– Из которого вы теперь благополучно выбрались с шикарной, трудно опровержимой версией убийства, в которой вся вина ложится на другие плечи, – разозлился Гастингс.

– Не могу уверенно утверждать, что пациентка моего центра окончательно оправилась от нервного потрясения, – холодно прищурился доктор Хэлл. – Она никак не могла запомнить речь адвоката на предварительном слушании – в неё вкололи столько препаратов, что и я бы не понимал ни слова под их воздействием! А после прихода в себя она неоднократно рассказала обо всём своему психотерапевту, причём без всяких консультаций с адвокатом. К слову, накатившее «помрачение», как выразилась Брин, являлось в том числе и следствием сильнейшего отката после действия тех опасных для психики зелий, которыми её месяцами пичкали. На физиологии Иных такие отравы практически никак не сказываются, но наносимый ими психологический вред никто не отменял.

– Ваша позиция понятна, мастер, – обозначил поклон в сторону Эрла Хэлла окружной прокурор и с иронией заключил: – Обвинению остаётся изо всех сил искать таинственную ведьму, незнамо зачем вложившую в руки Брин Стоун орудие убийства.

– Не стоит забывать, что ведьма получила четверть миллиона долларов за свои «труды», а засадив клиентку за решётку, избавлялась от её претензий за не сработавший артефакт. Впрочем, боюсь, мотив убийства не только финансовый. Что касается розысков, то, если позволите, я немного помогу вам в этом деле, – улыбнулась Вэл. – Капитан, не передадите мне фоторобот ведьмы, сделанный по описанию Пола Стоуна? Спасибо. Пол, вы рассказывали мне, ведьма сильно толкнула вас, когда вы явились к ней требовать объяснений.

– Всё так, я отлетел в сторону от толчка и упал на землю.

– Вы можете встать со стула? Элен, вы здесь единственная ведьма, которая без заклинаний и амулетов обладает силой среднестатистической женщины, как и любая ведьма, – попробуйте энергично толкнуть мистера Стоуна. Не бойтесь, господин полуэльф выглядит достаточно крепким мужчиной, толкайте. Ещё разок. Активней! Вам не удаётся сдвинуть его и на полшага, не то что опрокинуть навзничь.

– К чему этот эксперимент? – раздражённо вопросил прокурор, недовольный судейским вниманием к проводимому опыту. – Может, мне тоже толкнуть свидетеля в грудь? Полагаю, от моего толчка будет больше прока.

– И я полагаю так же. Капитан Уильямс, вы разыскиваете Адама Хоупа – у вас должно быть его фото в деле. Кладите его на стол, рядом с фотороботом ведьмы. Сейчас мы закроем ей длинные лохмы волос, а ведьмаку пририсуем тени, чёрные стрелки на глазах, увеличим губы алой помадой... Не замечаете сходства? То-то я сразу подумала, что запах ведьмы, разгромившей мою спальню, несколько странный: то был замаскированный под женский аромат запах мужчины с ведьминской силой! Когда вы искали подстрекательницу к убийству, капитан, вам надо было прогнать фоторобот через базу ведьмаков страны, а не ведьм.

– Чтоб меня русалки утопили, – ошеломлённо выдохнул Уильямс и взялся названивать в отдел. И вновь помянул склонных к злодеяниям русалок, когда криминалисты подтвердили высокий процент совпадения лица Адама Хоупа с фотороботом.

– Вы подговорили брата обвиняемой дать описание отца его личной помощницы! – возмутился прокурор.

– Я не был знаком с отцом Марты, да я его в глаза не видел! – выпалил Пол Стоун, опешивший не меньше остальных.

– Хочу заметить, что несмотря на явную склонность адвоката Мэнс к театральности и шоковым эффектам, она никогда не была замечена в подтасовке материалов дела, – холодным тоном отрезал Кэмпбелл. – Мисс Мэнс несколько необычным образом ведёт прения в суде, но её честность не вызывает сомнений.

Последнее было сказано арктически-ледяным тоном, способным насмерть заморозить любого, кто усомнится в исключительной щепетильности и прямоте адвоката из Атланты.

– Найти двух Иных проще, чем трёх, – проворчал капитан Уильямс и развернулся к Вэл, весело блестя тёмно-карими глазами: – Особенно, если адвокат укажет направление поисков.

