Со времени похода на футбол с Марком Крамером Сэм держалась довольно угрюмо и смотрела на всех враждебно, но, пока мы с ней пели, она вроде немного оттаяла. Даже сама подала одну идею музыкального плана.

Она исполняла последний куплет, изо всей силы вытягивая гласные, как вдруг случилась странная вещь. В последней строчке на высокой ноте голос Сэм, вместо того чтобы подняться еще выше по октаве, неожиданно сорвался на своеобразное рычание.

Я даже играть перестала.

— Это что было?

Сэм смутилась, кашлянула:

— Ничего.

— Высоковато? Я могу модулировать пониже, если хочешь.

— Да нет. — Сэм еще раз откашлялась. — Просто я подумала, может, поставить в этом месте хриплое подвывание.

— Подвывание?

— Ну да. Как у Уоррена Зевона в «Оборотнях Лондона». Знаешь Уоррена Зевона?

Я покачала головой. Сэм знает массу древних песен и рок-групп, о которых я и слыхом не слыхала.

— Да, подвывание в духе Зевона будет как раз к месту, — сказала она. — Обязательно нужно это вставить.

Мы попробовали еще раз, поменяли один аккорд, пропели в замедленном темпе, чтобы Сэм могла точно найти нужную ноту, но на этот раз я подпевала ей на терцию ниже, тянула, сколько могла, продлевая причудливый жутковатый диссонанс.

На третий раз мы превзошли самих себя. Дверь распахнулась, на пороге стоял Мэтт, зажимая уши руками.

— Ребята, вы что здесь, кошек мучаете? — поинтересовался он. — Кошмарные звуки!

Сэм глянула на меня и широко улыбнулась своей особенной улыбкой, которую я так люблю.

— Кажется, дело пошло, — сказала она.

В четверг Зая и Сэм подошли к нам на перемене. Судя по улыбкам, которые им никак не удавалось сдержать, они приготовили для нас нечто специфическое.

— Послушайте, — сказала Сэм. — Наше юное музыкальное дарование сочинило убойную песню, и мы собираемся сыграть ее на концерте.

— А мне казалось, Зая будет выступать соло, — сказала я с подозрением.

— Я передумала, — сказала Зая. — Мы с Сэм исполним песню под названием «Персональная тучка». А еще нам хотелось бы сделать номер в группе.

— В группе? — повторила Чарли. — Что за группа?

Забудьте и не вспоминайте! В жизни не слышала о такой безумной идее. Во-первых, на репетиции оставался один день, максимум — два. Во-вторых, у Елены голосок, как будто скребут гвоздем по школьной доске.

К счастью, у меня неплохой голос (хоть и нескромно так говорить), и я прекрасно умею держаться на сцене.

Я немного беспокоилась насчет Чарли, у нее не очень сценическая внешность, но, в конце концов, мы уж как-нибудь ее прикроем.

В тот вечер мы после школы собрались у меня, Зая прокрутила кассету с записью песни. Песня была немножко странная, но чем-то она забирала.

Я спросила:

— А нам что делать?

— Будете выкрикивать вот эту строчку из припева как можно громче, — объяснила Зая.

— Выкрикивать? — удивилась Елена. — Я думала, ты нас петь пригласила.

Ну, тут Зая произнесла целую речь насчет того, как важно и сложно будет попасть точно в ритм, и что наши выкрики — чуть ли не самая главная часть песни.

— А может, я спою второй куплет? — спросила Елена.

Наступила пауза. Нельзя же прямо ей сказать, что Елена Гриффитс, исполняющая соло, вылетит из актового зала школы ровно через десять секунд. Как ни странно, положение спасла Сэм.

— Вам и так придется учить слишком много текста, — сказала сна. — И потом, мы надеялись, что вы согласитесь исполнить небольшую подтанцовку — чтобы номер смотрелся более эффектно и сексуально.

Елена всерьез задумалась:

— Эффектно и сексуально? Да, пожалуй, это я смогу.

Есть вещи, о которых невозможно говорить с друзьями. Мэтт и Тайрон знали, что мне дома тяжело — я это видел по их глазам, слышал по голосу. Когда они спрашивали при встрече: «Ну чо, все нормально?» — чувствовалось, что они не просто здороваются. Однако говорить о таких вещах как-то неловко.

