И Шейн словно с ленцой продемонстрировал пауку свой медальон.

Глаза Мрака полыхнули ярким изумрудным пламенем удивления.

– Однако, – протянул он после короткой заминки. – Такого я точно не ожидал. Демон на побегушках инквизиции?

– Не на побегушках. – Безмятежная улыбка Шейна слегка поблекла после столь обидного высказывания, и он сухо добавил: – Я не совсем сотрудник магического надзора. Оказываю ему скорее консультативные услуги и сугубо по собственному желанию.

– Каков твой интерес к Кристабелле? – полюбопытствовал Мрак. – Не скрою, ты молодец, что разоблачил Эмилию. Собственно, именно ее появление и вывело меня из анабиоза. Слишком активно эта дамочка использовала поисковые чары в попытках найти гримуар. Впечатленный такой настойчивостью, я поговорил с ней.

– В реальности? – не вытерпев, перебила я.

– Конечно нет, – снисходительно фыркнул Мрак. – Боюсь, если бы я пришел к ней наяву, она разрушила бы этот дом до камушка, пытась получить желаемое. А так у нее не было окончательной уверенности, что гримуар именно здесь, поэтому она не решалась на активные действия.

– А почему она не зачаровала моего отца? – задала я новый вопрос. – Полагаю, в этом случае он бы с радостью отдал ей все, что нужно.

– Потому что ведьмы обычно плохо владеют магией внушения, – терпеливо пояснил Мрак. Добавил с сарказмом: – В отличие от демонов.

– Тогда как ты поговорил с ней? – спросил теперь Шейн, пропустив мимо ушей намек в свой адрес.

– Во сне. – Мрак взбежал повыше по спинке кресла. – Мне нужно было узнать, что ей надо. Могу ли я ей доверять и имеет ли смысл сменить хозяйку, раз уж в роде Петерсонов не появилось новой ведьмы. Как вы понимаете, ответы на эти вопросы мне не понравились. Эмилия жаждала власти и мести. Я прекрасно понимал, что ее затея обречена на провал. Рано или поздно она попалась бы. А значит, гримуар Ивы и я угодили бы в жадные лапы магического надзора. У меня не было ни малейшего желания провести вечность на пыльной полке какого-нибудь тщательно оберегаемого хранилища. Поэтому я затаился. Ну а Эмилия продолжила действовать, получив пусть слабое, но доказательство того, что гримуар где-то рядом. К сожалению, у меня не получилось убедить ее в том, что наш разговор был лишь плодом ее разыгравшегося воображения.

Мрак устало вздохнул, закончив свои объяснения.

Я нервно заерзала: голова шла кругом от новой информации.

Не скрою, меня радовало то, что отныне я без проблем могу общаться с фамильяром, не бледнея и не ледянея при этом от ужаса. Но… Я по-прежнему не чувствовала с ним никакой связи. Сидит напротив паук – подумаешь. А еще меня очень встревожила одна мысль.

Очевидно, что гримуар, который лежит сейчас около меня, – весьма опасная вещь. Если в магическом надзоре узнают, что он не уничтожен, то возникнут огромные проблемы.

Отсюда вопрос: с чего Шейну помогать мне? А вдруг это лишь своеобразный способ выслужиться на работе? Если я действительно стану ведьмой – не арестуют ли меня в тот же час из-за многочисленных нарушений магических законов Трибада? Благо, что и доказательств более чем достаточно. Тут тебе и книга запрещенных заклинаний, и ужасающего вида фамильяр…

– Девочка моя, – покровительственно протянул Шейн. – Поверь, мне нет нужды выслуживаться. Это во‐первых. А во‐вторых, я бы мог сдать тебя еще в тот момент, когда ты пыталась призвать демона. Пусть это и было по наущению Эмилии, но решение о ритуале ты приняла сама. Собственно, как и сегодня. За подобное ты бы одним штрафом точно не отделалась.

– Чувствую кровь Петерсонов, – неожиданно хихикнул Мрак. – Кристабелла, бабушка могла бы тобой гордиться.

Я смущенно засопела, не оценив столь своеобразный комплимент. Вообще-то, моя бабушка сама чудом избежала казни за пристрастие к темной магии.

– Теперь я понимаю, почему ты заинтересовался Кристабеллой, – продолжил Мрак, обращаясь к Шейну. – Подобное тянется к подобному. Но это лишь подтверждает мои опасения. Я не стал служить Эмилии. Боюсь, что не буду служить и Кристабелле.

