Он застыл. На красивом лице молодого лорда Тохорна застыла печать страдания. «Οн и правда любит меня! – сердце Леанте отозвалось ответной болью – и нежностью. - И готов ради меня на все! Ну что за безумец!»

   – Милорд! – окликнули его сзади. - Надо спешить, не выслали бы погоню.

   – Леанте… – выдоxнул он, не обращая внимания на окрик и не сводя с нее глаз. - Вы так прекрасны.

   – Кальд!

   – Вы испачкались, - он грустно улыбнулся и провел қончиком пальца вдоль ее щеки. – Погодите, я это исправлю.

   Изящным жестом он достал из внутреннего кармана белоснежный платок, а из поясной сумки извлек плоский пузырек непрозрачного стекла.

   – Что это? - опешила Леанте.

   – Просто душистая вода. Позвольте… – щедро смочив платок жидкостью из пузырька, он с не меньшей нежностью вытер ее щеку, вторую… будто бы случайно коснулся пальцем носа, губ.

   У Леанте закружилась голова. Лицо лорда Тохорна стало расплываться перед глазами.

   – Кальд… Мне, кажется, дурно. Я присяду, надо отдохнуть…

   Краем ускользающего сознания Леанте поняла, что «присесть» у нее не получится. Она падала, проваливаясь в темную бездну,и лишь в последний момент успела ощутить подхватившие ее сильные руки Кальда.

   Больше Леанте ничего не чувствовала.

Рядовой Мерд промчался по настилу моста с такой скоростью, что из-под копыт коня во все стороны полетели щепки.

   – Тревога! Тан Бертольф, беда! Поднимайте людей!

   – Что? - встревожился Берт. - Крэгглы?

   – Не крэгглы. Ваша жена,тан Бертольф!

   Берта словно обморозило.

   – Что с ней?

   – Похищена, господин! Ранн и Земунд убиты! Служанка все видела, побежала назад, встретила дозорных, те бросились в погоню.

   – Где?

   – Там, у хребта, в сторону Ущелья…

   Голос Мерда еще звенел у Берта в ушах, а тело уже привычно взметнулось в седло – он так и не увидел, кто привел ему коня. Кажется, Халль. Οн же и давал за спиной отрывистые распоряжения, собирая отряд, в то время как Берт что есть сил пришпорил лошадь и ринулся к мосту.

   Ветер свистел в ушах, остужая горячую голову. Похищена? Как? Кем?! Разве могли быть у Леанте враги? Нет, он не верил. В голове билась лишь одна мысль: Каменный лорд нашел-таки способ выкрасть дочь прямо из-под носа у незадачливого зятя. В этом случае беспокоиться на Леанте не было нужды: отец уж точно не навредит своей дочери. Но горло все равно хватали болезненные спазмы, мешали дышать. А что, если он ошибается? Что, если это все-таки крэгглы? Что, если они теперь станут требовать от Берта выкуп или… вообще невозможного?!

   Он гнал во весь опор, не разбирая дороги, не замечая, как копыта коня разбиваются о каменистую почву. Проклятые сумрачные горы, разнеси их дельбухи до последнего камня, стояли неприступным барьером, отделяя плато Фельсех от Вальденхейма и словно напоминая, что помощи ждать неоткуда: вокруг одни враги.

   Куда же утащили Леанте?

   Мятущийся взгляд выхватил среди камней небольшой отряд, скачущий навстречу. Не во весь опор, а спокойной рысью, что Берт бессознательно счел хорошим знаком. Он направил коня навстречу, продолжая вглядываться в очертания верховых. Яркое бордовое пятно, замеченное на одной из лошадей, заставило сердце забиться еще быстрее. Жива!

   Берт пустился галопом, уже не в силах терпеть те несколько долгих мгновений, пока расстояние от него до отряда сокращалось. Теперь уже можно было различить рыжую шевелюру Дунгеля, придерживающего перед собой Лeанте. Еще пятеро всадников везли перекинутые через седла спеленатые плащами тела.

   – Леанте! Что с тобой? - Берт слетел с седла и подбежал к остановившемуся другу.

   – Врoде приходит в себя, - буркнул Дунгель, передавая ему пугающе покорную – до безвольности – женушку. - Я уж боялся, отравили чем-то. Вся бледная и едва дышала.

   Берт принял ее на руки, не решаясь поставить на землю, но Леанте слабо воспротивилась и встала сама.

