В брюхе механизма, в котором угадывался остов кареты, возвышалось медленно крутящееся колеса, внутри которого находился взмокший от пота человек. В сторону Николая даже дохнуло вонючим потом от карабкавшегося по перекладинами человека, закрытого внутри «беличьего колеса». Позади Николай разглядел хвост с противовесом.

Вся эта гремящая, стучащая конструкция была скреплена многочисленными кожаными ремнями, стальными скобами и железными цепями. Из деревянных частей то тут, то там торчали массивные гвозди и штыри.

— Сие прозывается скаватор, что еще древние римляне знали, — очертил рукой механизм старец. — Нужен он для копки земли, чтобы людей поберечь. А вот и тот государь, кто сумел сотворить сие, — монах позвал какого-то человека. — Прошу тебя его внимательно выслушать. Не своей, а Божьей воле, пришел он сюда.

Последнее было сказано так многозначительно, что император вздрогнул. Словом, понимай, как хочешь. Откуда пришел? Зачем пришел? Словно про пророка какого-то сказал.

Кивнув, Николай повернулся в сторону незнакомца, представлявшего весьма примечательное зрелище. Был тот довольно высок, крепок. Одет в темное, спадавшее до самых пят платье-сюртук на манер монашеского одеяния. На глазах круглые черные очки, придававшие его лицу какое-то странное, мистическое выражение.

Незнакомец остановился в паре шагов от императора и поклонился, почему-то приложив руку к сердцу на восточный манер. Затем снял очки.

— Вот мы и снова встретились, самодержец Всероссийский, — торжественно произнес мужчина, черты лица которого оказались Николаю Павловичу удивительно знакомыми. Императору даже не пришлось напрягать память. Нужное имя всплыло само собой. — Пришло время познакомится заново. Я имам Шамиль и тот, кто прибыл из грядущего будущего, — прозвучали безумные по смыслу слова, от которых бросало в дрожь. — Первая наша встреча, к сожалению, окончилась совсем не так, как бы хотелось.

У императора расширись глаза. Сейчас он вспомнил этого человека, которого при первой их встречи воспринял за ловкого мошенника и немного сумасшедшего. Тот выдавал себя то за горского предводителя, то за пришельца из будущего. Показывал ему диковинные поделки, рассказывал о каких-то совершенно невероятных вещах. Конечно, тогда он не поверил ему. Кто в здравом уме поверит в те совершенно безумные вещи? Про войну России с ведущими европейскими странами, про осаду Севастополя, про мировые войны с десятками миллионов погибших, про убийство помазанника Божьего вместе со всей его семьей в России.

— Это ты? — вырвалось у Николая Павловича.

— Я пришел, чтобы еще раз поговорить. Те страшные события, о которых я предупреждал, становятся все ближе и ближе. Европа уже горит. Восстания в Греции, Франции, Австрии и Пруссии. Потом полыхнет в Англии. Мир становится все более и более непредсказуемым. Его уже не удержать в узде, как раньше, — император с легким шоком вслушивался в быструю речь этого человека, в которой то и дело проскальзывали странные и непонятные слова. — Никто не будет готов к тому, что скоро начнется…

На императора начал выливаться настоящий информационный поток, грозивший вскоре захлестнуть его с головой. Он слушал про миллионные армии, про разрушительное оружие, про революционеров-бомбистов, про заговоры государей против своих соседей, про изворотливость и предательство среди ближайшего окружения, про голод в стране. Звучали разные даты и фамилии, страшные примеры людоедства оглодавших до самой последней степени крестьян.

-…Это уже все происходит. Просто никто не хочет замечать очевидно. Что, в России не голодают люди? Голодают! Страшно голодают! Что, в армии порядок? Смешно! Ружья и пушки помнят еще Наполеона, а может и Суворова! Или с техникой все в порядке? А сколько в России пароходов? Два! Всего лишь два — «Николай Первый» и «Александра»! А в Англии уже полторы сотни, из которых три десятка оснащены пушками! Какова протяженность железных дорог? Все еще на конницу надеетесь? Может лучше на лучников тогда…

Император то краснел, то бледнел. Звучавшие слова очень сильно походили на крамольные речи, если не по содержанию, то по смыслу точно. Ведь, смысл их сводился лишь к одному: виновата во всем власть! Николай Павлович едва сдерживался, чтобы не крикнуть своих верных кирасир. Только звучали новые слова, в которых не было ни правды лжи, и он снова темнел лицом.

