– Папа.

Слово сорвалось с моих губ с жалобным всхлипом. Я положила ладонь на его грудь, пытаясь погасить искры и уже не думая о том, что после этого останусь в полной темноте, где скрывается чудовище.

Отец еще жил, еще дышал. На его глазах, теперь совершенно обычных, не залитых мраком, выступили слезы.

– Папа, пожалуйста, прости!

Я сосредоточилась, отдавая ему всю свою энергию. Однажды я помогла Мраку. Обязана помочь и теперь!

– Криста, не надо, – тяжело дыша, прошептал отец. – Прошу. Ты все сделала верно.

Он поднял руку, силясь погладить меня по щеке, но тут же уронил ее. В последний раз вздохнул и замер, глядя быстро стекленеющими глазами куда-то поверх моей головы.

– Папа!

Я не закричала даже – зарычала подобно загнанному в угол зверю. Собрала всю силу, какая только у меня была, до последней крошечной крупинки, – и отправила отцу.

Не хватит. Я с тоскливым ужасом вдруг осознала, что моей энергии не хватит. Слишком мало ее у меня осталось.

Неожиданно я ощутила, как в меня вливается чужая сила. Она переходила от меня к отцу так стремительно и мощно, что я слышала, как потрескивает от напряжения воздух.

В этот момент последняя искорка, все еще танцующая на ткани его рубашки, погасла. Комната погрузилась в полный мрак.

«Ничего страшного, – промелькнуло в голове. – Отец не закончил читать заклинание. Создание из нижнего мира не сумеет преодолеть круг».

Из тьмы послышались какие-то странные чавкающие звуки. Затем – тонкий вой, медленно, но верно нарастающий до неимоверных пределов.

Я пыталась не обращать на это внимание, сосредоточившись на отце. Моя сила текла к нему широким потоком, синеватыми бликами ложась на его лицо. Я была готова отдать ее всю до капли, лишь бы он жил! И плевать, что после этого я навсегда перестану быть ведьмой. В жизни есть вещи поважнее исполнения детской мечты.

Тьма бесновалась вокруг. Рев то доходил до невыносимой громкости, то стихал, но не прекращался ни на мгновение. Он сводил меня с ума, мешал сосредоточиться.

– Хватит! – закричала я, едва не сорвав голос. – Уймись! Иди к той, кто призывал тебя на самом деле! Она твоя законная добыча!

И сразу после этого все прекратилось. Наступившая тишина была такой всеобъемлющей, что сначала мне почудилось, что я оглохла. И в этом ошеломляюще мертвом спокойствии с тихим шорохом под потолок взмыла тусклая магическая искра, сорвавшаяся с моих пальцев. Я вдруг услышала, как отец едва слышно втянул в себя воздух. Его ресницы дрогнули; из распахнутых глаз медленно, но верно исчезала пугающая пустота смерти.

– Папа! – Я едва не зарыдала от облегчения. – С тобой все в порядке?

Отец моргнул опять. Сосредоточил на мне взгляд.

Я попыталась оборвать нить исцеляющего заклинания, здраво рассудив, что самое страшное миновало. Но мгновением раньше рука отца легла поверх моей ладони. Сжала ее с такой силой, что я вскрикнула от боли.

Да какого демона происходит?!

– Что ты делаешь? – спросила я, безуспешно пытаясь освободиться.

Сила по-прежнему утекала из меня. Но теперь против моей воли. Как будто что-то или кто-то высасывал ее, стараясь опустошить мой запас до дна.

Губы отца дрогнули, складываясь в пугающий оскал. Он по-прежнему абсолютно молча смотрел на меня.

Ну уж нет. Так не пойдет.

Свободную руку я сжала кулак, готовая врезать по нему. Не магией, а банальной физической силой. Однако не успела. Губы отца шевельнулись вновь – и он негромко, но отчетливо произнес финальное слово заклинания.

Искра, все это недолгое время мечущаяся под потолком, мгновенно погасла, слизнутая длинным языком тьмы. И с замиранием сердца я услышала за спиной тяжелые шаги создания из нижнего мира и знакомый противный чавкающий звук.

– Ну наконец-то! – вдруг раздался довольный голос. – А вот теперь, красавчик, мы поговорим.

Шейн? Он где-то рядом?

