Глава 8. Настенька

Если чувствуешь, что только что сделала кого-то в словесном поединке, главное — вовремя сделать съи́бэн.

Такой же эпический, как в самых крутых боевиках. И, желательно, тоже не оборачиваться на звук чей-то взорвавшейся башки или подгорающего пукана. А с Ивасиком сейчас что-то из этого, наверняка, и происходило.

К слову, цепочку о том, что он взял с собой не друзей, а сиделок для своей бабули, я состряпала буквально в процессе диалога. Наверное, потому что подобные мысли крутились в голове, стоило мне переступить порог его дома. Иначе я не знаю, для чего ему тащить с собой в семейный праздник совершенно посторонних людей, один из которых — моя мама — педиатр, а папа — водитель такси. Ну, и я с ними — погрешность с третьего курса журфака. В случае чего, помочь ничем не смогу… разве что статейку в местную газетку.

Вернувшись в дом, я обнаружила родителей и Евгению Альбертовну всё ещё сидящих за столом. Оно и понятно — Новый год. Люди в любое время суток подолгу могут сидеть за столом.

— А Ивасик где? — вопросила бабулетти, когда я прошла мимо стола, одарив всех лёгкой улыбкой тяжелой дурочки.

— А он белку в лесу кормит, — махнула я рукой и вошла в кухонную зону, где намеревалась сварить себе кофе, кофеварку для которого приметила сразу, как оказалась в доме.

— Хочешь сварить кофе, Настенька? — как камешек в затылок прилетел мне вопрос с подвохом от бабули.

— Ага, есть такое, — вздохнула я, отлично понимая, к чему она клонит.

— Свари и мне чашечку, дорогая.

— Хорошо, — процедила я сквозь стиснутые зубы, понимая, что наивно было надеяться, что кофе я буду варить только для себя.

— Марина, Василий, а вы не желаете кофе после сытного обеда?

Похоже, бабуля решила сделать из меня официантку. Мне, конечно, не жалко. Но как насчет того, чтобы спросить у меня, планировала ли я так заморачиваться, когда подходила к кофеварке?

К счастью, родители отказались от кофе. Мама сказала, что предпочитает кофе по утрам, а папа сослался на то, что объелся настолько, что в его желудок даже капля воды теперь не влезет.

Поэтому кофе я сварила только две чашки, как раз для себя и бабули.

— Вам сахар добавлять, Евгения Альбертовна? — обернулась я, чтобы поинтересоваться у женщины, которая отирала уголки накрашенных губ уголком салфетки.

— Да, Настенька. Добавь мне одну ложечку с опупком, — деловито изрекла бабулетти и сломала меня нафиг.

С чем? С опупком? Я где его возьму-то? Я же только про сахар спросила!

Пока в моей голове пел хор сверчков, желающий отключиться от опупка, я этот самый опупок искала по всем полкам, которые были передо мной.

Наверняка здесь должна быть целая упаковка этого опупка. Ваня не мог не позаботиться о том, чтобы у его бабули, заядлой любительницы кофе, не было необходимого к кофе опупка.

Опупок?! Опупеть!

На моём лбу аж пот выступил, будто я экзамен какой-то проходила.

В кухню вошёл Ваня, недавно пришедший с улицы, и криво ухмылялся, пока я рыскала по шкафам его кухни.

— Мог бы не просто так улыбаться, а помочь мне, — проворчала я тихо, подойдя к нему ближе. — Твоя бабуля попросила к кофе ложечку с опупком? Что это? Особенная ложечка какая-то? Разновидность монпансье? Или… Что ты ржёшь? — не выдержала я, стукнув его аккуратно кулаком по плечу, когда Ваня сложился пополам от смеха. — Я серьёзно спрашиваю, вообще-то! — шипела я, стараясь перед бабулей делать вид, что всё под контролем и опупок к её кофе вот-вот будет добавлен.

— «С опупком» — это с горкой, — сквозь смех и слёзы сдавленно произнес Ваня. — Ложечку сахара с горкой бабушке положи.

Я стиснула челюсти, чтобы не ругнуться матом, пока этот опупок с горкой стоял и ржал рядом со мной, параллельно рассказывая всем о том, что Настенька только что побывала на дне тупости.

Глава 9. Настенька

Я с большим удовольствием устроилась в кресле с телефоном, пока все другие смотрели телевизор.

