Фитин видел показания осужденных испанцев-интернационалистов и знал, что только ранение спасло команданте Мигеля от ареста – можно сказать, искупил кровью. Оказалось, не зря. За год под его руководством разрозненные агенты, доставшиеся Фитину от Ямщика, не только не вышли из-под контроля, а образовали вполне рабочую структуру. И даже начали поставлять развединформацию о военно-промышленном потенциале польского генерал-губернаторства.

Но самое главное, что выделило теперь уже капитана ГБ среди других рассматриваемых претендентов, его способность вычислять перевербованных предателей. Дважды по каким-то совсем незначительным мелочам на грани понимания – по изменившейся мимике, по вдруг появившемуся запаху – он начинал подозревать человека в измене и проводил проверку. В обоих случаях люди оказались перевербованы германской разведкой и были вовремя ликвидированы.

И, несмотря на все вышеперечисленное, Павел Михайлович сомневался. Кандидатура, как, впрочем, и две другие, согласована с наркомом внутренних дел комиссаром государственной безопасности 1-го ранга Берией, одобрена самим товарищем Сталиным, но все равно последнее слово, по результатам собеседования, за ним, старшим майором Фитиным.

– Рыцарство закончилось очень быстро, – так же внезапно и зло продолжил капитан, – франкисты не особо и скрывали свои зверства. А вот дисциплина не появилась. Я предложил бы то же самое, если б мозгов хватило додуматься. Рапорт писал коммунист и профессионал.

– Поясните.

– Свобода в Испании закончилась анархией, армия развалилась – Республика пала. Если для того чтобы выстоять нужны жесткие меры, значит, коммунисты должны стать тверже кремня. Потребуется, я самолично задушу хоть немецкого инженера, хоть польского металлиста.

– Что ж, я рад, что не ошибся в вас, Михаил Григорьевич.

Вставая, Фитин протянул руку и, дождавшись крепкого рукопожатия, продолжил:

– Сейчас я расскажу, в чем будет заключаться ваше задание, товарищ капитан государственной безопасности.

Старший майор не поленился подойти к стальному, еще дореволюционной конструкции сейфу с полузатертой надписью «Ф. Санъ-Галли» и достать картонную папочку светло-серого цвета. Фитин аккуратно положил ее на стол, смахнул одному ему видимую пылинку, сел и только тогда посмотрел на так и замершего стоя капитана.

– Вот и ноги размял. А ты чего стоишь? Садись.

Фитин дождался, пока капитан сядет, сам сел напротив и, смотря немного сквозь Федотова, совершенно неожиданно спросил:

– Это ничего, что я к тебе на «ты»?

– Ничего страшного, Павел Михайлович.

– Правильно, – отвечая больше каким-то своим мыслям, чем реагируя на реплику, согласился товарищ старший майор.

Фитин придавил папку тяжелой ладонью, не торопясь передавать ее собеседнику.

– Тут, если справишься, внеочередное звание. Но и ошибиться тебе нельзя. За тебя я поручился перед наркомом, а он в свою очередь поручился там, – старший майор ткнул пальцем куда-то в потолок.

– Дело… на… контроле… у самого… – веско, словно вбивая сваи в судьбу капитана, выделяя каждое слово, припечатал и так охреневшего подчиненного товарищ Фитин. – В папке некоторые материалы из личного дела майора Самойлова Виктора Степановича. Это копию его рапорта Жукову ты сейчас читал. И это он же, практически в инициативном порядке, наперегонки со временем вербовал поляков на территории, уже занятой вермахтом.

– Интересный, я смот…

– Я не закончил.

– Простите, товарищ старший майор.

– Да сядь, не мельтеши. Договорились же – Павел Михайлович. Ты слышал что-нибудь об отдельной разведывательно-диверсионной бригаде Генерального штаба?

– Нет.

– Правильно, о ней мало кто слышал. Так вот, бригаду с нуля создал этот майор Самойлов. Отдельная структура, подчиняющаяся не Голикову, а напрямую Генеральному штабу.

– Ох ни хрена ж себе! Простите, товарищ старший майор.

