— Если идти, то сейчас. А то опоздаем.

— Пошли.

За всю дорогу в автобусе они не сказали друг другу ни слова. Под конец Асе надоело дуться. Она легонько ткнула Алексея в бок кулаком:

— Эй!

Он хмуро глядел в окно и не отвечал.

— Оглох? Нам на следующей выходить. — Ася потянула его за рукав. — Перестань злиться. В конце концов, каждый выглядит так, как считает нужным. И вообще, твоя куртка совсем даже ничего, ее можно спокойно носить еще лет пять.

Алексей не выдержал и улыбнулся:

— Ну ты язва.

Автобус дернулся и остановился.

Они шли дворами, на всякий случай держась на почтительном расстоянии друг от друга, опасаясь нарваться на кого-нибудь из Асиных соседей или знакомых.

Впереди возникло здание мини-маркета с до блеска отполированной витриной и остроконечной крышей.

— Это? — оживился Алексей. — Ничего, сойдет.

— Мне пойти с тобой?

— Нет. Лучше подожди на крылечке. Или зайди внутрь, купи что-нибудь.

— Ладно.

За прилавком стояла все та же знакомая продавщица. Она тут же узнала Асю, заулыбалась:

— Пришли? Семен Антонович у себя, можете сразу идти.

Алексей скрылся за служебной дверью.

— Симпатичный у вас муж, — продавщица облокотилась грудью на прилавок, — с такими будет о чем поговорить, не то что Сашка наш — вот гордец, каких мало. Как челюсть выпятит — вылитый Шварценеггер, а в голове ни бум-бум.

Ася кивнула, стараясь скрыть улыбку.

— Зовут-то как его?

— Алексей. Алексей Михайлович.

— Ну какой он для меня Михайлович, — засмеялась женщина, — Леша, да и всё. А вы кто?

— Н-настя, — слегка запнувшись, проговорила Ася. Что ж, пора привыкать: у нее теперь две жизни, будет и два имени.

— Анастасия и Алексей, — продавщица умиленно покачала головой, — красивое сочетание. У дочки моей с зятем имена тоже на одну букву начинаются — Наталья и Николай. Говорят, это к счастью.

— Наверное, — согласилась Ася.

— Да вы проходите, — пригласила продавщица, — присядьте. Здесь у меня стул есть, чего зря ноги топтать. Сынок-то ваш как? Гляжу, на отца не очень похож, мамин, стало быть.

— Мой, — рассеянно подтвердила Ася. Она вдруг почувствовала странное напряжение и тревогу.

Продавщица оживленно болтала, Ася отвечала ей односложно и невпопад, но женщина не замечала этого, радуясь возможности развеять скуку и пообщаться с новым человеком.

— Хорошо, когда муж есть. Мой вот умер два года назад. Знаете, Настенька, как одиноко, вот, даже работать пошла, чтобы дома целый день в тоске не сидеть. А тут всё то же — ни души.

Дверь внезапно распахнулась, появился Алексей. Лицо его было каменным, точно маска. Он стремительно пересек зал и остановился перед Асей.

— Идем.

— Куда? — Она непонимающе уставилась на него, чувствуя, как сердце падает вниз.

— Пошли, говорю.

На пороге коридорчика показался плотный мужчина в пиджаке и очках в модной дорогой оправе.

— Семен Антоныч, дорогой! — всплеснула руками продавщица. — Что случилось?

— Видите ли, — плотный подошел к Асе поближе. — вы нам не сказали, где служил ваш муж.

— А что, это так важно? — осевшим голосом проговорила она.

— Очень, — спокойные холодноватые глаза мужчины глянули прямо ей в лицо из-под стекол очков, — я работаю в коммерческой торговле много лет, и мой принцип не брать на работу тех, кто воевал в Афганистане.

— Почему? — Ася судорожным вздохом подавила подступающие к горлу слезы.

— Потому, — веско проговорил плотный, — что у меня есть печальный опыт общения с этими людьми.

— Но ведь люди все разные, разве можно делать такие обобщения?

— К сожалению, можно. — Мужчина по-хозяйски оперся рукой о прилавок.

Ася, как завороженная, не отрываясь смотрела на его ладонь, широкую, квадратную, с крепкими короткими пальцами. На безымянном поблескивала золотая печатка.

— Вы не имеете права, — тихо сказала Ася.

— Имею, девушка. Еще как имею.

— Но заведующая…

— Это мой магазин. Инна Николаевна — моя жена. Еще вопросы будут?

