Я поёжилась и в очередной раз искоса посмотрела на новенькую. Весёленькая перспектива, ничего не скажешь.

Почувствовав мой взгляд, Ситара подняла голову от тетрадки, и я поспешно отвернулась.

Далее по расписанию значилась практика, причём в прямом смысле. Мы переоделись в спортивные костюмы и под руководством Манфреда отправились на ристалище, оттачивать боевое заклинание. То самое, благодаря которому Элиде пришлось вешать плакат с Эслин.

Ристалище выглядело как обычная спортивная площадка: тщательно утрамбованный прямоугольник, огороженный высокими сетчатыми стенами, с рядком скамеек с одной стороны. Только здесь не было кольца или футбольных ворот, их заменяли круглые мишени на деревянных ножках, расставляемые на разное расстояние. Как всегда на практике, мы расселись на скамейках, Манфред повторил и продемонстрировал заклинание и передал инициативу нам. Первым к линии, проведенной носком кроссовки учителя, вышел Брин. На лице Элиды расцвела ехидная ухмылочка — все знали, что Брин едва ли сумеет хотя бы сгенерировать энергетический шар. Юный катесс в духе старинных рыцарей отсалютовал даме сердца, чем вызвал явственный зубовный скрежет у отца прекрасной «леди». Буркнув: «Кончай паясничать, иначе мы тут заночуем», — Манфред отступил к стене, не переставая сверлить потенциального зятя хмурым взглядом. Брин повернулся к мишени, прикрыл глаза, дабы присутствующие не усомнились в его предельной концентрации, медленно поднял, вытянул и направил правую руку на цель, пошевелил пальцами. Девушки безмолвно внимали, Ситара смотрела на кусты за металлической сеткой. Ухмылка Элиды трансформировалась в совсем уж издевательскую. Выдержав театральную паузу, Брин внезапно улыбнулся, обнажив кошачьи клыки, резко выбросил левую руку и… метнул с неё вполне приличный голубоватый шар. Мерцающая сфера ударила по мишени, рассыпавшись снопом искр.

Мы разинули рты, Ситара вздёрнула одну бровь, точно обнаружив нечто занятное. Не веря в такое чудесное преображение, Манфред подошёл к мишени, поводил перед ней раскрытой ладонью, убеждаясь, что удар не иллюзия, потом вернулся к ученику и подозрительно того оглядел. Брин самодовольно скалился, светясь не хуже ясного солнышка. Нисса тоскливо вздохнула.

— Так, — посуровел преподаватель, — признавайся, в чем подвох?

— Обижаете, никакого подвоха, — Брин с видом оскорбленной невинности пожал плечами.

— Да неужели? — усомнился Манфред. — Что-то мне не верится. Ещё на прошлой неделе ты показал нулевой результат по телекинезу. Помнится, единственное, на что тебя хватило, это вручную передвинуть шкатулку, пока никто не видит.

Элида громко прыснула.

— Наверное, мой дар наконец-то раскрылся во всей красе, — не смутился Брин.

— Мне позвать Каролину, чтобы она проверила тебя на наличие амулетов, накопителей и прочих посторонних предметов? — грозно прищурился учитель.

Можно было обратиться и к Ниссе, но ставить дочь между приятелем и отцом Манфред всё же не решился. Тем более не надо обладать талантами катессы, чтобы понять, что дело действительно нечисто.

Брин покосился на нас и пошёл на попятный.

— Ладно, ладно, не будем отрывать мэй Каролину, — он полез в карман штанов и выудил оттуда чёрный кругляшек на шнурке.

Манфред молниеносным движением реквизировал «помощника», сжал в кулаке.

— Накопитель, — вынес вердикт катесс. — Плохо зачарованный и одноразовый.

Преподаватель неожиданно повернулся и перебросил подвеску за спину Брину, стоящему возле стены Александру.

Когда он успел прийти⁈

Директор оттолкнулся от углового столба, который подпирал плечом, поймал накопитель.

— Любительская работа, — резюмировал мужчина. — В течение пары-тройки дней собирает энергию, по большей части уходящую на один-единственный удар, что Брин нам и продемонстрировал. От обладателя требуется минимальный магический дар и умение плести заклинания. Силу дает накопитель, после чего этот камень годится разве что на украшение.

Ситара хмыкнула и вернулась к изучению кустов, потеряв всякий интерес к происходящему.