Еще долго продолжался этот монолог. Прозвучали еще более страшные вещи, от которых стыла кровь в жилах.

—… Если и это тебя не убедило в моих словах, то тогда посмотри туда, — человек, назвавшийся инженером, развернулся на север. Нашел глазами высокий земляной холм, вершина которого была прекрасно видна с территории монастыря. — Там я закопал в землю всего лишь бочку того, что я назвал динамитом.

Император прищурил глаза, всматриваясь в поросший деревьями холм. Благодаря причудливым очертаниям тот напоминал гигантское уснувшее животное. Воображение рисовало его исполинский круп, здоровенную лобастую голову, увенчаю толстыми рогам.

В какой-то момент, когда ожидание начало затягиваться, это случилось.

Раздался оглушительный взрыв! В воздух одномоментно поднялись сотни тонн мерзлой земли, десятки огромных деревьев! Поднялось и разлетелось в разные стороны.

В монастыре сразу же начали раздаваться истошные крики, визги и верещания. Через несколько минут грозно зазвучал колокол, призывавший не понятно к чему. Послышались громкие крики кирасир и свиты, разыскивавшей императора.

— Динамит, говоришь, называется это взрывчатое вещество… Удивительной разрушительной силы, — надо отдать должное, император быстро пришел в себя. Может быть он и испытывал страх, но сейчас на его лице отражалось лишь каменная невозмутимость. — Ты сможешь перевооружить мою армию? Сможешь сделать все то, о чем только что рассказывал? Вернешь проливы, остановишь революцию, построишь заводы и фабрики?

Инженер, в своем черном платье сейчас особенно казавшийся дьяволом-искусителем, внушительно кивнул.

— Тогда… союзник, — произнес самодержец Всероссийский, протягивая руку.

[1] Святая канавка — одна из главных святынь Серафимо-Дивеевского монастыря. Представляет собой траншею с валом, обращенным к монастырю, примерно двухметровой глубины и протяженностью 775 м. В православной традиции считается, что именно по ней Богородица совершает свой ежедневный обход святой обители. От края Святой канавки и до небес простирается незримая стена, которая защищает обитель от злых сил. На момент истории канавка еще не была завершена.

[2] Серафим Саровский — иероманах Саровского монастырял, основатель и покровитель Дивеевской женской обители. Великий православный подвижник и один из наиболее почитаемых монахов Русской православной церкви.

[3] «Радость моя» — именно этими словами старец встречал каждого. В это, как ни в чем другом, проявлялся его главный дар — прощение врагом и безусловная любовь к ближнему.

[4] Птичка — общеизвестный факт: Николай Первый называл свою супругу «птичкой» за хрупкость фигуры и легкость походки.

[5] Большие люди — общеупотребительное в тот период словосочетание, означавшие представителей благородного сословия. Ранее, примерно столетие назад, противопоставлялось меньшим или черным людям, то есть крестьянскому сословию.

Заключили договор и через неделю по возвращению в столицу едва его же не расторгли. В пылу спора о дальнейшем развитии страны и его приоритетах, Ринат совсем забыл про статус своего собеседника. Прямо взял и брякнул, что сегодняшняя русская армия никуда не годится: слаба вооружением и дисциплиной, неповоротлива и немобильна.

У императора от такого поворота разговора чуть «челюсть не отвисла» до самого пола. Он эту армию годами ходил и лелеял. Смотры едва ли не каждую неделю проводил. Форму красивую утвердил. Гвардия на плачу так шаг чеканит, что красота неописуемая. Все европейские послы слюни пускают, когда смотрят на его гвардейцев. Наконец, почти всю Европу с союзниками к ногтю прижал. Буквально не спит и не ест, как об армии думает. Его же смеют обвинять в развале армии…