   – Прошу меня простить, Бертольф. Я не знала… Я не хотела, правда… Мне стало дурно…

   – Тихо,тихо, родная, – Берт обхватил ладонями смертельно бледное лицо, вгляделся в затуманенные, будто хмельные, глаза Леанте. – Что с тобой сделали?

   – Ничего, ничего… – она попыталась дотронуться до его лица,и Берт заметил красное пятно на ее ладони.

   – Что это?! Ты ранена? - он перехватил ее руки и развернул ладонями вверх.

   – Нет, нет! Это брусничный сок. Мы с Тейсой собирали бруснику, когда…

   Берт с невыразимым облегчением выдохнул и, не помня себя от счастья, принялся расцеловывать испачканные красным соком ладони жены.

   – Брусничка моя… Жива… – он порывисто прижал ее к себе и погрузил пальцы в рассыпавшиеся, спутанные на ветру светлые волосы.

   – Бертольф… – она уложила голову ему на грудь и ухватилась руками за пояс. - Мне так жаль.

   – Все хорошо, Леанте, - усмехнулся Берт ей в макушку.

   – Хорошо, да не все,тан, - грубовато перебил его Дунгель.

   Берт вскинул голову, коря себя за невольную слабость, выказанную перед солдатами,и вопросительно приподнял бровь.

   – Ранн и Земунд, что охраняли госпожу, убиты. Из чужаков наши двоих положили, один жив, – Дунгель, наклонившись в седле,ткнул концом хлыста в перекинутую через соседнюю лошадь фигуру. Та задергалась и глухо замычала. Леанте в объятиях Берта вздрогнула, покосившись в сторону пленника.

   – Их было трое?

   – Видели троих, но кто их знает. Отряд бы послать, чтобы окрестности прочесали.

   Дунгель бросил быстрый взгляд Берту за плечо. Оборачиваться не было нужды: и без того ноги чувствовали гул земли под копытами приближающихся лошадей. Отряд, наскоро собранный Халлем, мчался на помощь.

   – Прочешут, - коротко отозвался Берт.

   – Есть ещё кое-что нехорошее,тан.

   – Говори.

   Дунгель пригладил бороду, словно не решаясь произнести дурное вслух.

   – Это не крэгглы. И не разбойники. Вальденхеймцы. Остальное… увидишь сам.

   Берт подавил в себе изумленный возглас: принять услышанное оказалось непросто. Вальденхеймцы? Выкрали Леанте? Убили – своих же земляков?

   – Везите в крепость, - скомандовал он не дрогнувшим голосом. - Поглядим, что там за вальденхеймцы.

   Леанте,тревожно слушавшая разговор, снова вздрогнула. Отпрянув, заглянула в глаза Берту, словно хотела что-то сказать, но прикусила губу и опустила ресницы.

   – Ты в порядке? - склонился к ней Берт.

   – Я должна попросить…

   – Позже, Леанте. Сейчас нам пора возвращаться домой.

   Οн усадил ее в собственное седло, а сам умостился позади. Леанте попыталась слабо возражать, что может ехать и одна, но Берт предпочел не испытывать судьбу. Не допусти милосердные духи, чтобы чудом спасенная женушка свалилась прямо под копыта лошади. Ее внезапная слабость не могла не тревожить, но об этом Берт решил думать после: вначале надо доставить бедняжку домой.

***

С каждым шагом Леанте становилось все легче дышать,и все же по лестнице Бертольф почти тащил ее на руках. Голова все еще была заполнена туманом. Сложно было поверить в то, что Кальд решился ее одурманить и похитить против воли. Но обиду на Кальда вытесняла тревога – жгучая тревога за его cудьбу.

   Бертольф меж тем внес ее в опочивальню и усадил на кровать.

   – Приходи в себя, Леанте. – Заботливые нотки в голосе Бертольфа тронули ее – и одновременно отдались в сердце горечью. - Я попрошу Веледу зайти к тебе. Прости, остаться не могу: надо допросить похитителя. И боюсь, это может затянуться. Так что не дожидайся меня и ложись спать пораньше.

   Он осторожно взял ее за плечи, склонился и запечатлел нежный поцелуй на ее виске. Леанте, закусив губу,тоскливо подняла глаза и придержала уже отстранившегося мужа за руку.

   – Бертольф! Подожди. Я должна кое-что сказать тебе… до того, как ты приступишь к допросу. И просить твоей милости.