— Так ты с ним вчера уехала? — Догадывается Рома, стоит нам зайти в комнату.

От попыток этого недо-Отелло качать права становится тошно.

— Хватит ломать комедию, Рома. — мой голос сейчас способен заморозить талые ледники. Чувствую, как превращаюсь в снежную королеву. Внутри, там, где сердце, маленькая льдинка. — Ты не имеешь никакого права требовать от меня каких-то объяснений. Спрашивай теперь с Ани.

Как по щелчку пальцев бывший меняется в лице. Растерянно моргает, сводит брови к переносице.

— Молчи. Лучше просто молчи, — осекаю, когда он хочет что-то сказать. — Я. Вас. Видела. И очень хорошо слышала.

Вид у Ромы делается такой, будто перед ним стою не я, а опытный врач-онколог, сообщивший страшный диагноз. Он запускает руку в каштановые волосы и нервно ерошит их. Словно это движение поможет привести в порядок убежавшие мысли.

— Зай, всё не так, как ты могла себе придумать, — неуверенно произносит.

То есть той низкопробной сцене из порно есть логическое объяснение?

— А как? Аня насильно заставляла её трахать?

Рома открывает рот и тут же закрывает. Таким потерянным я никогда его не видела.

— Всё, чтобы ты не сказал, не имеет значения, — строго чеканю. — Просто избавь уже скорее от своей компании. Смотреть на тебя противно.

Остаток фразы говорю уже по пути в коридор. Демонстративно распахнув входную дверь, я жду, пока Рома натянет кроссовки и с видом побитой собаки покинет мою жизнь.

«Ане привет!» мысленно кричу вдогонку.

Почему чувствую себя так, будто это я изменила, а не мне?

Оказывается, знать правду — это одно, а принять её и научиться жить с ней дальше — совсем другое. Обнимаю себя руками и выдыхаю.

Не жди меня на кухне антидепрессант в виде шикарного мужчины, я бы разревелась. Сползла бы по стене и, сидя на полу в прихожей, топила бы соседей снизу водопадом слёз. Плакать, когда тебе больно, не стыдно. Стыдно должно быть, когда предаешь того, кто безоговорочно верит тебе.

Золотая стрелка больших старинных часов неумолимо приближаются к двенадцати дня. Настенный антиквариат раза в два старше меня, но время показывает с абсолютной точностью. И главное, часы идут без всяких батареек, которые обычно перестают работать в самый неподходящий момент.

От крупного циферблата взгляд перемещается на обои с золотыми вензелям. Бабуля как-то говорила, что мы с ними ровесники. Их поклеили незадолго до моего рождения. Может, сделать сюрприз и сменить их на более современные? Съехав к своему новому жениху, она разрешила менять тут всё на свой вкус. Раньше такого желания не возникало, но теперь сердце требует перемен. Наверное, когда твоя жизнь совершает неожиданный поворот, автоматически активируется желание к изменениям.

Стрелка двигается ещё на одно деление, и мысли о ремонте сменяются волнением. Понимая, что скоро выходить, я старательно вырисовываю кремовой помадой губы. А лучше бы листала итальянский словарь.

Нервно обвожу контур по третьему разу в надежде, что это поможет скрыть некстати возникший мандраж. Не срабатывает. Сердце отбивает чечётку. Ладони влажные.

Будто вчера я согласилась сопровождать Тимура не на переговорах, а спуститься с ним в Чистилище. Или словно вместо просьбы побыть его переводчиком на встрече с итальянской делегацией он озвучил совсем другое. Попросил продать девственность.

Чувство долга и желание проверить свои профессиональные навыки сделали своё дело. Уже не жалею, что пошла учиться не на юридический. Любимый итальянский тоже бывает нужен в жизни.

Правда, всё, чему успели научить за пять лет в университете, куда-то улетучивается из беспокойной головы. Остаётся надеяться, что эффектно накрашенные губы всё же спасут ситуацию.

Заметив в окно чёрный Мерседес, припаркованный у подъезда, я спешу поскорее оказаться внутри авто. Знаю, что как раз перед обедом все мои пожилые соседки на своём бессменном посту — зелёной лавочке возле дома. Несут ежедневную вахту и караулят остальных жильцов. Кто и когда пришел. С кем. В каком направлении ушёл.