Ася затравленно взглянула на продавщицу. Та улыбалась жалкой, сочувственной улыбкой.

— И все-таки…

— Настя! — Алексей больно дернул ее за руку. — Перестань унижаться. Пошли. — Он вытащил Асю на крыльцо, не выпуская ее запястья, лихорадочными движениями достал сигареты, закурил.

— Пусти! — потребовала она, пытаясь освободиться. — Я ему скажу! Ведь так нельзя, это несправедливо, понимаешь ты или нет!

— Перестань, — он поморщился, точно от боли, — справедливость бывает только на том свете. А может, и там нет.

— Леша… — Её голос сорвался, глаза наполнились слезами.

— Ты еще будешь тут реветь. — Алексей быстро зашагал прочь от магазина. Ася едва поспевала за ним, на ходу всхлипывая и спотыкаясь.

Они почти бегом одолели два квартала, и только тогда Алексей остановился.

— Ничего, — он искоса взглянул на заплаканное Асино лицо, — обойдемся. Не впервой.

— Сволочи, — проговорила Ася тихо и яростно.

— Не ругайся, Малыш, тебе это не к лицу.

— Ненавижу! Почему так? Почему вы им не нужны?! Вы же… вы за них кровь проливали, вернулись искалеченные, больные, а они… сытые, обожравшиеся на всю жизнь!

Она кричала и рыдала одновременно, так, что проходящие мимо люди смотрели на нее недоуменно и испуганно.

— Зачем ты меня увел? Я бы ему сказала! Я бы показала… рожа! Где он был, когда вы…

— Настя! Настенька! — Алексей сгреб ее в охапку, прижал к груди, так, что стало трудно дышать. — Замолчи, Настенька, успокойся. Не надо, милая, перестань.

Ася уткнулась лицом в его куртку, плечи се вздрагивали.

— Прости… меня.

— Ты о чем? — В голосе Алексея звучало искреннее удивление. Он легонько отстранил ее от себя.

— Дура я. Дура самонадеянная. Думала, что все знаю, как лучше, как правильнее…

— Ты не дура. И действительно все знаешь. Ты только одного не учла: все люди хотят, чтобы им было спокойнее. Все, понимаешь? Им ни к чему наши проблемы, у них полно своих. Они говорят, что не просили нас проливать кровь. — Алексей сделал паузу, поглядел куда-то в сторону. Потом погладил Асю по плечу. — Знаешь, самое удивительное, что они правы. Они ведь действительно не просили.

— Это не так, — Ася решительно замотала головой, — не так. Есть другие, неравнодушные, которые понимают…

— Наверное, где-то есть, — согласился Алексей, — только… только мне, Малыш, от этого не легче. — Он нагнулся и поцеловал ее в мокрую от слез щеку. — Все, кончай хлюпать. Хорошо?

Ася прерывисто вздохнула и кивнула.

— Знаешь что? — Она виновато улыбнулась. — Есть хочется. Даже странно — казалось бы, должно быть совсем наоборот.

— А чего странного? — спокойно проговорил Алексей. — Накричалась, выпустила энергию, вот организм и требует восстановления. Это, Малыш, физиология. Пошли домой, пельмени сварим.

Ася решительно помотала головой.

— Не хочу пельмени, хочу в кафе. Здесь за углом, неподалеку есть классное такое, я там была. Давай сходим, мы же с тобой нигде не бываем, сидим в твоей конуре с Пал Палычем. Ну пожалуйста!

Алексей мрачно усмехнулся.

— Самое время для кафе. Что будем отмечать?

— Ты согласен? Да? — Она вытерла ладонью остатки слез. — Я заплачу.

— Чего-о? — Алексей смерил ее ироничным взглядом. Тоже мне, спонсорша нашлась.

— Но ведь я же придумала эту дурацкую затею с магазином, — попробовала воспротивиться Ася, — стало быть, с меня и угощение и…

— Так, Малыш, все. — Алексей легонько тряхнул ее за плечи и подтолкнул вперед. — Показывай дорогу в свое кафе. А будешь разглагольствовать — пойдёшь пельмени есть.

Она вздохнула.

— Ладно.

Они дошли до конца улицы, свернули налево и остановились перед небольшим, уютным зданием из светло-серого кирпича. Большие, во всю стену окна были плотно занавешены, перед входом весело мигала разноцветная иллюминация.

— Могли бы придумать что-нибудь и пооригинальнее. — Алексей кивнул на сияющую неоновую вывеску «Кафе-бар Встреча».