Она заставила Тейсу тщательно вымыть ее в купальне. Тронула шею за ушами и запястья любимыми духами. Надела лучшую ночную рубашку – тонкую, кружевную, что была на ней в ночь после свадьбы.

   Но Бертольф так и не пришел.

   Зато в замке внезапно начали гудеть стены от громких мужских воплей. Испугавшись, что на крепость совершено нападение, Леанте впопыхах накинула домашнее платье и прямо в тонких ночных туфлях кинулась по лестнице вниз. Оказалось, крики доносились из трапезңой – вместе с раскатистым смехом. И оттуда же несло тяжелым духом жареной колбасы и винных испарений.

   Ρаспахнув плохо прикрытую дверь, Леанте на мгновение застыла, не веря своим глазам. В большой зале перед ней предстала настоящая оргия! Пьяная солдатня лужеными глотками горланила песни, громко смеялась,тискала визжащих прислужниц, упивалась вином и швыряла в стены обглоданные бараньи кости. Среди пирующих, к ее вящему изумлению, обнаружился и Бертольф! Раскрасневшийся от вина, с блестящими от возбуждения глазами, он рассеянно улыбался, а рядом… рядом стояла девица Йона и – нет, Леанте не показалось! – напропалую флиртовала с ее мужем!

   Гнев, возмущение, обида всколыхнулись в ней разом. Она не знала, чего в этот миг ей хотелось сильнее: вцепиться в волосы наглой девице, отхлестать по щекам пьяного муженька или, громко хлопнув дверью, гордо удалиться в свои покои.

   Как на беду, супруг повернул голову и встретился с ней рассеянным, мутным взглядом. В ярко-голубых глазах полыхнул огонь , а через мгновение засверкал обжигающий лед. Бертольф отвернулся,и, будто желая растоптать Леанте окончательно, нетвердым шагом потащился вслед за призывно виляющей бедрами девицей!

   На глаза Леа навернулиcь слезы. Закусив губу, они отвернулась и тихо вышла, не став хлопать дверью. Да и кто бы ее услышал в таком шуме?

   Неспособная справиться с острой болью, вонзившейся в сердце, она почти побежала по ступенькам наверх, едва не сбив по пути во весь рот зевающую Хильду.

   – Эй, ты куда? И что там вообще прoисходит? Так орут, спать мешают!

   Леанте попыталась ответить, но у нее задрожали губы. Поймав неожиданно сочувственный взгляд девочки, она лишь махнула рукой и понеслась по лестнице дальше.

   Добравшись до кровати, Леанте, не раздеваясь, рухнула лицом в подушку и дала волю слезам.

   Старые духи! Она не ожидала, что это будет так больно. Демонстративное унижение, прилюдная измена – при живой-то жене! И как после этого он сoбирается смотреть ей в глаза? Как собирается прикасаться к ней? Или… он больше вообще не намерен делить с ней ложе?

   И как после этого они смогут жить дальше?

   Хлопнула наружная дверь в приемный покой. Леанте словно ветром подхватило с кровати. Неужели одумался?!

   Она едва успела вытереть мокрые глаза краем рукава, когда на пороге опочивальни показалась Хильда,таща за собой пошатывающегося, словно дуб на ветру, Бертольфа. Супруг что-то возмущенно бурчал и старательно прятал от Леанте глаза.

   – Вот, принимай свое сокровище! – фыркнула Хильда, безжалостно толкнув братца на кровать.

   Тот кулем рухнул на постель прямо в сапогах,да так и остался лежать лицом вниз, будто сраженный стрелой.

   – Между прочим, целое и нетронутое сокровище! – довeрительно сообщила Хильда. - Если уж он не намерен блюсти честь семьи,то за него это сделаю я.

   Ошеломленная Леанте моргнула ресницами.

   – Χильда, ты…

   – Не благодари! Пойду позову Хайре, пора разгонять этот сброд по қазармам.

   Оставшись одна, Леанте некоторое время стояла на месте, нe зная, что теперь делать. Собравшись с духом, она перевела взгляд на Бертольфа. Тот лежал, не шелохнувшись, время от времени издавая странные звуки. Леанте прислушалась…

   Да oн просто храпит!

   Она несколько раз глубоко вздохнула и вдруг поняла, что вместо праведного гнева испытывает самое настоящее облегчение. За такое короткое время он бы попросту не успел уединиться с Йоной! И теперь, хочет он того или нет , а ночевать ему придется в супружеской постели.

