользкая от смазки головка раздвинула чувствительные тугие стенки и оттянулась назад, чтобы через секунду снова ворваться внутрь и вырвать из Весты громкий стон.

Игорь не кружил вокруг да около, как это делал бывший муж. Игорь брал. Она потом подумает о своем неподобающем поведение, а сейчас, пожалуй, отдастся воле сильных новых ощущений. Чертовски приятных ощущений.

— У тебя телефон звонит, — сообщил мужчина, прижимаясь губами к её подбородку и линии челюсти.

И правда, телефон в кармане громко вибрировал, но как же Весте было на него сейчас плевать:

— К черту теле… — она не успела закончить фразу, сорвавшись на протяжный тихий стон.

Они были так поглощены друг другом и ртами друг друга, прерываясь только на короткие быстрые вдохи и стоны, совершенно не заботясь о том, что должно быть это не слишком уединенное для таких вещей место. Птицы все так же пели, и лягушки возобновили свой ор, всплески воды и редкое жужжание над водной гладью не перебивали той особенной атмосферы, установившейся между ними.

Веста думала, что это невозможно, но у них получилось дойти до высшей точки наслаждения практически одновременно.

Вздрагивая тихо, Веста стиснула пальцами плечо мужчины и, поддавшись порыву, вцепилась зубами в подбородок, не обращая внимания на то, что губы и кожу вокруг губ колет щетина Игоря.

Приятная звенящая пустота в голове и драгоценные секунды блаженства закончились осознанием произошедшего. Нет, её не стало стыдно или неловко. Взрослые люди все, и плакаться было не о чем. В конце концов, они оба этого желали.

Терпеливо дождавшись с легкой улыбкой, когда зубы Весты ослабнут, Игорь заглянул в её полуприкрытые глаза и нежно, действительно нежно, коснулся губ своими. Походило на благодарность.

— Что будем делать? — спросила Чернова, опустив взгляд вниз, — Сомневаюсь, что ты захватил с собой влажные салфетки.

— Зришь в корень, — усмехнулся мужчина, тоже опустив взгляд вниз.

Пришлось торопиться, когда над их головами разразился гром и Чернова, хмыкнув, ехидно произнесла:

— Успеем вернуться, да?

— Ни о чем не жалею, — отбил Заболоцкий.

Спешные сборы и бег по лесу не испортили настроение, даже наоборот — Веста впервые за долгое время почувствовала себя такой живой. Даже когда на них обрушился дождь, и одежда стала липнуть к телу. Мокрый хвост лип к шее, но Чернова могла думать только о том, как сильно её стиснули горячие руки, когда Игорь в спешке подсадил её на каменистый выступ у реки. В кроссовках хлюпало, кофта казалась все тяжелее, но Веста предпочла бы, чтобы этот момент не заканчивался.

Тяжело дыша, Чернова привалилась к своему забору и, улыбнувшись соседу, забежала к себе во двор, уже не глядя на Игоря, оставшегося позади и, казалось, зависшего у своей калитки.

Девушка даже нашла в себе силы переставить короб с краской на крыльцо под навес, и только потом бросилась к двери, с опозданием вспоминая, что ключи остались в почтовом ящике. Тихо посмеявшись над собой, Чернова пробрела под дождем снова к калитке, и, когда она до нее дошла, Заболоцкого в поле видимости уже не было.

Настроение поддерживалось вплоть до того момента, когда теплые струи били по замерзшему телу и Веста вспомнила о трезвонившем пару раз телефоне. Она сомневалась, что это Павел звонил узнать, как ей лесные красоты и таки оказалась права. Стоило бы нормально вытереться полотенцем, а не, прикрыв им тело, шлепать босыми мокрыми ногами по полу на пути в кухню. Телефон лежал на краю стола, на экране еще виднелись мокрые разводы, которые Чернова вытерла краешком полотенца, взяв в руку.

Чернота сменилась стандартной заставкой и под крупными цифрами, отображающими время, молчаливым укором горели красным целых четыре пропущенных, и в следующую секунду сверху всплыл вызов пятого, тоже потенциально непринятого.