Но груз проблем давил на мои плечи, словно мешок с цементом. Раньше, когда у нас была настоящая семья, я мог обо всем рассказать маме или хоть сестре Крисси, но теперь все изменилось.

Разговор мигом превратился бы в яростный спор, а потом — в скандал с вечным перетряхиванием все того же грязного белья. Что я не помогаю по дому. Что я замкнулся в себе. Что не занимаюсь с младшей сестренкой Лили. Что я тупой. Что я ни на что не гожусь.

— Типичный мужчина, — скажет мама.

А Крисси подхватит:

— Характерное мужское отношение к жизни.

И обе они засмеются злым ломким смехом, хотя все мы знаем в глубине души, что все это совсем не смешно.

В пятницу на большой перемене я отдыхал душой в стороне от всех на школьном дворе, и тут Сэм Лопес, чертовка и героиня школы, заметил меня и подошел.

И давай трепаться обо всем на свете: о том, что происходит в его жизни, о том, как он собирается выступить на школьном концерте вместе с Заей Хан, и так далее. Я что-то вежливо бурчал в ответ. Честно говоря, жизнь и приключения мальчико-девочки Сэма уже сидели у меня в печенках.

— А как поживает твой старик? — спросил он ни с того ни с сего.

— Нормально, — ответил я на автомате.

— Значится, ты с ним так и не поговорил?

— Значится, он мне пока не звонил. Мой папа — занятой человек.

Сэм посмотрел на меня, нахально прищурившись.

— Я ж тебе говорил. Кто-то должен сделать первый шаг.

— Спасибо за совет, мистер Семейный Психолог.

Недели две назад Сэм обозлился бы и ушел, но сейчас он только улыбнулся.

— Придешь завтра на концерт?

Я пожал плечами.

— Вообще-то не собирался, но мама настаивает. Она обожает появляться на таких сборищах. Чтобы почувствовать себя настоящей родительницей.

— Отшей ее.

— Что?!

— Отшей мамулю. Для нее еще будут другие концерты. Скажи своему папке, что хочешь пойти с ним.

— Это же вечер субботы. У него наверняка другие планы.

— Ставлю пять к десяти, что он согласится.

— Сэм, я в этом не уверен.

— Иногда приходится быть взрослее, чем сами взрослые.

В эту минуту я заметил, что к нам приближается Марк Крамер, а за ним чапают двое его дружков из шестого класса низшей ступени, Джим Кили и Лайам Мерфи.

Комментарии окружающих у меня уже вот где сидели. Два дня подряд парни из моего класса доставали меня по поводу моего свидания с Сэм. Говорили, мол, по слухам, я спрятался под сиденье на трибуне, пока она сражалась с приезжими болельщиками. Мол, малявка из восьмого разоблачила меня. Я не тот крутой парень, каким стараюсь казаться. Может, в другой раз мне попробовать пригласить на свидание семиклашку? Это уже были не просто шутки.

Между нами, мне не особенно-то и хотелось снова идти куда-нибудь с Сэм. Ее поведение в тот вечер разрушило чары. Может, в глубине души я немного старомоден, но если есть выбор (а выбор у меня есть, уж вы мне поверьте), я предпочитаю встречаться с девочкой, которая и ведет себя более-менее как девочка.

С другой стороны, тут дело принципа. Марк Крамер не допустит, чтобы какая-то тощая девчонка выставила его дураком перед друзьями.

Итак, вот что я сделаю. Предложу ей встретиться в эти выходные. Пойдем куда-нибудь в безопасное место, где она не сможет ввязаться в драку. Я добьюсь, чтобы она стала моей девчонкой, хочет не хочет. А потом пошлю ее куда подальше.

В школе скоро все об этом узнают. Марк поразвлекся с Сэм. Все опять в норме. Мистер Гроза Девичьих Сердец снова с нами!

Знаете, когда по телевизору показывают документальный фильм о природе, стадные животные ведут себя так, словно они всего-навсего части единого огромного организма. Так же и в школе. Все без слов чуют, когда назревают неприятности. Ничего еще не произошло, а все стадо уже насторожилось.