— Я лишь хотела, — глубоко задышала Марина, — чтобы коллектив работал лучше! Анна… Она!..

— Вы пришли сюда не работать, а устраивать свою личную жизнь, Марина, — продолжал Виктор холодно. — А потому, я попрошу вас делать это в каком-нибудь другом месте. Сегодня, к вечеру, вы положите мне на стол заявление на увольнение по собственному желанию.

— Что?! — удивлённо взвизгнула коллега, — Увольнение?! Но я же ничего такого не сделала!

— Вы потеряли моё доверие. Вы — бракованная деталь. И я предлагаю вам уйти добровольно. Иначе, — он строго заглянул Марине в глаза, и та не выдержала взгляд, отвела глаза. — Я уберу вас сам. Ясно?

Теперь я видела, как лицо Марины изменила выражение. Она посмотрела на меня, её черты исказил гнев. Коллега покраснела, а её пухлые губы искривились, стали выглядеть очень неестественно.

— Я не повторяю своих вопросов дважды, — прозвучал в кабинете ледяной голос Владимира.

— Я всё поняла, — выпалила гневно Марина.

— Вот и отлично. Вы свободны.

Марина быстро зацокала каблуками на выход и исчезла в дверном проёме. Я тоже, было хотела уйти, ведь мне просто страшно стало находиться в кабинете Владимира.

— Анна. Останьтесь, — сказал он тоном, не терпящим неповиновения.

Я застыла на месте, как вкопанная. Медленно повернулась к нему лицом.

— Закрой дверь и присядь.

Я послушалась и в этот раз. Разместилась за приставным столом.

— Я… Прости… — только и смогла сказать я.

— Опять пугаешься? Успокойся уже. Тебе нельзя волноваться, забыла? Опять хочешь в больницу? Я всё знал, Аня, — улыбнулся Владимир. — И уже давно.

— Что?! — меня словно молнией прошибло.

— Елена, твоя подруга. Очень уже она болтливая, — сдержанно засмеялся Владимир. — Мы виделись с ней в больнице, узнали друг друга, и она всё рассказала мне. И про твоего бывшего. И про беременность.

— И… и что? — сглотнула я нервно.

— Ничего. Я понимаю. Ты боялась.

— Я хотела рассказать! Но позже! Может нам поговорить? — подалась я к Владимиру. — Объясниться…

— Позже, — поднял он руку. — А сейчас нужно работать. Однако, — продолжил он, когда я встала из-за стола, — ты можешь ехать домой, если хочешь. Настоящая работа по твоему проекту начнётся только после Нового года. Так что пока ты не нужна.

— Хорошо, — вздохнула я. — Тогда я поеду.

— Отлично, — не отрываясь от бумаг, сказал Владимир. — Вечером я заеду к тебе. Обсудим всё.

Когда я выходила из офиса, у меня было странное чувство. Его можно было описать как смесь облегчения и беспокойства.

Я была рада, что вся эта история с Мариной закончилась. Чувствовала облегчение оттого, что Владимир знает о беременности. Однако в то же время я переживала о том, что нам с ним предстоит серьёзный разговор о моём положении. Как он поступит? Что решит? Эта неизвестность продолжала меня мучить.

Когда я уходила из офиса, видела, как Марина писала заявление на увольнение. А потом, она наградила меня злобным взглядом.

— Вот это да! Вот так история! — рассмеялась Лена, когда вечером мы пили кофе вместе. — Вот бы увидеть мне ей рожу! Наверное, зрелище было презабавное!

— Да, — улыбнулась я растерянно, и поудобнее уселись за столом. — Но потом даже стало жутковато. Когда она злобно пялилась на меня, — вздохнула я.

Я не злилась на Лену за то, что она рассказала всё Владимиру. Мы обсудили это. Подруга понимала, что я не решусь рассказать ему всё сразу.

— Я не хотела, — сказала она. — Чтобы ты тратила на него своё время, — сказала она позже. — А вдруг он отказался бы от тебя? Ну и решила рассказать, пока вы недостаточно сблизились.

Почти весь вечер мы с Леной болтали ни о чём. А потом, когда решили посмотреть сериал, в дверь позвонили.

— Блин, — нахмурилась Лена. — Это наверно Морозко пришёл.

— Ага, — вздохнула я. — Наверное, будет сложный разговор.

— Не будет, — она улыбнулась. — Он нормально отреагировал на твою беременность. Иначе, давно бы слился.

