Я взглянула на автора работы, а он спокойно выдержал мой взгляд, невозмутимо улыбаясь в ответ. Усмехнувшись, я шагнула дальше.

«Тоже весьма неплохая картина. Я за столом с чашкой в руках мило улыбаюсь, чуть прищурив один глаз. Получилось довольно забавное и игривое выражение лица. На картинке только моя голова, плечи и руки, но от неё исходит неожиданно тёплое ощущение. Весь рисунок дышит позитивным настроем. Подписано Кристина Отис. Понятно! Это нарисовала Кристина. Я сидела к ней почти что спиной, но, видимо, она уже хорошо запомнила моё лицо и рисовала по памяти».

Я оглянулась на Отис и улыбнулась ей, чуть склонив голову. Девушка тотчас улыбнулась мне в ответ. Я шагнула к последней работе.

«Опять я обнажена, теперь полностью. Но локоны волос и положение ноги прикрывают самые непристойные части тела. Хотя, правая грудь прикрыта совсем мало, и частично видно кое-что лишнее. Сама картинка очень мрачная и от неё не особо приятное ощущение, тем более у меня. Ведь это меня автор изобразил прикованной цепями к каменной стене в какой-то камере пыток. Видно множество крайне отвратительных и пугающих приспособлений. Сама картинка получилась не слишком хорошо и по уровню не отличается от рисунка виконта. О том, что на ней нарисована я, можно судить только по подписи внизу. Портретное сходство со мной, у изображённой девушки отсутствует. Создал это творение Людвиг Шимон».

– Алиса, что вы выберете себе? Решайте быстрее, – поторопил меня Бертран.

– А можно забрать все работы? – робко поинтересовалась я.

– Приятно слышать, что вы так высоко оцениваете творчество своих одноклассников, – улыбнулся учитель. – Только будет несправедливо, если вам единственной в классе достанется пять работ, а многие вообще останутся ни с чем. Поэтому, пожалуйста, выберете только одну картину, либо оставьте их все авторам.

«Боже! И что мне выбрать?» – я снова окинула взглядом рисунки. – «Конечно, хотелось бы избавиться от пошлых картин. Но рисунок Ричарда мне понравился, не смотря на то, как он там меня изобразил. Уничтожить его у меня не хватило бы духу, а хранить у себя нечто подобное было бы очень странно. Да и Ричард таких картин может нарисовать целую сотню. Бороться с этим бессмысленно. Вероятно, следовало бы выбрать работу виконта ди Минкасье. Всё же он старался ради меня. Но тактически верно будет сразу расставить приоритеты. Это я старалась ради него, и именно это должно быть главным. Так что пусть оба портрета остаются у него. И тот где я рисовала его и тот, где мой образ нарисован его рукой».

– Я заберу вот эту, если позволите, – я взяла в руки картину, нарисованную Кристиной.

– Да, конечно, – преподаватель кивнул, улыбаясь. – Очень хороший выбор. Будьте добры, покажите выбранное полотно классу.

Я повиновалась, повернув рисунок лицевой стороной к аудитории. Было видно, как загорелись глаза у Кристины. А вот парни, похоже, расстроились. Все, кроме виконта. Лицо Сержа не выразило каких-либо эмоций. Он просто с интересом посмотрел на картину. Только и всего.

– Я так рада, что ты меня выбрала, – зашептала Карина, как только я села на место. – Спасибо. Теперь эта картина останется у нас и её можно будет в комнате повесить.

– Это тебе спасибо. Ты отлично рисуешь.

– Не так отлично, как ты, – Отис покачала головой. – Зачем ты соврала, что не умеешь рисовать? Твой портрет Сержа просто потрясающий.

– Не преувеличивай.

– Нет. Серьёзно, – Кристина хитро прищурила глазки. – Могла бы просто сказать, что хочешь его изобразить, чтобы произвести на парня впечатление. Я бы поняла. Вот только не пойму, для чего тебе всё это? Осмотрись. Тобой уже заинтересовались мальчики намного лучше виконта. Зачем тебе сдался этот Минкасье?

– Говори тише, – нахмурилась я. – Он услышит.

– Хорошо, хорошо, – Отис покладисто кивнула, улыбаясь. – Дело твоё, конечно. Если ты решила завоевать сердце Сержа, я помогу тебе всем, чем смогу. Но подумай ещё раз. Жизнь всего одна и она очень короткая. Не нужно тратить её на таких жалких парней, как этот виконт.