— Где ты достал эту безделушку? — спросил Александр, приблизившись к нерадивому ученичку.

Брин засунул руки в карманы и потупился. Не от стыда, конечно.

— Приобрёл.

— У кого?

— Так… у приятеля одного.

— А имя у этого щедрого приятеля есть? — настаивал директор.

Брин угрюмо зыркнул исподлобья на обоих мужчин. Манфред тряхнул гривой чёрных, ниже плеч, волос и повернулся к девушкам.

— Хорошо, побеседуем позже, — заметил Александр и, спрятав накопитель в карман своих брюк, отошёл обратно к стене. — Продолжайте.

— Садись, — смирился Манфред. — Элида.

Подруга с блеском справилась с заданием, продемонстрировав, что наши обои пострадали не зря. Похвалив светящуюся от гордости девушку, учитель поманил меня. С неохотой отлепившись от скамейки, я добрела до черты и с тоской уставилась на мишень. В отличие от Брина, мой дар был достаточно силён и в меру активен. Под настроение у меня вполне неплохо получалось, с тем же телекинезом проблем не возникало. Но всевозможные боевые заклинания мне не давались. Сгенерированные мною сферы в лучшем случае деактивировались, не достигнув мишени, в худшем — самовольно меняли траекторию и попадали в сетку, в столбы, а то и улетали в небо. Энергии было то слишком много, то чересчур мало и контролю с моей стороны она не поддавалась. С такими способностями путь в боевые маги заказан, но для теоретика у меня, как справедливо отмечала Эрика, не тот склад ума. Вчерашний зачёт по травоведению в очередной раз наглядно подтвердил, что и целителем мне не быть. Оставалось только пойти или в предсказательницы, или в какой-нибудь Остров работать на побегушках. Подобные перспективы меня не шибко вдохновляли, и я не теряла надежды призвать свой дар к дисциплине.

Я беспомощно покосилась на учителя. Тот вздохнул и на всякий случай отступил к скамейкам. Элида сжала кулак в ободряющем жесте.

Ладно. Закрыть глаза, сосредоточиться, начать мысленно плести заклинание, одновременно концентрируя силу.

Плести-то я начала, а вот сила не откликнулась, словно её у меня отродясь не водилось. Я стиснула зубы, стараясь не застонать вслух. Так, на чём я там остановилась? Вот демоны, сбилась! Теперь начинай сначала…

Внезапно я ощутила на своих плечах чьи-то ладони.

— Ты слишком напрягаешься, — услышала я позади себя голос Александра. — Не надо так стараться, ты же не экзамен сдаешь.

Я открыла глаза и увидела живописно вытянувшиеся лица друзей. Лишь Ситара по-прежнему наслаждалась пейзажем за оградой.

— Закрой глаза, — велел директор.

Я закрыла, но только затем, чтобы не лицезреть мнение подруг, ясно отразившееся у кого на лике, у кого в очах.

— Успокойся, глубоко вдохни и выдохни.

Я послушалась. Ладони легко заскользили вниз по моим рукам, голос зазвучал возле самого уха — вероятно, мужчина наклонился к моему плечу, чтобы видеть мишень с ракурса ученицы.

— Дыши ровно, расслабься, — негромко напутствовал он.

Э-э, да как тут можно расслабиться, когда директор торчит у тебя за спиной и сопит в ухо⁈

— А ты всё-таки попробуй, — еле слышным шёпотом посоветовал Александр, и я смутилась.

Мамочки, так он ещё меня читает⁈

Хорошо, уже расслабляюсь.

Тишина обступила со всех сторон, лишь чужое дыхание слабо шевелило выбившиеся из пучка прядки волос возле моего лица.

— Начинай плести заклинание.

Начала. Медленно, с чувством, толком и расстановкой, как учит Манфред. Ой!

Одна рука легла мне на талию, удерживая на месте, другая подняла мою верхнюю конечность, направляя оную на мишень. Несмотря на лёгкую экипировку — спортивные штаны и майку, — мне вдруг стало жарко. Тишина сгустилась, облепив паутиной. Моя ладонь лежала в ладони директора, его пальцы переплелись с моими. Мысленно я продолжала тянуть заклинание, будто ученик на вышеупомянутом экзамен, бубнящий ответ себе под нос. Силы я не чувствовала, зато тело начало активно потеть, вызвав новый приступ смущения.