– Меньше эмоций, капитан, они вам еще пригодятся. Соединение во многом экспериментальное. По штатам и структуре сам черт ногу сломит. Но, как бы то ни было, майор с успехом отбивал все атаки не только Голикова, но и маршала Кулика. Сейчас, со смертью маршала, ему, наверное, полегче будет. Вот теперь можешь материться и спросить меня – как?

– Как, Павел Михайлович?! И понятно Филипп Иванович, а каким тут боком артиллерист Кулик?

– Самойлов еще на Халхин-Голе сделал ставку на никому не известного комдива Жукова, сумел заинтересовать и показать потенциал своей спецроты глубинной разведки. И, как мы видим, не прогадал. Также он пользуется поддержкой Шапошникова и Мехлиса. Хотя связь с последним старается не афишировать. Это на вопрос «как?». Что касается товарища маршала, то Кулик лишь один из многих. Хотя он, пожалуй, был самым ярым недоброжелателем майора. Я так думаю, человек двадцать-тридцать, занимающих очень серьезные должности, на радостях точно бы напились, узнай, что майор отправлен в отставку.

– Но как может простой майор насолить маршалу? Хотя я помню его по Испании – Генерал Купер, храбрый командир, но характер тяжелый, мог из-за любой мелочи наорать на человека, критики не терпел.

– Ха-ха. Товарищ майор критиковать любит и прекрасно умеет это делать. Кроме бригады он занимает малозвучную, но очень интересную должность консультанта коллегии наркомата вооружений.

– Человек с двойным дном, – понимающе улыбнулся Михаил.

– С двойным ли? – отзеркалил улыбку Фитин. – Также Самойлов, как депутат Верховного Совета, входит в различные комиссии и, насколько мне известно, не стесняется пользоваться всеми вытекающими из этого статуса правами.

– И как он все успевает?

– В последнее время дела в бригаде все больше перекладывает на заместителей и, можно так выразиться, ближний круг. Там тоже в кого ни ткни – объект для разработки. Один тибетский монах чего стоит.

– Настоящий монах?

– Ха, ладно бы просто монах, а этот еще и специалист по восточной медицине и оздоровительной гимнастике, которая в Китае нераздельна с рукопашными единоборствами. Понял?

– Однако.

– Но сейчас не об этом. Во-первых, у майора есть автобус, переделанный в командный пункт и имеющий жилой отсек. Во-вторых, служебный самолет, только не спрашивай меня, как он его получил. Так что мотается по европейской части СССР как проклятый, спит в своем автобусе, иногда и за Урал залетает. Энергии у человека, как будто он напрямую к Днепрогэс подключен, авторитетов не признает, на предложения войти в положение… смотри-ка, прям стихи, реагирует крайне нервно. Понимаешь теперь, скольким он людям спокойно спать мешает?

– А что, в промышленности все так плохо?

– Не то чтобы плохо. Но майор Самойлов считает, что нам катастрофически не хватает времени. А уж лодыри и дураки всегда есть и будут.

– Товарищ майор настолько авторитетен в этом вопросе?

– Вот тут мы и подошли вплотную к твоему заданию. Бригада имеет свою базу в Пензенской области. Очень хорошо, я бы даже сказал революционно оборудованную. Самойлов вообще не стесняется внедрять новаторские методы подготовки личного состава. Кое-что мы даже перенимаем для внедрения у себя, за чем-то пока внимательно следим. Именно диверсантов (кодовое обозначение – «Росомахи») там наберется чуть больше батальона, остальное – части обеспечения. Так вот, эти «росомахи» не ходят в наряды, не несут караульную службу, вообще, можно сказать, не занимаются бытовыми проблемами, только тренируются по шестнадцать часов в день. Натаскивают их конкретно против Германии, то есть бойцы учат уставы вермахта, структуру немецких вооруженных сил, особенности несения караульной службы, знаки различия личного состава, немецкий язык. Ну и, кроме того, такие общие дисциплины, как топография, картография, ориентация с компасом и картой, маскировка, радиодело, минно-взрывное дело, экспресс-допрос в полевых условиях, навыки рукопашного боя и многое другое. Если в двух словах, учат их скрытно подобраться к цели, заминировать или захватить, если речь идет о языке, и успеть сделать ноги. По мнению наших спецов, довольно хорошая, крепкая программа. По вышесказанному есть вопросы?