Слеповато щурясь, девушка то и дело отставала, даже не пытаясь разглядеть камни перед ногами, а ступая заведомо аккуратно.

— А диван-то ещё раскладывается? — вдруг спросил Павел, приостановившись, и, дождавшись подругу, двинулся куда медленнее, на одном уровне с ней.

— Наверное, — пожала плечами Чернова.

В голове звенела приятная пустота, девушка старательно забыла и не вспоминала о травмирующих событиях дня, дав себе время, как минимум, до завтра.

Ближе к дому Павел отделился, сославшись на нужду, и ушёл вперед, оставив двоих за калиткой.

Стянув с себя теплую кофту, Чернова вернула ее соседу:

— Спасибо, — тихо проговорила она.

— Ерунда, — ответил Игорь, и, поддавшись вперед, заставил сердце Весты биться чаще…

Знакомое чувство близости прервалось недоумением, потому что вместо ощущения мягкости чужих губ, Чернова ощутила растерянность — Заболоцкий вытащил из её волос сухой листик.

Если на лице скрыть разочарование еще получилось, то в душе нет. Плетясь потом от калитки к крыльцу, Веста думала о том, что хотела этого поцелуя и, будь она чуть смелее, непременно бы поцеловала соседа сама.

В освещенной прихожей встретил Павел, понимающе улыбающийся во все двадцать девять ярко сверкающих зуба.

— Ни слова, — предупредила Чернова, скидывая обувь.

— Да я, итак, молчу, — пожал плечами тот и, загадочно хмыкнув, скрылся в комнате, — Я просто хочу спросить: ты уверена? После того, что сделал твой муж…

— Паш, — мягко прервала Веста, — Бывший муж.

— Бывший муж, — вздохнул мужчина.

— Маленькая, ничего не значащая интрижка, — заверила его Чернова.

— Не обмани себя, — вздохнул Павел и стянул рубашку, опускаясь на старый поскрипывающий диван.

В словах друга была доля правды. А ещё Веста помнила, что случилось с ней в детстве из-за глупой влюблённости в Заболоцкого. Возможно, она рисковала, наступая на одни и те же грабли.

Утро началось в седьмом часу для Черновой. Она долго лежала в постели, глядя в окно на серое небо, пока в оттенок не вторглась желтизна. В детстве в это время были слышны утренние оры петуха Стёпы, проживавшего в доме напротив. Дядь Ваня рассказывал, что домишка уже давно пустует никому ненужный.

Тихо поднявшись с пружинистой кровати, девушка подцепила онемевшими от неудобной позы пальцами футболку со стула и натянула на себя и, откинув на спину лохматые волосы, поплелась в крохотную гостиную, где стоял храп друга. Пашка просыпаться явно не собирался, и Веста, особо не таясь, прошла на кухню, где набрала стакан воды. По пищеводу опустилась живительная влага, даря желание жить, и следом пришла потребность забить лёгкие никотином.

Потягивая на крыльце сигарету, Чернова и пересеклась с соседом, договорившись выйти ближе к обеду.

Утренняя прохлада кусала за босые ноги, Чернова поспешила вернуться в тепло, где полюбовалась трогательной заспанной физиономией друга и отправилась делать кофе на двоих.

— Как ты эту гадость пьёшь, — скривился мужчина, протиснувшись на кухню, и учуяв растворимый кофе из банки, вспенившийся в кружке на поверхности черной жижи.

— Ну не получается у меня варить его, — пожала плечами девушка, — Можешь сварить сам, но для этого тебе придётся бежать в магазин…

— Ладно, — протянул Павел, смирившись, — Сегодня пьём бурду из банки.

— У тебя там телефон надрывался, — предупредила девушка, аккуратно размазав сливочное масло по ломтику черного хлеба с вмешанными в него, как в булочку, сухофруктами и орехами, Павел называл его извращением, но девушка не слушала, потому что чья бы булочка с аджикой пищала.

— Потом посмотрю, — отмахнулся мужчина и потянулся за кружкой.

Уютная тишина на маленькой кухне прерывалась только звоном ложек в кружках и тихими переговорами ни о чем:

— Не помню, когда я в последний раз завтракал, — с блаженством протянул Павел и отправил в рот шоколадную вафлю.

— Сам виноват, — беззлобно заявила сотрапезница, — Я говорила, пересмотри график.

