В пустом холле я повторила фразу вслух. Звучать более пристойно она не начала.

— Ивонна?

Я обернулась к спускающейся по лестнице Эрике.

— Доброе утро. Вы не знаете, где сейчас мэйр Александр?

Волчица на мгновение задумалась.

— На ристалище.

— Спасибо, — поблагодарила я и поскорее выбралась во двор. Думать, что обладающая тонким слухом волчица могла слышать мою реплику, совсем не хотелось.

Мужчина действительно находился на ристалище. Сидел на скамейке и отстранённо смотрел куда-то в пустоту перед собой. Я помедлила на входе. Странно. Вчера, на берегу, когда Александр поцеловал меня, каждое движение, каждый жест казался естественным, ожидаемым. Мне и в самом деле было всё равно, что нас могут увидеть. Но минули сутки, и перспектива «разоблачения» уже не выглядела такой заманчивой. Наоборот, она снова пугала. И, возможно, не только меня.

Глубоко вздохнув, я пересекла площадку и села рядом. Мужчина не шевельнулся. С минуту молчал и вдруг заговорил, тихо, ровно:

— Помнишь, когда ты мне гадала, ты сказала, что я бессознательно опасаюсь чьего-то авторитета. Этот авторитет — мой отец. Он действительно давит… изнутри. Сейчас он далеко, мы редко видимся, в основном, на большие праздники, но я всё равно его чувствую. В кабинете, в стенах пансиона… даже в отражении в зеркале. — Александр вдруг уставился на вытоптанную землю под ногами и продолжил: — Он изменял маме. Все об этом знали, в том числе и мама. Знали и молчали. Она никогда не устраивала истерик, не закатывала скандалов, не пыталась ни уйти, ни развестись. Она знала, что отец никуда не денется. Все его… измены носили чисто физический характер, он не вкладывал в них душу и сердце, не собирался бросать семью ради очередной любовницы. Наверное, он любит маму… по-своему. Как и она его. И всех всё устраивает. Но я — не мой отец. Я не хочу быть похожим на него.

Я тоже посмотрела вниз, на свои потрёпанные босоножки.

— Фелисити и Элодия хотят взять меня в практикантки. Я согласилась, — голос вроде не дрожал. Только сердце как-то тревожно ёкнуло в груди. Будто там, глубоко внутри, что-то оборвалось. — Мне… надо будет уехать. Ненадолго. Может, на пару-тройку месяцев.

— Хорошо.

Исчерпывающе.

— Вы меня отпустите? — рискнула-таки уточнить я.

— Конечно. Думаю, так будет лучше.

Так будет лучше. Для всех. Нужно немного времени, чтобы… успокоиться. Пусть настоящая любовь цветёт, а мимолётная влюблённость побыстрее забудется, выветрится, словно назойливый запах чересчур сладких, кружащих голову духов.

Я встала.

— Тогда я пойду собирать вещи. Волшебницы сегодня уезжают.

Александр едва заметно качнул головой. Глаз на меня он так и не поднял. Приятно, когда тобой увлекается симпатичный мужчина, пусть и женатый. Печально, когда ты осознаёшь, насколько он стыдится тех чувств и порывов, что между вами были.

— До свидания.

— До свидания, — еле слышно произнёс Александр.

Я покинула ристалище и ни разу не оглянулась.