– Для начала постараюсь прояснить все, оставшиеся с предварительного слушания, тёмные моменты дела. С одной стороны, в нём имеется слишком много пропавших вещей, которые как в лету канули, с другой – неведомо откуда взявшийся в спальне нож. Вы слышали показания моей подзащитной – она этот нож в последний раз видела полтора месяца назад, когда терзала куклу-вуду в ослеплении надежды на чудо. Ранее вы слышали показания доктора Хэлла, что Брин не связывает нож с картиной убийства – так откуда же он взялся в этой картине? А главное – для чего он вообще был нужен? Капитан, ставьте в центр стола все вещдоки и те предметы, что суд отказался признать в качестве вещественных доказательств на предварительном слушании.

– Отбитую верхушку статуэтки так и не нашли? И артефакт – орудие убийства – до сих пор не отыскали? – сведя брови, уточнил у капитана судья Накир, уставившись на печально поникшие лепестки сломанного серебряного букета.

– Не нашли, ещё и платка одного недосчитались, – поморщился Уильямс и запнулся под зверским взглядом прокурора. Откашлялся и повернулся к Вэл: – Давайте послушаем, кто же, по мнению адвоката, принёс нож в спальню инкуба.

– Его принесла Брин Стоун, – охотно ответила Вэл.

– Ну, знаете ли! – завопил прокурор под общий гомон. Даже серафим неодобрительно уставился на адвоката, лишь судья Кэмпбелл откинулся на спинку кресла и задумчиво прищурился. – Вначале вы бьёте себя в грудь и приводите миллионы доводов, что обвиняемая никак не могла незаметно пронести нож в дом, а теперь разворачиваетесь на сто восемьдесят градусов?!

– Ничего подобного. Я просто не утверждаю, что она пронесла его незаметно. Она пронесла его у всех на виду и торжественно вручила инкубу, даже фото сделала. Если желаете, господин прокурор, сейчас я вручу его вам таким же манером. Смотрите!

Схватив нож, Вэл вставила его в узкую щель в разбитой «статуэтке» – нож встал, как влитой. Подхватывая поникшие лепестки «букета», Вэл ловко защёлкивала их на выступах в узорной рукоятке ножа – миг, и на столе возвышается абсолютно целая «статуэтка», в точности, как на фото из архива инкуба!

– Это она! – воскликнула Брин. – Аллегория цветов любви!

– Реалия замаскированного клинка, – поправила Вэл. – Я долго размышляла над загадкой исчезновения части статуэтки с одновременным появлением ножа. Рассмотрела под лупой изображения сломанного «букета» и заметила выемки в поникших лепестках, а потом нашла симметрично расположенные на рукоятке ножа выросты-защёлки – и разгадка тайны стала очевидной. Действиями Брин Стоун управлял ловкий дирижёр, вынудивший её доставить на место будущего преступления весь необходимый реквизит. Итак, «отбитую часть сувенира» мы нашли.

– Если вы так же лихо найдёте сейчас артефакт, убивший инкуба, я сниму перед вами шляпу, – проворчал Уильямс, крутя перед собой собранный пышный «букет».

– На тебе нет шляпы, – прошипел прокурор. – Ты вообще не носишь шляп!

– Ради такого случая куплю одну.

Серафим откашлялся, прерывая дискуссию представителей стороны обвинения, и произнёс:

– На предварительном слушании суд не видел оснований для внесения статуэтки в вещественные доказательства по делу, но оставил за собой право изменить это своё решение. Суд воспользуется этим правом на суде присяжных, если по итогам текущего собрания прокуратура не отзовёт своё обвинение против Брин Стоун.

– Прокуратура пока остаётся при своём мнении, – упрямо ответил Гастингс, и развернулся к обвиняемой: – Сколько времени прошло с момента смерти демона до момента вашего побега прочь из дома?

– Не могу сказать, для меня тогда время будто остановилось, – тихо заплакала вампирша. – Я что-то кричала, одевалась, потом побежала к ведьме, чтобы позвать её на помощь и боясь опоздать с этой помощью...

– Как вам казалось: вы всё делали быстро?

– Да, очень, мне помнится, я носилась как сумасшедшая.