Номер был ей печально известен и последнее, чем бы она хотела сейчас заниматься — это говорить с человеком по ту сторону импровизированного провода.

Другое дело, что неугомонный человек, сношающий её телефон, останавливаться не собирался — это было ясно, как день. Не сегодняшний, конечно.

Смахнув зеленую кнопку в сторону, Веста приняла вызов и поднесла телефон к уху:

— Ну неужели, — выплюнул динамик.

— У тебя что-то срочное или поболтать звонишь? — холодно отозвалась Чернова, придерживая мокрое, а от того и потяжелевшее полотенце.

— Милая, ты совсем там охринела?! — взбесился сразу же собеседник.

Веста не знала на что рассчитывал бывший муж, возможно, ожидал услышать её подавленный, расстроенный или даже истеричный голос, но встретился лишь с глухим безразличием и холодной отрешенностью.

— Веста, — немного растерянно позвал Михаил, — Что за ерунда? Что происходит?

— Я тебе только что изменила, — спокойно отозвалась девушка, она старалась, чтобы голос её звучал скучающе, — Ой, нет, подожди… Мы же больше не женаты! Тогда это не измена. Любовнице привет, обрадуй девушку своим новым статусом холостяка.

Она сбросила вызов раньше, чем Михаил, взбесившись, успел бы выдать новые раздражающие вопросы или, что ещё хуже, враньё или оправдания.

Хотелось спихнуть вину за дрожь в руках на холод, окутавший сырое тело, а не на этот нервотреплющий звонок. Сжав пальцами тонкие гладкие бока телефона, Чернова вздрогнула от оглушающего раската грома, отразившегося в дребезжании стекла в окнах и долгом, тянущемся за ним гулом. Почти сразу стук по крыше и подоконникам усилился, слившись в один непрерывный шум.

Почти сразу в дверь забарабанили, напугав хозяйку дома еще больше. До неё быстро дошло, что здесь, да еще и в такую погоду, к ней в гости могут заявиться слишком ограниченное число лиц и поспешила открыть. На крыльце стоял промокший до нитки Игорь, совсем не в той одежде, что Веста запомнила его в лесу, и по тонкому мятному запаху мужского геля она поняла, что сосед тоже из душа.

Мужчина явно оценил её наряд, или лучше сказать, его полное отсутствие, шагнув на порог. На улице холодало, а поцелуй вышел горячим, когда Игорь опустил запечатанную бутылку вина на полку справа от двери и, обхватив ладонями лицо Черновой, впился в её губы с пугающей решительностью.

— Ты промок, — сообщила ему Веста, оторвавшись от вкусных манящих губ.

— А я не заметил, — усмехнулся мужчина, стягивая обувь и закрывая за собой дверь, — Иди сюда…

Игорь явно вознамерился вернуть здоровый теплый оттенок своей коже с помощью девушки и её объятий. Веста совершенно точно не была против.

— Раздевайся, — велела хозяйка дома, отстраняясь и, подхватив бутылку согревающего вина, направилась на кухню, придерживая полотенце на груди.

Ей не надо было оборачиваться, она и так знала, что гость идет позади. Мокрая кофта и частично мокрая футболка под ней полетели на спинку ближайшего стула. Чернова достала из навесного шкафа две кружки, и в кои-то веке ей было плевать, что вино придется пить не из фужера на тонкой ножке. Игорю, по всей видимости, тоже. С новым раскатом грома неожиданно погас свет у высокого торшера, стоящего у дивана, и стало не то, чтобы неуютно, но темновато.

— Свечи есть? — полюбопытствовал Заболоцкий и Веста, задумавшись, отправилась искать оное в шкафу.

Если бы Чернова знала, что пара свечей на журнальном столике могут сделать обстановку такой сказочной — зажигала бы их каждый вечер. Правда была только в том, что волшебной ее делал Игорь и чудесное красное вино, греющее пищевод.

Столько лет она жаловалась на жесткость дивана, чтобы сейчас, лежа спиной на сидении, с затаенным трепетом ловить каждое прикосновение чужих губ с привкусом винограда. Мужчина старался сильно не налегать всем своим весом на девушку, прижимаясь спиной к спинке дивана, но плечо все равно медленно начало неметь.