Я попыталась обернуться, но вдруг вокруг меня и отца, все еще лежащего на полу, расцвели какие-то зеленые чары. Судя по всему – охранные.

В изумрудных отблесках я увидела, как отец вновь закрыл глаза и, судя по всему, потерял сознание. Хвала небесам, выглядел он при этом вполне нормально, а не как человек, находящийся на грани смерти. Его грудь мерно вздымалась, на лице разгладились жесткие непривычные морщины, даже на губах застыло некое подобие расслабленной улыбки. Но вот мне-то спокойно не было.

Каждое движение теперь давалось с величайшим трудом, будто я барахталась в очень вязком желе. Между тем за моей спиной явно что-то происходило. И что-то очень нехорошее.

Снова раздался вой, от которого я чуть не оглохла, пока пыталась спасти отца. Теперь в нем отчетливо угадывалось предвкушение, и сердце вдруг пропустило удар от жуткой мысли – а что, если Шейн сейчас скормит меня заживо этой твари? Я понятия не имею, что вообще происходит. Вдруг мне не радоваться его появлению надо, а огорчаться? Очень подозрительно, что совпало это именно с тем моментом, когда мой запас сил почти на нуле. По какой причине он не помог, когда я рыдала над телом отца, думая, что потеряла его навсегда? Где же он был, когда к моей шее прижали кинжал, а за спиной читали заклинание призыва демона?

«Криста, я все тебе объясню, – послышался в голове шепот. – Поверь мне, пожалуйста».

Ну уж нет! Второй раз я такую ошибку не допущу. И так слишком дорого заплатила за первую.

Собрав остаток сил, я рванулась из магических пут, удерживающих меня в мягких, но прочных силках. Рванулась так отчаянно, как только могла.

«Вот ведь упрямая девчонка! – раздраженно посетовал Шейн. – Прости, но так будет лучше для всех».

И перед глазами все вспыхнуло от обжигающей боли в затылке. А затем я погрузилась в тихое и теплое забытье.

– Гад ты все-таки, Шейн!

Сознание то возвращалось ко мне, то вновь уплывало. В короткие моменты просветления я слышала, как кто-то рядом зло выговаривает блондину за все случившееся. И, если честно, я полностью разделяла мнение говорившего. Хотя нет. Я бы высказалась в адрес лицемерного блондина намного резче. Боюсь, цензурными при этом были бы только предлоги.

– То, что ты сделал, – полнейшее безумие! – опять прорезался гневный голос через пелену обморока.

Теперь я узнала голос верховной ведьмы. Интересно, почему она так злится? За все время нашего знакомства я ни разу не слышала, чтобы Тесса так ругалась на кого-нибудь.

– Нет, не безумие, а настоящее преступление, – поддержал ее еще кто-то.

Ага, и Ингмар Вейн здесь. Даже неловко, что возле меня собралось столь славное общество, а я даже глаз открыть не в состоянии.

– Было бы преступлением, если бы у меня ничего не получилось.

А вот от этого насмешливого замечания меня мгновенно кинуло в жар негодования. Выплеск эмоций оказался таким сильным, что я вновь отключилась.

По всей видимости, на сей раз обморок продлился всего ничего. Потому что когда я очнулась, то услышала окончание фразы Шейна:

– Но у меня получилось, а победителей не судят.

– Знаешь, я даже не буду с тобой спорить, – с тяжелым вздохом отозвался Ингмар после недолгой паузы. – Полагаю, Кристабелла сама с превеликой радостью скажет все, что о тебе думает. Тем более она уже очнулась. Не так ли?

И я почувствовала, как на мой лоб опустилась чья-то прохладная рука.

Я совершила огромное усилие, пытаясь разлепить веки. На какой-то миг почудилось, что я вот-вот снова рухну в небытие, но мне все-таки удалось удержаться по эту сторону реальности.

Перед глазами все предательски расплывалось. Я видела мир в какой-то дымке. Стоило чуть напрячься, чтобы сосредоточить на чем-нибудь взгляд, – как я опять чуть не соскользнула в обморок.

– Не усердствуй пока, – с непривычной заботливостью посоветовал Ингмар и убрал руку с моего лба. – Твои силы будут еще очень долго восстанавливаться. Еще бы! Столько приключений разом.

И бросил полный неодобрения взгляд на Шейна.