— Нынче «Иронию» в августе по телевизору показали. Пришлось оливье крошить. Рефлекс, — хохотнула мама, которая удобно устроилась под папиным крылом на диване, пока сам папа периодически «выключался» и начинал похрапывать, за что мама аккуратно тыкала его кулаком под рёбра.

— Помню, раньше оливье с говядиной крошили, а майонез сами делали. Но самым любим для меня салатом был винегрет. Квашенная капустка, лук, масло с запахом… — бабулетти блаженно зажмурилась в своём кресле и даже на время оставила вязание на коленях. Поправила очки и перевела взгляд на меня. От её взгляда я мгновенно насторожилась, понимая, что просто так она на меня смотреть не станет. Сейчас опять запросит что-нибудь с опу́пком или ещё с чем, после чего мне понадобиться психологическая помощь. — Настенька, не хотите ли вы с Ивасиком приготовить ужин для всей семьи?

Ивасик, молча лежащий до этого момента на полу на пушистом ковре, резко отлип от своего телефона и, приподняв голову, укоризненно глянул на свою бабушку.

— Если у вас в планах на ночь не было диареи, то не рекомендую заставлять меня готовить, — поморщилась я.

— Я с ней солидарен, ба, — поддакнул Ваня.

— Не скромничай, Насть, ты отлично готовишь, — мама мило улыбнулась мне, что значило, что готовить мне, всё-таки, придётся.

Я с жалостью посмотрела на экран телефона, где вела переписку с друзьями, обещая, что на днях вырвусь к ним. Вздохнув, вышла из чата, заблокировала экран и нехотя поднялась с кресла, поправив плюшевый хвост дракона на своем кигуруми.

— Вань, тебя за ноздри подцепить и уволочь за собой в кухню, или ты сам за мной пойдёшь? — поинтересовалась я у мужчины, который, похоже, тоже вёл с кем-то переписку, из которой поспешно вышел, когда понял, что я могу увидеть экран.

А что там видеть-то? От него сухие смс без смайликов и даже скобок, и от, очевидно, неё куча смс по одному слову, каждое из которых заканчивалось сердечками и алыми губами.

В общем, от обилия сердечек и губок он скоро должен начать блевать глазами.

— Да уж сам как-нибудь, — строго глянул на меня Ваня, наверное, для того, чтобы я вспомнила, что он уже взрослый дядька тридцати лет.

— В темпе тогда, — бросила я ему, уходя на кухню. Подойдя к холодильнику, я открыла его и застыла, разглядывая полки с продуктами. — И что будем готовить? — спросила я подошедшего к моей спине Ваню. — Может, просто пожарим картоху? Нарезка есть… салатик овощной замутим…

— Картоха на ночь глядя бабушке? — фыркнул он недовольно за моей спиной.

На секунду закатив глаза, я обернулась и вскинула подбородок, чтобы поймать его взгляд.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю сварить куриный суп с домашней лапшой. Обжираловки было достаточно вчера и большую часть сегодняшнего дня. Организму не мешало хотя бы вечером немного разгрузиться. Да и бабушке лучше будет бульон похлебать, чем жирную картошку поесть. Твоим родителям, кстати, тоже лучше не злоупотреблять тяжелой пищей.

На фоне тех выводов, что я успела о нём сделать в лесу, подобного рода забота о бабуле оказалась для меня неожиданностью. Он даже о моих родителях не забыл.

— Ладно, — кивнула я согласно. — Тогда я готовлю бульон, а ты делаешь лапшу.

— Вообще-то, я хотел предложить сделать наоборот, — недовольно нахмурился Ваня.

— Кто первый сообразил, тот и молодец. Так что… я молодец, а ты делаешь лапшу, — я не поленилась даже миленько улыбнуться Ване.

Глава 9.1

Всё зависящее от меня я сделала довольно быстро: закинула куриные запчасти в кастрюлю, залила водой, почистила луковицу и морковь, которые, на разрезая, тоже закинула в кастрюлю. Чтобы уж совсем без дела не стоять, почистили картошку и покрошила её кубиками, оставив в тарелке с водой в сторону.

Из кухни выходить оказалось опасно. Там, ровно напротив нас, в кресле перед телевизором сидела бабулетти и, повязывая носок сорок пятого растоптанного размера, она периодически поглядывала, то в кухонную зону, то в телевизор. Поэтому я не рисковала покидать относительно безопасную зону, и плевать, что эта зона была рядом с Ваней.