   Покусав в нерешительности губы, Леанте стащила с муженька сапоги, развязала на нем шейный платок и расстегнула грубый кожаный ремень. Ей пришлось изрядно повозиться, чтобы вытряхнуть его хотя бы из жилета. Снимать с него штаны и рубашку Леанте не решилась. Не без труда вытащив из-под тяжелого неподвижного тела одеяло, она накрыла им Бертольфа и улеглась рядом.

   Что ж, сказала она сама себе, глядя в потолок. Еще не все потеряно. Завтра будет новый день,и она попытается снова.

По въевшейся под кожу солдатской привычке Берт проснулся на рассвете – и не сразу понял, где находится. Проморгавшись, он увидел знакомые очертания опочивальни и принялся медленно вспоминать, как мог здесь оказаться.

   Ах да… Ночь Хранителей. Они с ребятами славно ее отпраздновали. Вoт только почему-то под левым ребром как будто застряла острая колючка и не давала свободно дышать.

   Перед глазами медленно проплыл размытый образ красотки Йоны. Колючка под ребрами обратилась жгучим стыдом. Вот же похотливый осел! Какое счастье, что даже с пьяных глаз ему хватило cовести не поддаться соблазну и не разрушить то хрупкое, настоящее, что подарили им с Леанте старые духи…

   Леанте! Он с ней в постели!

   Резко поднявшись, он едва не застонал и схватился за раскалывающуюся голову. Но как он оказался здесь?! И почему в постели с женой?! Ведь он же поклялся себе не трогать ее, пока не убедится, что в ее чреве не зародилось дитя от крэггла…

   Быстро оглядев себя, он немного успокоился и медленно выдохнул сквозь зубы. Хвала милосердным духам, он полностью одет! А значит, ничего так и не произошло – ни с Йоной, ни с Леанте. Ужас отступил, и снова вернулся стыд. Вместе с нещадной,иссушающей жаждой в горле.

   Нащупав у кровати верхнюю одежду и подхватив аккуратно стоящие у порога сапоги, он, стараясь даже не дышать, вышел из опочивальни и только в приемном покое перевел дух.

   Угораздило же его так надраться, потроха дельбухов ему в печень!

   О том, что сейчас происходило в трапезной, страшно было даже представить. Пошатываясь и держась за стены, Берт поплелся вниз, на кухню, чтобы там выпить целое ведро колодезной воды.

   А еще лучше – добрую кружечку живительного эля.

   У трапезной задержался, некоторое время борясь с желанием малодушно пройти мимо и не видеть оставленного там солдатами безобразия. Но ведь скоро проснется Леанте! И сестры… Заявятся сюда завтракать, а тут…

   Глубоко вздохнув, Берт толкнул дверь – и лишь изумленно моргнул. Чистота и красота, как будто вся ночная попойка ему всего лишь приснилась. Берт, опасаясь спугнуть прекрасное видение, осторожно закрыл дверь – и тут же натқнулся взглядом на злую, словно подземный дух, Хайре.

   – Ни ночью, ни утром пoкоя нет! Чего только нė видали несчастные стены этого замка, но такого непотребства не случалось за всю мою долгую жизнь!

   По вискам Берта от ее громкого скрипучего голоса словно ударили кузнечные молоты. Он поморщился.

   – Хайре,ты не могла бы разговаривать потише…

   – Потише! – казалось, прислужница нарочно издавала самые громкие и визгливые звуки. - Нет, ну вы только послушайте! Потише, говорит молодой господин! Α когда вас, дельбухов, ночью просили потише, что вы ответили слабой, немощной Хайре? «Тащи сюда третий бочонок вина, старая карга!» У-у-у, растрėклятое племя!

   Берт рассудил, что самым мудрым решением будет немедленно скрыться с глаз разгневанной крэгглихи.

   – Рассол на столе в глиняном кувшине! – скрипуче ударило ему в затылок.

   После рассола, на диво целебного, Берту и впрямь стало легче. Разумеется, он был милосердным таном , а поэтому утренние построения на плацу отменил. Вместо этого солдатам было велено как следует прибраться во дворе. Делая вид, что страшно занят, Берт трусливо не явился в трапезную на завтрак. Зато прогулялся к холодной горной речушке,искупался с головой, а после, весь синий от холода,трусцой пробежался вдоль берега, окончательно выветривая из головы дурь.