«Да. Жизнь одна и я её уже потратила. Теперь всё в прошлом, и сейчас решения принимаются не мной, а сумасбродным магом, ведущим свою собственную игру. Я просто пешка в его руках. Конечно, мне отлично видно, что на меня обратил внимание Марк Кунасье. И, кажется, он искренне надеялся, что мною будет выбрана его работа. Только я её проигнорировала. Я должна была так поступить. Мне необходимо отгораживаться от любого мужского внимания непроницаемой стеной, чтобы виконт не пугался возможной конкуренции. Таков план. Но, если бы я сама могла выбирать, то, конечно, склонялась бы к Марку или даже Ричарду. Ричи Де Валорьен кажется мне неплохим парнем, хоть и немного озабоченным».

Я покосилась на виконта. Он как раз держал в руках мой рисунок, рассматривая его со странным выражением лица.

– Знаешь, Кристина, – я посмотрела на Отис и улыбнулась. – Не забивай голову ерундой. Давай лучше попросим у учителя холст, грифель и краски. Я вечером нарисую твой портрет, вложив в него всю душу и у нас на самом деле будут наши портреты в комнате.

– Правда? – девушка обрадовалась.

– Ага, – я кивнула.

Следующим уроком была словесность, и проходить она должна была в другой аудитории. Пока мы шли туда по коридору, я догнала виконта.

– Господин Серж, вам понравился мой рисунок?

– Очень понравился. Баронесса, вы замечательно рисуете. Я не ожидал. Почему вы сказали госпоже Отис, что у вас нет таланта к изобразительному искусству?

– Простите виконт. Я, правда, считаю, что у меня нет таланта, а одна прилежность. Так как я, может нарисовать практически кто угодно.

– Вы ошибаетесь. Кто угодно так не нарисует.

– Ладно. Я не буду спорить. На самом деле я подошла извиниться за то, что выбрала не вашу картину, а Кристины. Просто мне показалось, что она очень расстроилась бы, если б её труд не был мною оценён. Возможно, она бы даже расплакалась.

– Я понимаю, – Серж усмехнулся. – Вам не за что извиняться. Если хотите, я всё же отдам вам мой рисунок.

– Огромное спасибо, – я постаралась изобразить на лице неподдельную печаль и вздохнула. – К сожалению, я уже не смогу его взять. Я исчерпала лимит количества личных вещей. Обладать вашей картиной, правила академии мне не позволят.

– Понимаю. Жаль.

– Да. Это так прискорбно. Скажите, а вы ранее обучались изобразительному искусству?

– Конечно, – виконт кивнул. – Практически все дети дворян обучаются рисованию, поэзии, музыке и танцам. Вы ведь тоже?

– Верно, – я улыбнулась и, приблизившись к Сержу максимально близко, доверительно заглянула в его глаза снизу вверх. – Подскажите мне, сэр Минкасье. Я сейчас думаю о том, в какой клуб мне вступить. Может, вы посоветуете что-нибудь? Вы в какой клуб записаны?

– Простите баронесса, – Серж покачал головой. – Мой клуб вам вряд ли будет интересен. А о других я знаю слишком мало, чтобы решиться давать советы.

– Почему не будет интересен? – я удивлённо вскинула брови.

– Я записан в клуб любителей шахмат.

«Что?! О, боже! Вот только этого не хватало! Ну и за что мне это всё?! О шахматах я знаю только то, что там доска в клеточку. А в остальном я так же далека от этого, как рогоз от астрологии».

– А разве азартные игры не запрещены в академии? – недоумённо спросила я.

– Шахматы не считаются азартной игрой, – снисходительно просветил меня виконт. – Это высокоинтеллектуальная игра.

– Понятно. Признаться, я не знала об этом! Как интересно! И как вам? Нравится этот клуб?

– Конечно, – Серж кивнул. – Я с детских лет увлечён шахматами. Меня научил играть отец, и с тех пор я почти всё свободное время посвящаю этому занятию.

Я чуть склонила голову, улыбаясь и изображая понимание во взгляде. Мы дошли до дверей аудитории, и мне пришлось отстать от парня.

«Блин! Шахматы, значит. Полный бред, конечно. Но деваться некуда. Могло быть и хуже. А это вполне приемлемо. Бог с ним, что я совершенно ничего не смыслю в подобной игре. Моя задача просто быть ближе к виконту и только. На сами шахматы мне глубоко наплевать».