— Я открою, — сказала я, когда Лена сделала такое движение, будто хочет встать с дивана. — Всё же, это наш с ним разговор.

Когда я прошла к двери, то открыла её со словами:

— Привет, Володя, — а потом впала в ступор. Ведь на пороге стоял не Владимир, а Никита!

— Никита? — Нахмурилась я. — Чё ты тут забыл?

Никита не ответил сразу, он странно заглянул в квартиру поверх моего плеча, пошарил внутри взглядом, будто ища кого-то.

— Ань, вы чё не проходите? — появилась позади меня Лена. — Бл*ть! — услышала я и обернулась. — Чё эта пиявка тут делает?

— Помолчала бы, припадочная, — сказал Никита. — Я пришёл поговорить. Нормально. Не суй хоть сюда свой нос.

— Да о чём с тобой нормально можно говорить? Посмотри на себя! — начала Лена. — На бомжа уже похож!

И правда, когда я глянула в лицо Никиты, он выглядел не очень. Щёки впали, а под глазами появились синяки. Над правой бровью кожа стянулась струпом. Видимо, он поранился, когда упал с лестницы.

Интересно, что с ним? Брюнетка не даёт ему высыпаться по ночам? Или просто не кормит? Я же знала, что в бытовом плане Никита довольно беспомощный. Обычно всегда я ухаживала за ним. А судя по гонору той черноволосой фифы, она не собиралась брать на себя такую ответственность.

— Я всё знаю, Аня, — сказал он, глядя мне в глаза. — Знаю, что ты беременна.

— А тебе какое теперь дело! — тут же завелась Лена. — Ты уже засунул стручок в это ведьму черноволосую! Всё! Нет пути назад.

— Лен, тише, прошу, — наконец встряла я в их перепалку. — Можно… можно, я поговорю с Никитой?

— Да он тебе щас наговорит!

— Пожалуйста, — заглянула я глаза Лене.

Пару мгновений мы помолчали, а потом она, наконец, сказала:

— Хорошо. Но, первое, этот хрен в квартиру не зайдёт, а второе, ты не выйдешь на клетку. Вот так, через порог. И если что, кричи, я буду ждать на кухне.

— Припадочная, — брезгливо бросил Никита.

Лена не растерялась, а показала ему большой палец. А потом взяв за ошейник Чакки, что лениво протопал из соседней комнаты, удалилась на кухню.

— Откуда ты знаешь? — Спросила первым делом я.

— Может, всё-таки зайдём? — хмыкнул он. — Через порог как-то не очень болтать.

От Никитиного взгляда мне стало не по себе. Да кого я обманываю? Мне стало прямо страшно. Когда с моих глаз упала вся эта романтическая пелена, и я перестала романтизировать самого Никиту, я вспомнила, сколько раз он смотрел на меня так.

Обычно, за взглядом следовало действие. Никиты подавлял меня. Заставлял делать то, что я не хочу, ругал меня, говорил, что я без него никто, что я просто никчёмность. Только недавно, когда он преподнёс мне свой мусор, я будто бы прозрела. Вот и сейчас он смотрел так же. Я поняла, что Никита будет на меня давить.

Но в этот раз я не отступлю. Мне хотелось доказать самой себе, что я могу ему противостоять. Что теперь, я переросла весь тот ужас, что был в наших отношениях. Ну… Если даже не переросла, то на пути к этому. И пусть я даже проиграю, но хотя б выступлю против него.

— Нет, — сказала я, — я не хочу, чтобы ты заходил в квартиру.

— Что ж, — сказал он, спустя мгновение, — ладно. Хочешь вот так общаться, как враги? А я ведь отец твоего ребёнка.

— Откуда ты это знаешь? Откуда знаешь, что я беременна? — повторила я вопрос.

— Одна общая знакомая с твоей работы подсказала, — хитровато улыбнулся он.

Марина?! Вот сучка! Ну что ж. Этого следовало ожидать. Никита знал некоторых людей с моей работы. Иногда часть коллектива выбиралась на какой-нибудь совместный отдых. Иногда в кафе, иногда в караоке или клуб. Время от времени, особенно поначалу, Никита ходил с нами. Но потом, со временем, ему надоело. А контакты, видимо, остались.

— Ну и что ты хотел мне сказать? — Вздохнула я.

— Смотри. А то, что ребёнок мой. И после рождения будет жить со мной.

— Что?! — Округлила я глаза, — как это с тобой?