Самые опытные из них, наверное, заприметили машину Тимура и пробивают её номера по своим секретным каналам связи. Стоит радоваться, что они ещё не освоили Инстаграм. А то бы уже вели трансляцию в прямом эфире, демонстрируя всем, как торопливо я отбиваю каблуками в направлении неприлично дорогого Майбаха. Не трудно догадаться, какие бы посыпались комментарии.

— Отлично выглядишь, Даша, — вместо приветствия говорит Тимур.

Приятно, когда твои двухчасовые старания у зеркала оценены по достоинству. Обычно я собираюсь куда быстрее и без лишней нервозности. Но сегодня случилось исключение. Я то подобрала волосы в высокий хвост, то распустила. В конце концов, собрала их в аккуратный низкий пучок.

С одеждой тоже дела обстояли непросто. Примерив несколько юбок, подумала, что уместнее будет надеть белый брючный костюм.

Даже выбор аксессуаров оказался не так прост. Но маленькие жемчужинки в виде серёжек сумели убедить, что они подойдут лучше остальных.

Долго смотрю на Тимура раздумывая, сказать ли ему ответный комплимент? В тёмно-сером костюме в клетку он особенно хорош. Или таким и был всегда? Не зря же девчонки с первого взгляда возвели его к лику святых. Это только мои глаза смотрели в непонятном направлении.

Роскошный зал ресторана почти пустой. Занято буквально пару столиков. И я безошибочно угадываю, за какой направимся мы. Трое мужчин в классических костюмах мгновенно притягивают к себе внимание. Между собой они очень похожи. Смуглая кожа, тёмные вьющиеся волосы, зачёсанные назад, открытые улыбки. Их внешность так и вопит, что это представители другой национальности.

Вопреки моим переживаниям, встреча проходит очень плодотворно. Правда, вначале я чувствую себя зверьком в зоопарке. Иностранцы слишком пристально меня рассматривают. Будто я что-то перепутала и озвучила, что не переводчик, а девушка по вызову, которая с удовольствием ублажит после встречи каждого из них. Это порядком мешает сосредоточиться. Знакомые слова кажутся набором непонятных фраз. Активная жестикуляция итальянцев сбивает с мыслей. Но я не могу подвести Тимура. Не имею права облажаться. Поэтому глубокий вдох, выдох. Абстрагируюсь, фиксируя взгляд на картине, висящей позади мужчин. Помогает. Начинаю улавливать суть беседы, а вскоре спокойно веду с ними диалог.

— Как мне благодарить тебя за помощь, Даша? — Спрашивает Тимур, распахивая передо мной дверь.

Переговоры закончились. Важные вопросы обсудили. Все остались довольны исходом встречи. Я так точно. Глядя на Тимура, невозможно было не заразиться его уверенностью и спокойствием. Я попала под защиту его бешеной энергетики, и вылезать обратно совсем не хочется. Кажется, мне под силу свернуть сейчас горы.

— Ты уже и так сделал слишком много, — отвечаю, забираясь на переднее сидение авто. — Это я должна сказать «спасибо», что забрал тогда, после свадьбы.

Тимур не спешит захлопывать дверь. Несколько секунд молча смотрит на меня и только затем занимает водительское место.

— Ты уже говорила раз десять, — улыбается. — А я, признаться, надеялся, что ты просто захочешь отомстить тем же способом.

Трудно сдерживать смех после таких откровений. Поэтому я наполняю салон автомобиля своим безудержным хохотом. Если в каждой шутке действительно есть доля правды, мне бы хотелось, чтобы процент истины в его словах был куда больше.

— Могу я хотя бы пригласить тебя на ужин? — Загадочно произносит парень, когда сворачиваем в сторону моего дома.

Вопрос, от которого мигом растворяется всё веселье. Рома позвал меня на ужин после второго свидания. Тогда я уже чётко понимала, что у меня зарождается к нему симпатия. А в каком контексте меня приглашает Тимур? Из банальной вежливости? И стоит ли соглашаться?

Внутреннюю дискуссию с самой собой прерывает вид дежурящего у подъезда Ромы. Его высокую фигуру с букетом алых роз трудно не заметить. Совру, сказав, что внутри ничего не ёкает, глядя на него. Всё-таки мы, девушки, вне всякой логики, слишком быстро привязываемся к мужчинам.