Я нервно заерзала в кресле.

Ничего не понимаю. Получается, отец помнит Шейна? Но мне казалось, что блондин тщательно уничтожил все воспоминания об их знакомстве.

«Самое любопытное, что мне тоже так казалось, – с легкой ноткой удивления проговорил невидимый Шейн. – Даже более того, я был в этом абсолютно уверен».

– Я никому не продавала душу, – хмуро возразила я.

– Ну да, конечно, – с нескрываемым скепсисом протянул отец. – А как тогда ты получила силу ведьмы, моя дорогая? Шейн не относится к числу тех людей, кто способен на какой-либо бескорыстный поступок. Точнее, он вообще не относится к числу людей. Но по какой-то неведомой причине он помог тебе.

Хм-м… Такое чувство, что отец хорошо знает Шейна. Но откуда? Они встречались-то два раза. И каждый раз блондин стирал отцу память.

«Все страннее и страннее, – отозвался тот. – Продолжай. Разговори его, Криста».

– Чтобы вызвать демона, надо знать, как провести ритуал, – проговорила я, решив не тратить время на пустые споры. – Как ты это сделал? Гримуар Ивы уже был у меня.

– Думаешь, у твоей бабушки была только одна колдовская книга? – фыркнул отец. – Конечно нет. Ива Петерсон была темной ведьмой. И отличной ведьмой. Невозможно создать собственную книгу заклинаний с пустого места, без знания трудов прошлого. Она усердно изучала искусство запрещенного колдовства, используя при этом множество источников.

– Вот как? – Я вздернула брови. И поинтересовалась: – И где же хранились все эти источники?

– Ты меня удивляешь, Криста. – Отец укоризненно покачал головой. – В библиотеке, где же еще. Там же, где хранился и гримуар.

Я приоткрыла от изумления рот, осознав, что именно услышала.

Но это же неправда! Гримуар отец вообще прятал в тайнике под каминной полкой. И в библиотеке, оставшейся мне в наследство от матери и бабушки, не было никаких книг по темной магии. Уж в этом я уверена, потому что в свое время изучила ее всю, вдоль и поперек, как говорится.

«Ага, – глубокомысленно обронил Шейн. – Продолжай, Криста. Этот разговор становится все более любопытным».

– Я все равно не понимаю, – очень медленно и осторожно произнесла я, внимательно наблюдая за расслабленно развалившимся в кресле отцом, который лениво покачивал бокал в раскрытой ладони. – Зачем тебе магическая сила? Тем более полученная таким образом. Много лет ты вообще не выказывал никакого интереса к занятиям колдовством. Уговаривал меня забыть о мечте стать ведьмой и найти какую-нибудь обычную работу. Почему вдруг так резко переменил свое мнение?

– Деньги, моя дорогая, деньги и власть. – Отец лениво растянул губы в усмешке. – Ты знаешь, моя книжная лавка уже давно не приносит особого дохода. В последний год я еле свожу концы с концами, зачастую получая больше убытков, чем прибыли. Скорее всего, в ближайшее время мне придется ее продать.

Отец помрачнел и отхлебнул вина, угрюмо уставившись себе под ноги.

Я печально поджала губы. Понимаю его чувства. Лавка была отдушиной для отца. Любимым делом всей его жизни. Очень жаль, что она не выдерживает конкуренции с новыми крупными заведениями, где все сделано для удобства покупателей.

– Это очень несправедливо, Криста, – глухо проговорил отец, по-прежнему глядя в пол. – Я всю жизнь честно и усердно трудился. А в итоге должен бросить все, потому что землю рядом с моей лавкой выкупил какой-то ушлый торговец, хорошо знакомый с бургомистром со всеми вытекающими из этого привилегиями. Он платит вдвое меньше налогов, чем я. К тому же у него связи в Даресе. Книги и газеты в его магазине стоят гораздо дешевле, чем у меня. Все мои старые клиенты теперь закупаются у него, но их можно понять. Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше и выгоднее. Теперь ко мне ходят лишь несколько стариков. Да и то по давней памяти. Чаще всего – просто поболтать о былых временах, выпить со мной чая, но не за покупками. Все идет к моему окончательному разорению.

Голос отца звучал глухо и расстроенно. Он одним глотком допил вино, после чего поставил бокал на пол рядом с собой.

От неосторожного движения тот опрокинулся, украсив светлый ковер россыпью мелких кроваво-красных капель. Но отец не обратил на это ни малейшего внимания, хотя я прекрасно знала, как щепетильно он относится к порядку в доме.