Как это – не будет?

Сердце тревожно екнуло после такого заявления фамильяра. Неужели он и впрямь откажется?

– Криста – последняя представительница рода Петерсонов, – спокойно сказал Шейн. – Если ты не поможешь ей обрести силу, то…

– Я ждал не одно десятилетие, – оборвал его Мрак. – Меня не страшит, если придется подождать еще некоторое количество лет. Но я должен быть уверен, что моя хозяйка не встанет на дорогу служения тьме.

– Твоя щепетильность и принципиальность меня удивляют, – после недолгой паузы признал Шейн. – Странно слышать подобное от тебя. Особенно если учесть, кому ты служил до этого.

– Отнюдь, – возразил Мрак. – Мы с Ивой прошли вместе через многие испытания. Она очень боялась смерти на костре. Но расстаться с гримуаром, в который вложила все свои знания, считай, почти душу, тоже не могла. Хотя прекрасно понимала, какую опасность несет книга. В конце жизни она действительно раскаялась во всех своих деяниях. И перед смертью дала мне приказ защищать гримуар. Я не должен допустить, чтобы он попал в недостойные руки.

Судя по всему, эта информация стала неожиданной для Шейна. Он вскинул брови, не пытаясь скрыть изумления.

– Вот как, – протянул блондин. – Не ожидал подобного.

Мрак ничего не сказал в ответ. Посмотрел на меня.

Мне стало неуютно от такого внимания. Каким-то образом я чувствовала, что пауку сейчас очень грустно. Он словно хотел запечатлеть меня в своей памяти до последней мелкой детали. А затем…

«Затем он опять уйдет во тьму, – внезапно осознала я. – Впадет в спячку до тех пор, пока более достойная ведьма не призовет его».

Очертания паука задрожали, медленно истончаясь по краям. Фамильяр растворялся на моих глазах, переходя в нематериальную форму.

Как ни странно, Шейн при этом ничего не делал. Он просто сидел и смотрел. И смотрел почему-то на меня, будто ожидал от меня каких-то действий или слов.

Но каких?

– Постой! – неожиданно даже для себя взмолилась я. – Не уходи, пожалуйста!

Мрак, к этому моменту превратившийся в белесое облачко, снизошел до моей просьбы. Мгновение – и его фигура вновь стала видимой.

– Я буду очень хорошей хозяйкой для тебя! – горячо пообещала я. – И я не собираюсь заниматься никакой темной магией.

– Ты пыталась вызвать демона, – скептически напомнил он. – Дважды. И в последний раз у тебя это получилось.

– Я просто очень хочу стать ведьмой, – тихо призналась я. – Очень сильно! Это самая большая моя мечта в жизни. Честное слово, если она исполнится – я буду только помогать людям. И никогда не обращу свой дар во вред кому-нибудь.

– Никогда не говори «никогда», Кристабелла. – Мрак фыркнул, явно не поверив моему обещанию. Опять замерцал, истончаясь на глазах.

– Ну прошу тебя! – Я жалобно шмыгнула носом. – Что мне сделать, чтобы ты поверил мне?

Мое несчастное сердце разрывалось от боли. Я не могла поверить, что Мрак сейчас уйдет. Мое желание почти исполнилось. Другого такого шанса у меня точно больше не будет.

– Вот только плакать не надо, – хмуро пробурчал Мрак. – Ненавижу слезы.

Судя по всему, моя отчаянная мольба проняла его. Паук то уменьшался в размерах, норовя исчезнуть, но почти сразу вновь становился более чем реальным.

– Ты ведь можешь прочитать мои мысли, – сделала я робкую попытку развить успех в деле переубеждения фамильяра. – Загляни в них. И тогда сам увидишь, что я не лукавлю.

– Я не сомневаюсь, что ты искренне веришь в свои слова, – возразил Мрак. – На данный момент. Но со временем все может измениться.

– А если тебя призовет другая ведьма – где гарантии, что со временем и она не начнет служить тьме? – задала я резонный вопрос.

– Да, но не каждая ведьма якшается с демоном, – упорствовал Мрак.

– Попрошу без грубостей, – тут же фыркнул Шейн. – Не «якшается», а «общается». И я все-таки не совсем обычный демон. По крайней мере, в магическом надзоре почему-то мне поверили. Считаешь себя прозорливее опытных инквизиторов?