— Зачем мне пересматривать график, когда есть друзья, которые могут притащить мне в кабинет кофе из Starbucks и какую-нибудь дрянь из кондитерки? — приподнял бровь Павел.

— Да ты уже пару кило на круассанах отъел.

— Неправда, я за собой слежу, — и это было правдой, потому что годовой абонемент в его зал стоил как маленькая квартирка на окраине их городка.

Отбоя у Павла от поклонниц не было никогда, не до того, как стал завидным женихом, ни тем более после.

Веста была счастлив узнать, что у её лучшего друга появился человек, покоривший его сердце, но отношение с Кариной не заладилось с самого знакомства. Обычно девушка просто игнорировала присутствие Весты, если это какое-то массовое сборище, и опускалась до нелицеприятного шипения наедине. Причин девушка не знала, но по возможности оградила себя от общения с данной особой, к тому же, Пашу расстраивать не хотелось, и было проще избежать встречи с ней, чем улыбаться человеку, ненавидящему тебя.

Ближе к назначенному времени Чернова перебрала свою сумку в поиске вещей, которые было бы удобно надеть в лес, и не жалко, если что, выбросить. Таких почти не было, но были удобные джинсы, темная футболка и любимые кроссовки. Веста и не помнила, когда в последний раз носила что-то столь удобное такое длительное время, эти вечно положенные ей по статусу рубашки и брюки сидели в печёнке.

— Это что, «блядские походные»? — поинтересовался Павел, вставший в дверном проёме с телефоном в руках. Веста и не заметила, когда тот вернулся со двора, куда уходил поговорить по телефону.

— Почему «блядские»? — не поняла Чернова, приподнявшись на носки и заглянув в небольшое зеркало на стене, — Джинсы как джинсы, — пожала она плечами.

— Да потому что тебя в них нагнут за ближайшим кустом, — фыркнул мужчина, сложив руки на груди.

— Не говори ерунды, — отмахнулась девушка, — У меня нет другой удобной одежды. Накину сверху теплую кофту деда и нейтрализую это твоё…

— Ну-ну, — хмыкнул друг, снова отвлекаясь на телефон, но выходить он не спешил, скинув вызов, — Так, я поехал.

— Аккуратней на дорогах, — кивнула Чернова, стягивая резинкой хвост на затылке.

— Проводишь меня может? — ревниво осведомился друг, направляясь в прихожую.

— Да, — поправляя петухи, она поспешила следом, — Сейчас, только кроссовки натяну.

— Возьми с собой телефон, — велел мужчина, поправив задники, и протиснув ногу в лакированную туфлю.

— Я сомневаюсь, что он будет ловить, — заметила девушка, но спорить не стала и, натянув вишневого цвета вязанную кофту, прикрывшую спину до середины бедра аж, сунула в ее глубокий карман молчаливый телефон. Туда же отправились и ключи от дома, когда они вместе его покинули.

— Так, — остановившись у машины и открыв водительскую дверь, Павел обернулся с видом умудрённого опытом человека, — Чернова, ягоды не жрать, грибы не трогать, в муравейник не лезть…

— Паша, — с укором протянула девушка, закатив глаза, — Я же не маленькая. Да и какие ягоды, грибы? Листва только вылезла, ботаник.

— Я уверен, если ты захочешь, то найдешь, — фыркнул мужчина, и, похлопав подругу по плечу, сел в машину, — До встречи.

— Езжай уже, — в тон ему отозвалась Веста, помахав вслед отъезжающей машине.

Чернова успела переставить свою машину к своему забору, ибо вчера она этого так и не сделала, когда на улицу выбрался сосед.

Заглушив двигатель, девушка вынула ключ из замка зажигания и вышла из машины, захлопывая за собой дверь. Оставив ключ от машины и дома в почтовом ящике, она поравнялась с Игорем, и вместе они двинулись в конец улицы.

— Мне кажется, или сегодня намечается дождь? — спросила Чернова, разглядывая редкие тучи на небе.

— Во второй половине дня, — кивнул Игорь, проследив за взглядом девушки, — К тому времени мы вернёмся, — пообещал он.

Веста совсем не боялась дождя, но кивнула, принимая ответ.

Где-то далеко тянулся птичий клич, прерывистый и звонкий, заглушая все остальные, менее примечательные песнопения лесных обитателей.