– Значит, демон пообещал тебе деньги? – уточнила я. – И сколько?

– Достаточно, чтобы ни я, ни ты до конца жизни ни в чем не нуждались, – уклончиво ответил отец. – Но главное – он пообещал мне власть.

– Власть?

Отец загадочно усмехнулся.

– Каждый родитель мечтает сделать жизнь своего ребенка лучше, – сказал он негромко. – Криста. Все это я сделал во имя и ради тебя. Неужели ты еще не поняла, в чем заключается моя главная выгода?

Я с недоумением пожала плечами. А я-то тут при чем? Пока от действий отца у меня одни проблемы.

– Демон пообещал мне расправиться с верховной ведьмой, – сообщил отец. – Отнять у нее всю силу и передать тебе. Это было моим главным желанием. Чтобы ты стала величайшей ведьмой в мире!

Последнюю фразу отец выкрикнул почти в голос. Его глаза вновь лихорадочно заблестели, а на щеках выступил болезненный пунцовый румянец, будто он страдал от лихорадки.

Я невольно вжалась в спинку кресла. Никогда прежде я не видела отца в таком возбуждении. Он был весьма рассудительным и спокойным человеком. Повышал на меня голос только в исключительных случаях. Как, например, недавно, когда я чуть не спалила всю кухню, пытаясь приготовить зелье, улучшающее цвет лица…

На этой мысли я опять замялась. Зелья, зелья… Почему у меня возникает неприятное чувство, что я упускаю из вида нечто очень важное, каждый раз, когда я о них думаю? Словно с ними связана существенная деталь, по какой-то причине прошедшая мимо меня.

Отец между тем шумно дышал, стараясь взять эмоции под контроль. Снова улыбнулся, но я видела, как уголки его губ нервно подрагивают.

– Можешь не благодарить, – вальяжно обронил он, убедившись, что я не тороплюсь кидаться ему на грудь с восторженным восклицанием. – Возможно, сейчас ты еще не понимаешь, на какие жертвы я ради тебя пошел. Но рано или поздно осознаешь мою правоту. Кристабелла, ты станешь достойной продолжательницей дела твоей бабушки. Именно так, как хотела твоя мать и как хочу я.

«Но ты никогда этого не хотел».

Возражение так и не сорвалось с моих губ. Ощущение неправильности происходящего все усиливалось. Я не узнавала сейчас отца. Он словно забыл все наши споры по поводу моих безуспешных попыток поступить в ведьминскую школу. Забыл свое признание о том, что мать намеренно не поставила на мне метку, хотя и могла. Забыл, как долго и упорно Шейну пришлось уговаривать его отдать гримуар.

– Кстати, а как ты поняла, что в этом замешан я? – поинтересовался отец. – Мне казалось, я хорошо замел за собой следы. Никто и никогда не подумал бы на меня. Все прекрасно знают, что во мне нет ни капли магической силы. – Он ухмыльнулся и уточнил: – Ну, то есть не было до недавнего прошлого.

– Поисковые чары, – буркнула я. – Тесса сказала, что поисковые чары с места одного из убийств привели сюда, к твоему дому. Точнее, к моей сгоревшей лавке. Такие чары невозможно обмануть. Получается, что человек, совершивший преступление, часто бывал в лавке.

«Не только, – вдруг раздался задумчивый голос в моей голове. – Есть и еще одна причина, по которой чары могли привести к твоей лавке. И ты эту причину ранее озвучивала».

Я умолкла на полуслове, изумленно округлив глаза.

Ну конечно же, зелья! Вот почему мне никак не давали покоя мысли о них. К лавке чары могли привести и в том случае, если преступник пользовался моими зельями. Но… По-моему, в Вильморе просто нет такого человека. Все соседи прекрасно знают, что мои снадобья далеки от идеала. Мягко выражаясь, конечно. А если быть откровенной – их применение возможно лишь на свой страх и риск. Слишком неожиданными могут быть последствия.

– Да, если честно, меня сильно встревожил визит сюда Тессы Аддамс, – проговорил отец, вряд ли подозревая, о чем я в этот момент думала. – Но наш разговор прошел весьма благожелательно. Видимо, она успела навести справки и была в курсе, что магом я не являюсь. А значит, смело вычеркнула меня из списка подозреваемых. – Он помолчал немного и добавил с нескрываемой досадой: – Пожалуй, я недооценил эту ведьму. Стоит разделаться с ней поскорее. Так мне будет спокойнее.